Через двор прошла от ворот с плетеной хозяйственной сумкой в руке Лидия Захаровна. Не пошла на работу. Должно быть, взяла отгул. Подойти к ней Степка не решился. Зато почти тотчас же, как только Лидия Захаровна скрылась в подъезде, во двор прошмыгнули Мишка Кутырин и Женька.

— Не выходил еще? — спросил Зажицкий, присев рядом со Степкой на скамейку.

— Нет, — покачал головою Степка, догадавшись, что Женька спрашивает о моряке.

Вслед за Женькой и Мишкой во двор стали собираться остальные ребята. Пришли Таня и Оля, за ними — Костя; последним прибежал запыхавшийся Пончик.

— Не выходил? — спросил и он.

— Выходил, — ответил Зажицкий. — Увидел, что тебя нет, и говорит: «Как только Пончик придет, сразу палите из пушек, чтобы я знал».

Вовка обиженно надул губы, тоже присел на скамеечку и вытащил из кармана бутерброд с колбасой.

В ожидании приятели тихонько спорили. Поводов для споров было много. Останется ли моряк жить в этом доме или переедет снова с матерью на свою прежнюю квартиру; выйдет сегодня или нет; и, конечно, — главное: о себе или о другом каком-нибудь Андрее он рассказывал вчера. Но в этом вопросе все сходились на том, что моряк рассказал о самом себе.

Новый жилец так и не вышел в этот день из дому. А может быть, и выходил. Только никто из ребят его не видел. А на другой день утром, когда Степка допивал за завтраком чай, у входной двери кто-то позвонил два раза. «Почтальон! — решил Степка. — Телеграмма!..» Он выскочил из-за стола и, как был, в майке и трусиках, кинулся отворять. Будто нарочно, заело замок. Наконец язычок замка щелкнул, дверь распахнулась, и Степка увидел на пороге моряка. Он был все в той же военно-морской форменке, в тех же черных суконных брюках, по-флотски чуть расклешенных книзу, в тех же начищенных до блеска башмаках. Только не было при нем ни чемоданчика, ни бушлата, ни бескозырки, и синий воротник с тремя полосками по краю он отпорол.

— Насилу тебя отыскал, — сказал моряк, входя в прихожую. — Расспрашивал полчаса в квартире. Дело есть. На улицу собираешься?

Озадаченный Степка смотрел на него, растерянно моргая глазами.

— Я сейчас! — спохватился он, вспомнив, что стоит перед моряком в одних трусиках и в майке. — Сейчас выйду. Оденусь только!

— Ну ладно, — кивнул Андрей. — Я тебя на скамеечке подожду.

Допивать чай Степка так и не стал. Торопливо натягивая рубашку и брюки, он с недоумением раздумывал, какое у моряка к нему может быть дело. Не прошло и двух минут, как он уже кубарем скатывался по лестнице во двор.

Моряк ждал, сидя на скамеечке у забора.

— Молодец, быстро, — похвалил он Степку. — Как по боевой тревоге. Ну, садись, потолкуем.

Степка сел, поглядывая на Андрея с любопытством.

— Понимаешь, дело какое, — начал моряк, сконфуженно потирая подбородок. — Требуется срочный совет. Влип я тут в одну историю. Зашел вчера около трех в ЖЭК насчет прописки…

«Так, значит, он все-таки выходил вчера из дому, — промелькнуло в голове у Степки. — Около трех… Как раз в обед…»

— А там, — продолжал Андрей, — начальник конторы — Яков Гаврилович — мастеров уговаривает. Красный уголок отремонтировать задумал: потолки побелить, стены оклеить, полы покрасить… Видать, из райсовета такое распоряжение — привести уголок в порядок. У мастеров, видно, дел много. «Недели через две, — говорят, — начнем». Ну, тут я и вмешался. «Давайте, — говорю, — мы с ребятами, с пионерами, весь этот красный уголок в порядок приведем. Были бы, — говорю, — только материалы». А Яков Гаврилович за мои слова ухватился. «И верно, — говорит. — Возьмитесь с ребятишками. А материалы я дам. И мел есть, и обои, и краска для полов, и кисти…» Что же мне, отказываться было? Вот и позвал я тебя — спросить: не взяться ли нам в самом деле?

Степка был в замешательстве. Ему никогда раньше не приходилось красить полы, белить потолки и оклеивать обоями стены. Да и остальным ребятам вряд ли случалось ремонтировать комнаты. В школе они чинили порванные географические карты и учебные плакаты, сделали для пионерской комнаты стенд «Дети разных народов». Степка сам тогда разыскал в «Огоньке» две фотографии: на одной были сняты пионеры Болгарской республики, на другой мальчик из Южно-Африканского Союза… Худенький, испуганный, стоял, держась рукой за колючую проволоку. Но делать настоящий ремонт комнаты… Нет, такого им не доводилось.

Степка нерешительно проговорил:

— Я… не знаю… Надо спросить у ребят. — Потом, подумав, добавил: — Вот Таня, например, она согласится. И Мишка Кутырин, и Олег… А насчет Женьки, Пончика и Оли Овчинниковой я не знаю.

— А что, если мы их всех сюда соберем и проведем летучий совет? Можно их созвать?

— Можно, — заверил Степка. — Да они и сами придут.

— Надо побыстрей! — сказал моряк. — Прямо по боевой звездочке.

— По какой звездочке?

— Это так называется экстренный сбор, — объяснил Андрей. — Ты, скажем, к одному забежишь. Потом оба — в разные стороны: ты еще к одному, а другой — к четвертому. После каждый еще по одному позовет. Бегут уже восемь человек. Эти восемь порознь позовут еще восьмерых…

— А! — обрадовавшись, догадался Степка. — По пионерской цепочке! — Но тотчас же с сомнением наморщил нос. — Нас столько не наберется.

— Неважно. Сколько наберется, столько и хорошо. Сумеешь?

— Сумею, — уверенно кивнул Степка.

— Ну тогда полный вперед! Я вас буду ждать.

— Есть! — отчеканил Степка и помчался со двора.

К Тане ему бежать не пришлось. Он чуть не налетел на нее возле ворот. Быстро объяснив ей, в чем дело, он послал ее за Олей и дал задание Олю послать за Женькой Зажицким, а самой Тане сбегать за Мишкой. К Пончику, к Косте и Олегу Степка решил забежать сам.

Сначала он помчался к Пончику. Дверь Степке отворила соседка. Заглянув в комнату Чмоковых, Степка увидел Пончика, мирно похрапывающего на кровати.

— Эй, Вовка! — позвал он шепотом.

Однако на Пончика это не произвело никакого действия. Тогда, вбежав, Степка начал трясти толстого Вовку за плечо.

— Вставай, соня! Десятый час! Вот разоспался!.. Нас моряк зовет. По делу!

Вовка что-то пробормотал, почмокал губами и повернулся на другой бок. Тогда Степка, недолго думая, стянул с него одеяло.

Вовка открыл глаза, ошалело взглянул на Степку и сел на кровати.

— Ты что? С ума сошел?

— Сам ты с ума сошел! Спишь как заколдованный. Вставай! Нас моряк во дворе собирает. На экстренный совет!

Услышав про моряка, Вовка пришел в себя и начал одеваться. Не надеясь на Вовкино проворство, Степка велел ему идти прямо во двор, а сам побежал за Олегом и Костей. Кости он не застал, а Олег был дома. Треневич что-то мастерил, сидя за небольшим столиком, сплошь заваленным мотками проволоки, изоляционной ленты, лампочками, винтиками, гайками, болтами, маленькими зелеными трубочками, которые Степка видел на прилавке в магазине радиотоваров. Посреди всего этого добра сиял круглый выпуклый никелированный «колпак» от автомобильного колеса. Столик напомнил Степке верстак в Гришиной мастерской.

— Ты что это делаешь? — с любопытством спросил он.

— Черепаху, ответил Олег. — Электронную. С фотоэлементом. Смотри!

Он поднял автомобильный «колпак», и под ним Степка увидел что-то очень похожее на небольшой радиоприемник. Среди перепутанных проводов матовым серебром поблескивали лампы, в каком-то особенном порядке были расположены зеленые трубочки сопротивлений. Глаза у Олега блестели.

— Гляди! — сказал он, торопливо разматывая провод, к которому была прикреплена вставленная в патрон электрическая лампа.

Треневич вставил вилку в розетку на стене, лампа вспыхнула, и Олег поднес ее к своему хитроумному аппарату. Тотчас же в «радиоприемнике» что-то негромко щелкнуло.

— Видишь? Фотоэлемент сработал. Замкнулись контакты.

Никаких контактов Степка не увидел, но с уважением кивнул головой.

— А теперь… — Олег вытащил вилку из розетки и схватил с подоконника книгу в коричневом переплете. — Смотри, смотри! — Он осторожно приблизил книгу к аппарату, и в нем опять что-то щелкнуло. — Это другой фотоэлемент, — объяснил Олег. — На препятствия. Если черепаха подползет к препятствию, то замкнутся еще одни контакты и заработает поворотный механизм. Пока делаю только на зрительные восприятия. Для слуховых нужно радиоустройство. Места не хватает.