– Горизонт чист, – командир эскадрильи вышел на связь по плану, не видя каждую из своих машин, но, зная, что ни один его летчик не покинул строй. – Враждебных целей в воздухе не наблюдаю. До цели триста миль. Курс и высота те же.

– Принято. Приятная прогулка, черт возьми! Ни одного русского ублюдка!

– Попрятались в норы, трусливые выродки! Мы их уже поимели!

Эфир заполнили гордые возгласы пилотов, уже сейчас, до начала боя, чувствовавших себя победителями. Противник был повержен, раздавлен превосходящей огневой мощью, и теперь они шли, чтобы собрать плоды своей победы.

Под крылом клубились облака, и сквозь прорехи в этой пелене были видны квадраты городских кварталов, ниточки шоссе и железных дороги, ведущих из пустоты в пустоту, но чаще – лес, перемежавшийся с проплешинами полей. Чужая земля, уже почти покорившаяся сильному, ждала появления новых хозяев.

В штабе противовоздушной обороны все замерли в тревожном напряжении, ожидая, когда из динамиков громкой связи прозвучит доклад. Офицеры, несколько часов без перерыва находившиеся на своих рабочих местах, возле радиостанций, у пока погасших экранов локаторов, настороженно переглядывались, бросая косые взгляды на замершего неподвижно, словно окаменевшего генерала Волкова. А тот, закрыв глаза, обратив в слух все сое существо, ждал, собрав в кулак все свое терпение.

– Первый, я "полста седьмой", – на весь зал отчетливо прозвучал голос неизвестного офицера, командира одного из разбросанных вокруг столицы постов раннего оповещения. – Слышу множественные шумы двигателей по пеленгу триста.

Один взгляд на карту, испещренную точками-отметками позиций постов воздушного наблюдения, обычных солдат, единственным средством обнаружения в распоряжении которых был собственный слух – и приказ, неожиданный и отрывистый, как удар грома:

– Боевая тревога! Включить радары! Всем экипажам – двухминутная готовность к взлету!

Развернутые вокруг столицы посты не имели средств поиска, ни единого локатора – радары теперь были более опасны для самих себя, чем для врага, выдавая позиции своим излучением, которые невозможно скрыть – но средств связи у них хватало с избытком. Как и шестьдесят лет назад, о приближении врага узнавали по звуку, издалека слыша рокот турбин, и, как только этот гул коснулся земли, тревожный сигнал, промчавшись по проводам и радиолиниям, достиг штаба генерала Волкова.

Взвыли двигатели немногочисленных истребителей, "Сухих" и "Мигов", уцелевших после первого удара. Пилоты не покидали кабин, и теперь оставалось только прогреть двигатели, вывести их на максимальные обороты и сорваться с места, взвившись в небо, чтобы, быть может, спустя лишь несколько минут низвергнуться оттуда пылающим комком металла.

И одновременно воздух пронзили лучи радаров, в полном молчании ожидавших приближения врага на подступах к столице. Генерал Волков собрал в кулак все силы, какие только смог. Вахту рядом с мощными локаторами 30Н6 зенитно-ракетных комплексов С-300ПМ несли более старые П-18 "Терек" и казавшиеся настоящим антиквариатом П-12, в свое время ставшие весьма неприятным сюрпризом для Фрэнсиса Пауэрса в тот праздничный майский день тысяча девятьсот шестидесятого года. Вспыхнувшие экраны локаторов тотчас расцветились десятками мерцающих отметок, каждая из которых обозначала самолет. Ни одной, обозначенной как "свой" среди них не было.

– Истребители готовы к взлету! Все радары включены! – Со всех сторон на командующего военно-воздушными силами обрушился настоящий шквал рапортов, точно вдруг могучий поток прорвал плотину. – Ракетные батареи к бою готовы!

– Американцы летят сюда, чтобы победить, чтобы убивать нас, – жестко, выдавливая из себя слово за словом, произнес генерал армии Волков. – Но они найдут здесь только собственную смерть! Мы собьем столько их самолетов, сколько они бросят на Москву! Приказываю оставаться всем на своих местах, что бы ни случилось. Пока жив хоть один из вас, хоть один из пилотов, хоть один расчет зенитно-ракетного комплекса, на город не упадет ни одна бомба, ни один мирный житель не погибнет от рук проклятых янки!

Десятки радиостанций разом переключились на передачу. Эфир тотчас наполнили напряженные голоса, в кабинах выстроившихся вдоль взлетной полосы истребителей зазвучала скороговорка диспетчеров, с земли управлявших действиями авиации:

– Первая эскадрилья – взлет! Вторая эскадрилья – взлет! Эшелон восемь тысяч, курс двести пятьдесят!

Истребители, укрывавшиеся на резервных аэродромах, один за другим выруливали на старт. В небо взметнулись заостренные обтекатели зенитных ракет, стволы зенитных пушек "Шилка". У генерала Волкова было не так много времени, чтобы подготовиться к решающей схватке за свою столицу, но он сделал все возможное, собрав уцелевшие истребители, ракетные комплексы С-300 и "Бук", батареи самоходок "Тунгуска" и "Шилка". И теперь врага, уверенного в своей победе, ждали эскадрильи перехватчиков и батареи ракет, способных прервать этот полет.

Все изменилось в одно мгновение. Луч бортового радара "Сентри" замыкал очередной круг, внезапно наткнувшись на множество препятствий, возникших на высотах от нескольких десятков до нескольких тысяч метров. И тотчас станции радиоэлектронного подавления AN/ALR-94 истребителей "Раптор", действовавшие в пассивном режиме, только на "прием", взорвались потоком предупреждений. Каждый самолет оказался в захвате сразу нескольких русских радаров, как наземных, так и тех, что находились на истребителях, стремительно набиравших высоту.

– Боевая тревога, – скомандовал лидер группы F-22A. – Это засада! Системы радиоэлектронной борьбы в активный режим! Ракеты к бою!

Летчики видели перед собой десятки отметок, каждая из которых обозначала русский истребитель, "Фланкер" или "Фулкрэм", сейчас, в бой накоротке, одинаково опасные даже для новейших американских "воздушных бойцов". Противник проявил терпение, прибегнув к уловке, которая скорее являлась выдумкой киношников и писателей, нежели тактическим приемом – "подпустить поближе". В современном бою огонь принято открывать, едва завидев врага, а порой и вовсе наугад, но русские летчики, зная, что их радары уступают по дальности действия – почти в три раза! – локаторам "Рапторов", проявили терпение, поднявшись в воздух уже тогда, когда эта разница перестала иметь значение. Противников отделяли друг от друга не сотни, а десятки километров, и на экранах локаторов Н001 истребителей Су-27 цели были видна так же отчетливо, как и с борта F-22A.

– Русским ублюдкам не терпится сдохнуть, – восклицали, чувствуя досаду, поскольку все же упустили появление врага, американские летчики, разворачивая свои "Рапторы" навстречу волне Су-27. – Перебьем их, сбросим всех на землю!

– Эскадрилья, внимание! Русские истребители на подходе! Противник в сорока милях! Начать прицеливание. Пуск ракет – по моей команде! В ближний бой не вступать, помните – мы прикрываем ударные машины. Они должны дойти до своих целей, во что бы то ни стало!

Американские пилоты даже не включали свои мощные локаторы AN/APG-77. Всю необходимую информацию давали сенсоры системы радиоэлектронной борьбы, пеленговавшие источники излучения, вражеские радары, с высочайшей точностью, и немедленно переводившиеся в активный режим, хлеща направо и налево бичами электронных помех, слепивших бортовые радиолокационные станции русских истребителей и радары управления огнем зенитно-ракетных комплексов. Во внутрифюзеляжных отсеках "пробуждались" ракеты AIM-120C. Инерциальные системы наведения принимали указание от бортовых компьютеров F-22A, нацеливаясь на ту точку, в которой за время полета ракеты предстояло очутиться русскому истребителю, выбранному жертвой.

– Всем приготовиться! Огонь!