Азамат Бердыев едва успел перевести дух, после того, как смолкла скороговорка танковых пушек, без устали молотивших по боевым порядкам врага. Казалось, бой шел несколько часов, и старший сержант не поверил своим глаза, взглянув на часы и увидев, что минутная стрелка преодолела хорошо, если десяток делений.

– Сделали ублюдков, – нервно рассмеялся наводчик, покосившись на своего командира. – Черт возьми, мы победили! Они бегут!

Громоздкие "туши" подбитых "Абрамсов" межевыми столбами возвышались вдоль той черты, преодолеть которую противник так и не смог. Над полем боя еще плавали клочья дымовой завесы, быстро таявшей от дуновения свежего утреннего ветерка, и было видно, как оставшиеся на ходу боевые машины противника исчезают за горизонтом.

Старший сержант шумно выдохнул, чувствуя, что комбинезон, пропитавшись едким потом, неприятно липнет к телу, обволакивая его, точно паутина. Экипаж Бердыева выпустил в этом бою три ракеты, наверняка поразив хотя бы один вражеский танк – второй и третий залпы увязли в мареве дымовой завесы, скорее напугав противника, нежели нанеся ему реальный ущерб, но и этого хватило, чтобы американцы отступили.

– Умылись своей кровью, мрази! – не своим голосом вымолвил Азамат, сердце которого билось так часто, что, казалось, сейчас разорвет грудь изнутри. В этот миг на позиции дивизии посыпались первые снаряды.

Это были какие-то странные снаряды, дьявольски точно выбиравшие цели, разбросанные на большом пространстве танки и бронемашины. Азамат Бердыев через призму командирского прибора наблюдения видел, как взорвался стоявший правее Т-80У, и почти в ту же секунду вспыхнула боевая машина пехоты БМП-2, стоявшая чуть поодаль, а следом за ней – еще одна.

– Черт возьми, самонаводящиеся! – испуганно крикнул старший сержант, понимавший, что от смерти, сыплющейся с небес, даже прочная броня его танка не будет надежной защитой.

– Поставить дымовую завесу, – в тот же миг прозвучал в эфире голос полковника Павловского. – Всем выключить двигатели!

Гранатометы "Туча" на танковых башнях вновь ожили, отстреливая дымовые гранаты, окутавшие боевые машины облаком серого тумана, поглощавшего тепло, исходившее от разогревшихся моторов. Однако для радиолокационных прицелов боевых элементов SADARM этот дым не был преградой, и русские танки один за другим вспыхивали от прямого попадания в крышу башни или моторно-трансмиссионного отделения наверняка выводившего из строя грозные боевые машины.

– А, черт, – с досадой закричал Бердыев, видя, как мерцают в дымной пелене всполохи взрывов – силы дивизии, с честью прошедшей первый бой, таяли с ужасающей быстротой. – Нас всех перебьют на хрен, пока стоим на одном месте! Степан, заводи!

Сержант Нефедов будто только и ждал приказа – несколько секунд, и привычно взвыл за спиной газотурбинный двигатель ГТД-1250, и этот гул работавшей пока еще вхолостую турбины оказался самой сладкой музыкой для трех танкистов.

– Поехали! Вперед!!!

Танк рванулся вперед всеми своими сорока шестью тоннами веса. Разрывая покров дымовой завесы, боевая машина, с места разгоняясь до максимальной скорости восемьдесят километров в час, помчалась по полю, перепаханному воронками от снарядов, навстречу врагу, из-за горизонта огрызавшемуся залпами тяжелой артиллерии.

– Жми, Степан, – кричал старший сержант Бердыев, для которого спасение сейчас было только в скорости. – Жми!!! Не останавливайся!!!

Танк вздрогнул всем корпусом, когда в крышу башни ударила кумулятивная струя суббоеприпаса SADARM. Динамическая защита "Контакт-5" не подвела – направленный взрыв, обращенный навстречу удиравшему в башню боевому элементу, отвел в сторону струю огня, выигрывая еще несколько мгновений для бросившегося в самоубийственную атаку танка.

– Что?! Какого черта?! – Полковник Павловский видел, как Т-80У, оставив позицию, помчался, полетел, будто паря над полем, навстречу врагу. – Кто посмел?! Назад!

Гневные крики летели в эфир, взрывая его, но командиры экипажей большей не слышали этих приказов. Никто не верил, что удастся выжить сейчас, испытав на себе всю мощь пришедшего в себя врага, и оставалось только погибнуть в бою, сойдясь с противником вплотную. Одна за другой снимались с места боевые машины, сбивая прицел вражеским артиллеристам, выскальзывая из-под продолжавших сыпаться с неба боеприпасов SADARM, тепловые головки наведения которых вновь "видели" множество аппетитных целей.

– Товарищ полковник, гаубичная батарея уничтожена! – доложил радист, несколько минут тщетно пытавшийся связаться с укрывшимися в лесочке "Акациями".

– А, черт побери, – махнул рукой Павловский. – Всем, кто слышит, вперед! В атаку!!!

Огонь "Паладинов", методично метавших снаряды из-за горизонта, был страшен, но страшен был и бросок уцелевших русских солдат. Десяток танков, завывая турбинами, мчался по полю, сокращая расстояние, отделявшее их от "Абрамсов", которые никуда не исчезли, а просто ждали, когда враг, измотанный артобстрелом, ослабнет настолько, чтобы в короткой атаке добить его без лишних потерь. Следом за Т-80У, сжигая трансмиссию, показавшими все, на что они были способны, двигались выбравшиеся из зарослей БМП-2, не больше полудюжины машин, с каждой секундой все больше отстававших от танков.

Над полем боя, отбрасывая на землю расплывчатые тени, промчался строй американских штурмовиков "Тандерболт", обманчиво неуклюжих за счет своих прямых крыльев и массивных мотогондол, прилепленных к бортам фюзеляжа на коротких пилонах. Самолеты, стелившиеся низко над землей, заходили на цель широким фронтом. Пилотам пришлось нелегко – они только совершили перелет через пол-Европы, из германского Шпангдалема в Вильнюс, как пришел новый приказ. Солдаты из команды аэродромного обслуживания едва успели сменить подвесные баки под крыльями "Уортхогов" на ракеты "Мейверик" и бомбы – грузовой "Старлифтер" с боекомплектом опередил штурмовики всего на полчаса, – и эскадрилья вновь взмыла в воздух, растворяясь в утреннем небе, чтобы сейчас обрушиться всей своей мощью на горстку русских танков. Но на земле к этому уже были готовы.

– Всем зенитным средствам – огонь по воздушным целям! – приказал Павловский.

Навстречу "Тандерболтам" протянулись дымные следы зенитных ракет – укрытые в лесочке "Тунгуски" не жалели боекомплекта, разворачивая над остатками дивизии "зонтик" противовоздушной обороны. Управляемые ракеты 9М311 с восьми километров разорвали строй вражеских самолетов, метавшихся в лучах радаров управления огнем, точно мошкара, запутавшаяся в паутине. На земле видели, как один из "Бородавочников" от прямого попадания превратился в огненный шар, сгусток пламени, вспыхнувший и тотчас погасший, а второй, оставляя за собой полосу черного дыма, ушел в сторону, стремительно теряя высоту, и скрылся за поросшими лесом холмами.

– Огонь из всех стволов! – не унимался Павловский. – Сбейте их всех! Продолжать атаку!

"Тандерболты", за которыми рассыпался шлейф ложных целей, тепловых ракет-ловушек и дипольных отражателей, выпустили залпом ракеты "Мейверик", накрывая строй танков, атаковавших неровной цепью. Сразу три Т-80У взорвались, другие спасла динамическая защита – "реактивная броня" погасила удар, позволяя танкистам прожить ровно столько, чтобы выстрелить в ответ, когда в поле зрения прицелов появились угловатые силуэты перешедших в контратаку "Абрамсов".

Танки мчались навстречу друг другу, расстояние уже сократилось до полутора-двух тысяч метров, и воздух вспороли первые снаряды. А из-за спин русских Т-80У продолжали бить "Тунгуски", теперь обстреливая из пушек вьющиеся над полем боя штурмовики. Тридцатимиллиметровые снаряды разрывали титановую броню, и еще один "Тандерболт" воткнулся носом в землю, лишившись обеих турбин, а другой развалился на куски, разрезанный на лету ударившими в упор очередями.