— Пусть болтает, — усмехнулся Дружинин.

Глиссер, напоминающий двухкорпусный бескрылый гидросамолет, был устойчив на воде и выдерживал даже десятибальную бурю.

Дружинин поднялся на борт глиссера. Заревели моторы, завертелись пропеллеры, и глиссер, скользнув по серой воде бухты, быстро вошел в проход, соединявший ее с открытым морем. Отвесные стены скал взметнулись вверх, и ревущий глиссер побежал в полумраке узкого прохода между горами.

Вот стены начали расступаться, и перед Дружининым, стоявшим на мостике, открылся бескрайний серый простор бурного полярного моря.

Море волновалось. Тянулись до самого горизонта белые гребни волн. У берега ревел прибой, совсем не слышный внутри острова. Сразу стало значительно холоднее.

Глиссер повернул направо и, прыгая по волнам, направился вдоль западного берега острова. Он мчался в облаке брызг и пены, его бросало так, что Дружинин был принужден ухватиться за поручни, чтобы устоять, на ногах.

Стремительная скачка по волнам доставляла удовольствие Дружинину. Суровые горы острова казались совсем не такими мрачными, как когда-то.

В их диких очертаниях была своеобразная красота, даже величие. Теперь Дружинин любил эти горы и помнил наперечет каждую из вершин. Горы служили надежной защитой от холодных северных ветров и превращали остров в естественную теплицу. Они помогут осуществить замысел строителей, решивших превратить Остров Черного Камня в цветущий сад.

Дружинин сделал знак капитану, и глиссер направился к берегу, туда, где виднелась в ущелье эстакада транспортера, ссыпавшего вниз камень из шахты.

Раньше это было одно из самых диких и опасных мест побережья. У подножья горы ревели и бесновались волны, разбиваясь о скалы, выступавшие из воды. Теперь скалы и подводные камни были засыпаны. Здесь образовался длинный мыс, преграждавший путь волнам и облегчавший кораблям вход в бухту.

Лента транспортера двигалась и ссыпала камень вниз. Она была едва различима отсюда, с моря. Казалось, что вниз по ущелью мчится стремительная каменная река и обрушивается в море чудовищным каменным водопадом. Мрре кипело, пенилось и отступало перед оттеснявшим его каменным потоком.

— Занятное зрелище, — сказал, наклонившись к Дружинину, капитан глиссера. — Ночью это еще эффектнее. Вчера здесь проходил «Севастополь». Пассажиры рассказывали, что все это светилось, искрилось, горело голубоватым светом. Море казалось освещенным изнутри.

— В этом нет ничего удивительного: камни, падая, бьются и трутся один о другой, возникают электрические заряды… Вот светящееся от камней море — это что-то новое. Надо будет разобраться, в чем здесь дело, — сказал задумчиво Дружинин.

— По-моему, здесь насыпано уже достаточно, — заметил капитан. — Можно перенести транспортер в другое место.

— Я уже думал об этом, — отозвался Дружинин. — Что, если мы перенесем транспортер на другую сторону от входа в бухту? Это даст что-нибудь?

— Конечно. Тогда в бухту можно будет входить при любой буре. Хорошая мысль, — поддержал Дружинина капитан.

— Значит, так и сделаем.

Глиссер повернул обратно и снова помчался, подпрыгивая на волнах. Дружинин отметил на карте новое место для транспортера.

Затем глиссер набрал полную скорость и пошел в обход острова.

Вернувшись в порт, Дружинин обратил внимание на грузовики с красными флажками. На грузовики осторожно грузили какие-то ящики со стоявшего у причала парохода.

— Что возите? — спросил Дружинин, подойдя к девушке-шоферу в синем комбинезоне.

— Взрывчатку на склад, в пещеры на восточном склоне, — быстро и точно ответила высокая девушка с продолговатыми синими глазами.

— Я поеду с вами. Надо посмотреть, что там делается, — сказал Дружинин и открыл дверцу кабины.

— Нет, не поедете! — резко ответила девушка, захлопывая дверцу, — Машинам со взрывчаткой брать пассажиров запрещается…

— Я не пассажир. Я начальник строительства, Дружинин.

— Начальник строительства? — с сомнением протянула девушка и недоверчиво посмотрела на высокого человека в дождевом плаще, накинутом поверх желтой кожаной куртки. — А вы правду говорите, что вы начальник?

— Можете не сомневаться! Поехали, — улыбнулся Дружинин, усаживаясь рядом с девушкой.

По дороге к пещерам девушка рассказала, что ее зовут Любой, она комсомолка из Днепропетровска и приехала сюда всего два месяца назад.

Сначала ее напугали рассказами о дикости сурового севера. Она была очень рада, когда увидела, что остров совсем не такой, как ей описывали. Теперь она секретарь комсомольского комитета автобазы, у нее интересная работа и много новых друзей.

Ей приходилось несколько раз видеть Дружинина, но она не знала, кто он. Она представляла начальника строительства важным стариком в золотых очках — таким, как его описывал ее ученик в школе шоферов молодой чукча Темген.

— Темген? — рассмеялся Дружинин. — Да ведь он меня отлично знает. Это мой старый приятель. Напомните ему, как он показывал мне дорогу к Белым Камням, он меня сразу вспомнит. Я очень рад, что он приехал и будет шофером. Пусть обязательно зайдет ко мне.

Склад взрывчатых веществ был устроен в горах в самой отдаленной и глухой юго-восточной части острова. Строительство расходовало больше взрывчатых веществ, чем иная армия в разгар жестоких боев. Естественно поэтому, что склад взрывчатки напоминал целый арсенал, особенно теперь, осенью, когда собирался запас материалов для стройки на зиму.

Пещера начиналась у склона большой горы в ущелье, вдоль которого вилась автомобильная дорога.

Люба остановила машину у тяжелых решетчатых ворот.

Машина загудела, и створки ворот медленно раскрылись. Автомобиль въехал в широкий каменный коридор, уходивший внутрь горы.

Еще несколько минут, и автомобиль очутился посреди огромной пещеры. Яркие лампы освещали площадку, на которой остановилась машина. Лампы казались висящими в воздухе: верхние своды пещеры тонули в темноте.

Ряды ламп расходились в разные стороны и напоминали растянувшиеся на темном фоне лапы огненного паука. Под ними виднелись сложенные штабелями ящики, ряды бочек, баллоны, большие кипы и свертки бикфордова шнура.

Рабочие в мягких войлочных туфлях осторожно перегрузили привезенные Любой ящики в вагонетки и повезли их в глубь пещеры.

Дружинин попросил Любу подождать и пошел в том же направлении вместе с начальником склада, бывшим сапером и товарищем по военной службе Корольковым.

Корольков отличался спокойствием и неторопливостью, позволявшими ему проделывать самые невероятные вещи на войне. Его характер как нельзя более соответствовал его теперешней опасной работе. Он слегка хромал. Это были последствия единственного случая, когда он погорячился и раньше времени взорвал мост под немецким поездом.

Тол, динамит, гремучая ртуть, пироксилин, нитроглицерин хранились в этом складе.

На некоторых ящиках стояли только цифры и литеры — это были новые взрывчатые вещества, еще не успевшие получить названия, но уже применявшиеся на острове.

Подрывные работы играли здесь настолько большую роль, что приходилось пользоваться почти всем, чего достигла в этой области техника.

Бикфордовы шнуры, толстые, как рука, и тонкие, как ниточка, взрыватели, капсюли, сосуды и ящики с полыми стенками, в которых закладывалась в горячую породу взрывчатка, дополняли эту коллекцию.

В пещере было сухо и прохладно. Здесь поддерживалась всегда одна и та же температура. С внешним миром склад сообщался только наглухо запиравшимся каменным коридором.

Запасы взрывчатки, разложенные в образцовом порядке, каждую неделю проверялись строгими контролерами-химиками. Опасаться преждевременного взрыва не приходилось. И все же разрушительная сила, сконцентрированная в собранных здесь ящиках, бочках, сосудах и пачках, была так грандиозна, что даже мысль о ней невольно вызывала беспокойство.

— Солидное хозяйство, — заметил Дружинин, глядя на длинные ряды ящиков с толом. — До новой навигации хватит с избытком… Если, конечно, все это не взлетит в воздух… Вот будет фейерверк на всю Арктику! — добавил он, сделав небольшую паузу.