– Сэр, мы перехватили радиосигнал, – доложил офицер. – Источник находится не более чем в полутора сотнях миль от нас, где-то на вест-зюйд-вест. Передача велась на стандартной для русских частоте.

– Дайте точные координаты!

– Невозможно, – отрицательно помотал головой моряк. – Сигнал очень короткий, буквально пара секунд. Это специальная засекречивающая аппаратура связи, передающая информацию в виде сжатых пакетов.

– Корабль? Подлодка?

Офицер почувствовал беспокойство. Эскадра, зализывавшая раны после ракетной атаки, казалась весьма уязвимой, и любой признак угрозы недопустимо было просто отметать.

– Скорее всего, второе.

– Возможно, они могут представлять опасность, – решил старший офицер. – Нужно связаться с авианосцем. Пусть направят туда что-нибудь.

Пилот "Викинга", получив приказ, послушно изменил курс. Патрульный S-3B, накренившись на крыло, развернулся, заходя на цель, которой, в прочем, могло и не оказаться. Топлива в баках оставалось не слишком много дл долгих полетов, но угроза, исходившая от русской субмарины, если это была действительно она, казалась значительнее.

Доверившись сообщению с крейсера, они оказались в районе цели за несколько минут. Двухдвигательная машина, приметная объемистым фонарем-"лбом" кабины экипажа, медленно снизилась, оставив над собой облачный полог.

– Включить радар и детектор магнитных аномалий, – приказал командир экипажа. – Начинаем обследование квадрата Чарли-восемь.

Луч радара APS-137(V) скользнул по водной глади, растворившись в пустоте – кроме американских же кораблей в этом районе Баренцева моря, кажется, не было больше ни одного судна. Лишь русские держались где-то за горизонтом, слишком далеко для не самого мощного локатора. В прочем, достоинство борового радара "Викинга" была не дальность действия, а способность обнаруживать даже при сильном волнении такой крошечный объект, как перископ субмарины.

– Чисто, сэр, – доложил оператор. И в тот же миг осветился индикатор магнитного обнаружителя. – А, черт, есть контакт! Магнитометр показывает крупный объект в восьми милях от нас, на глубине не больше двухсот футов!

– Торпеды к сбросу!

Оператор вооружения несколькими нажатиями вдохнул жизнь в четыре противолодочные торпеды "Марк-46" NEARTIP, "главный калибр" палубного истребителя субмарин.

– Мы над целью, – доложил офицер, отвечавший за показания радара. – Сбросить гидроакустические буи?

– К черту, отмахнулся командир. – Своих здесь нет. Это чертовы русские подкрадываются к эскадре. Огонь!

Распахнулись створки грузового отсека, и две "рыбины", две торпеды, выпростав тормозные парашюты, сорвались с замков внутренней подвески. Из кабины "Викинга" было отчетливо видно, как обе они почти одновременно вошли в воду, взметнув фонтаны пены.

– Готово! Торпеды в воде!

Командир экипажа знал, что сейчас оба "снаряда", переключив систему наведения в пассивный режим, станут описывать круги, опускаясь все глубже и улавливая доносящиеся из пучины шумы. Незаметные ни для кого, чутко вслушиваясь в голоса океана, они вовремя обнаружат присутствие чужака, и затем стремительно атакуют, не оставляя ему шанса на спасение.

– Всплеск по левому борту, – торопливо произнес акустик, не отходивший ни на шаг от консоли гидролокатора. И мгновение спустя: – Шум винтов! Это торпеды!

– Ублюдки, – прорычал Колгуев. – Чертовы янки! Мы атакованы!

– Торпеды в шести кабельтовых!

Сейчас не имело значения, как американцы отыскали опасно приблизившийся к поверхности "Воронеж", и почему сразу ударили, не раздумывая, не усомнившись, что это именно враг. Нужно было спасать корабль, спасать доверившихся ему людей, и Юрий Колгуев не медлил, вспоминая все, что так часто делал во время учений, затвердив до автоматизма.

– Боевая тревога! Срочное погружение до трехсот метров! Самый полный вперед! запустить приборы гидроакустического противодействия!

Акустический импульс, исходивший от торпед, перешедших в режим активного наведения, барабанной дробью ударил в борт субмарины, сорвавшейся с места, и, преодолевая собственную инерцию, набиравшей ход. "Воронеж", казавшийся большим и неповоротливым, мог быть достаточно быстрым, и сейчас разгонялся, ныряя ко дну, во мрак глубины. И следом за ним мчались "почуявшие" добычу торпеды.

– Акустические имитаторы в воде!

Несколько ложных целей, обманок, призванных отвлекать врага, принимая на себя предназначенные подлодке удары, отделились от "Воронежа", расходясь в разные стороны. Но торпеды, по-прежнему державшиеся в корме, не реагировали на них, преследую истинную цель.

– Поставить газовую завесу, – торопливо приказал Колгуев.

Стена растворенного в воде газа поднялась за кормой уходившего прочь от поверхности атомохода, в балластные цистерны которого под чудовищным давлением хлынула забортная вода, и акустические импульсы торпед бессильно разбились об нее. Подчиняясь заложенному в них алгоритму, "Марк-46" вновь переключились на пассивный режим, улавливая только шумы моря, и когда завеса рассеялась, мгновенно обнаружившие имитаторы, висевшие в толще воды.

– Торпеды уходят влево, – доложил акустик. – Они потеряли нас.

– Слава Богу, оторвались, – выдохнул старший помощник. – Надо уходить!

"Воронеж", снизив скорость и став предельно тихим, медленно погружался, едва не до самого дна, до которого в этой части Баренцева моря было не так уж далеко. Удар американцев пришелся в пустоту, но сами они наверняка были рядом, и могли повторить попытку. Следовало затаиться и ждать, вступив в поединок терпения, но сейчас Колгуев не мог позволить себе этого.

– Главный ракетный комплекс к бою, – приказал капитан. теперь он не сомневался -противник проявил свои намерения достаточно явно, чтобы еще быть в чем-то неуверенным. – Загрузить полетное задание в системы наведения ракет. Цель – авианосная ударная группа американского флота!

Офицеры, склонившись над пультами, принялись вводить координаты цели, чужих кораблей, едва ли успевших уйти далеко за минувшее время, всего лишь десятки минут.

– Нас немедленно обнаружат и атакуют, – с опаской заметил старший помощник. – Не в наших силах тягаться с целым флотом, товарищ капитан!

– Нас все равно найдут и пустят на дно, – усмехнулся Колгуев. – Обложат, как зверей, затравят и добьют. Я не собираюсь ждать, отдав инициативу врагу. Мы вступим в бой!

Покачивая крыльями, противолодочный самолет S-3B "Викинг", окрашенный серой, словно специально подобранной под цвет пасмурного неба, краской, выполнил плавный вираж, словно стервятник над добычей кружа над тем местом, где несколько минут назад было обнаружено нечто, бывшее наверняка вражеской подлодкой. теперь, судя по приборам, там царила пустота. Только вода, волны и ветер, и ничего более.

– Я думаю, с русскими покончено, – уверенно произнес второй пилот "Викинга", указывая себе под ноги. – У них не было шанса. Невозможно уклониться, когда бьют в упор.

– Продолжаем поиски. – Командир экипажа не был столь легковерным. – На поверхности никаких следов. Да и двух торпед отнюдь недостаточно, чтобы пустить на дно подлодку. Сбросить акустические буи. Сделаем еще пару кругов.

Стрелка указателя топлива медленно ползла к отметке "ноль", и все же баки еще не были пусты. У них будет несколько минут, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Но летчик не верил, что все оказалось так просто.

– Есть сбросить буи!

Член экипажа, сидевший в задней части кабины, коснулся приборной панели, и в воду посыпался град миниатюрных сонаров, связанных с "Викингом" радиоканалами. Если враг еще там, внизу, он выдаст себя, и летчики узнают об этом достаточно быстро, чтобы атаковать, ударив на этот раз наверняка.