Будь здоров и благополучен. Днем я пишу и гуляю, ложусь спать рано. Вчера лег спать в 8 час. вечера, так как не мог бороться со сном; встал сегодня в 5½ ч. Солнце здесь восходит в 6½ ч.
Твой Antoine.
23 окт.
На обороте:
Ивану Павловичу Чехову.
Москва. Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского. Russie. Moscou.
Соболевскому В. М., 24 октября (5 ноября) 1897*
2145. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
24 октября (5 ноября) 1897 г. Ницца.
24 окт.
Дорогой Василий Михайлович, здравствуйте. Всё обстоит благополучно и новостей никаких, кроме разве того, что в Pension Russe поселился действ<ительный> статский советник, управляющий пробирной палаткой* (на манер Кузьмы Пруткова*) и что сегодня переезжает к нам В. И. Немир<ович>-Данченко, который решил окончательно покинуть Монте-Карло. По-видимому, он шибко проигрался. Цифра 13, на которую он так сильно рассчитывал, обманула его.
Как видите, посылаю еще рассказ*.
Ковалевский уезжает в Париж около 26-го. Якоби бывает в P<ension> R<usse> почти каждый день. Вчера уверял всех нас, что Григорович — шпион.
От Вас ни слуху ни духу. Черкните 2–3 слова. Когда будете на Воздвиженке, передайте нижайший поклон и привет Варваре Алексеевне* и детям.
Погода теплая. Вчера было пасмурно.
Жму руку.
Ваш А. Чехов.
Суворину А. С., 25 октября (6 ноября) 1897*
2146. А. С. СУВОРИНУ
25 октября (6 ноября) 1897 г. Ницца.
Суббота.
Ваше письмо меня неприятно ошеломило. Я ждал Вас с таким нетерпением, хотелось повидаться, поговорить, и в сущности Вы так мне нужны! Для разговоров я приготовил целый короб, приготовил для Вас чудесную, совсем жаркую погоду — и вдруг это письмо. Ужасно досадно!
В Pension Russe этажом ниже живет Немирович, который тоже ожидал Вас.
Вы с театром*, а у меня своя забота. Опять дышит на ладан журнал «Хирургия»*, и опять я должен спасать его, во что бы то ни стало, так как среди врачей я единственный человек, который имею знакомства и связи в литературном и печатном мире. Журнал, в научном отношении, превосходный, совсем европейский. Посоветуйте: как выхлопотать субсидию в 3–4 тысячи в год? Если бы для этого понадобилось назваться издателем, то я назвался бы и потом неделю простоял бы перед домом Витте* босиком, с непокрытой головой и со свечой в руке. Вы только посоветуйте, а прошение подам я сам или подаст редактор*.
Опять было кровохарканье, 3–4 дня, теперь ничего, прыгаю и чувствую себя прекрасно. Написал 2 рассказа* и уже послал.
Если раздумаете и захотите в Ниццу, то телеграфируйте, выйду встретить. Во всяком случае в день выезда из Парижа, куда бы то ни было, телеграфируйте мне, чтобы я знал, куда писать Вам и в каком Вы настроении. Мне хочется, чтобы Вам не было грустно.
Будьте здоровы. Поклон нижайший и привет Михаилу Алексеевичу и Павловскому.
Сегодня весь день светло, жарко и тихо. Вот страна!
Ваш А. Чехов.
В Ницце буду жить каждую зиму.
Вечеслову М. Г., 26 октября (7 ноября) 1897*
2147. М. Г. ВЕЧЕСЛОВУ
26 октября (7 ноября) 1897 г. Ницца.
7 ноября. Nice, Pension Russe.
Милостивый государь! Когда повесть «Моя жизнь» печаталась в «Приложениях „Нивы“», то цензура обрезала ее* в нескольких местах; в книгу же («Рассказы: 1) Мужики, 2) Моя жизнь») она вошла вся. Понятно, что повесть, даже напечатанная in toto[20], должна производить впечатление урезанной, так как когда я писал ее, то не забывал ни на минуту, что пишу для подцензурного журнала.
Рукопись уничтожена.
Переводить мою повесть разрешаю* и, конечно, с большим удовольствием; что же касается условий — о них Вы пишете, — то, право, не знаю, что ответить Вам. У нас конвенции нет, и условия определяются не авторами, а переводчиками. На случай, если Ваш знакомый пожелает прислать мне на память свой напечатанный* перевод, благоволите сообщить ему мой адрес: Лопасня, Моск<овской> губ<ернии>, А. П. Чехову. В Ницце я пробуду до января. Извините, что пишу на открытом бланке. У меня нет марки, а идти за ней поздно: воскресенье, вечер, и почта заперта.
Желаю Вам всего хорошего.
А. Чехов.
На обороте:
Monsieur Studeranden M. Wetschesloff. Universitet Upsala. Suéde.
Чехову И. П., 26 октября (7 ноября) 1897*
2148. И. П. ЧЕХОВУ
26 октября (7 ноября) 1897 г. Ницца.
26 окт.
Адрес Потапенки: Петербург, Малая Итальянская, 14.
Кажется, «В сумерках» разрешены для читален. Если не ошибаюсь, то скажи Маше, она привезет из Мелихова 1–2 экземпляра.
Всё обстоит благополучно. Погода великолепная, днем жарко, вечером надеваю летнее пальто. Просьба: если в какой-нибудь газете встретишь мой рассказ*, то употреби ножницы и сохрани до востребования. Я ведь стал работать; за качество не ручаюсь, но количество вполне достаточное для того, чтобы прожить безбедно. В займах я не нуждаюсь.
Соне и Володе поклон. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
Поклон Гавриле*.
За письмо благодарю* — и тебя и Соню.
Если случится оказия, то еще пришлю чего-нибудь.
Соболевскому В. М., 27 октября (8 ноября) 1897*
2149. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
27 октября (8 ноября) 1897 г. Ницца.
Дорогой Василий Михайлович, Вашу телеграмму*, полученную вчера, я понял в том смысле, что я должен телеграфировать в Париж Максиму, что 31 в пятницу в Петербурге юбилейный обед, по поводу пятидесятилетия деятельности литературной Стасюлевича, и что телеграмму нужно адресовать Спасовичу*, Николаевская, 47. Так? Но телеграфировать не придется, так как оный М<аксим> еще не уехал и сегодня будет обедать с нами в P<ension> R<usse> и сегодня же после обеда мы провожаем его на вокзал. Кстати, вот его парижский адрес: Hôtel Foyot, rue de Tournon.
