Линк вылез на берег, взял полотенце и принялся вытирать мокрые взъерошенные волосы. В пластмассовых очках для купания, которые мать заставляла его носить в детстве, он выглядел очень забавно.

— Я что-то пропустил?

Я дотронулся до губы, вздрогнул от боли, посмотрел на пальцы. Кровь. Лена встала на ноги и медленно попятилась.

«Я запросто могла убить тебя».

Она развернулась и бегом кинулась в лес.

— Лена! — крикнул я, пытаясь догнать ее.

Пробежки босиком по лесам Южной Каролины — удовольствие сомнительное. Давно стояла засуха, берег озера был усыпан колкой хвоей кипариса, впивавшейся в ноги тысячами крошечных ножей, но меня это не остановило.

Лена скрылась из виду, приходилось ориентироваться на хруст ломающихся веток.

«Оставь меня в покое!»

Рядом со мной вдруг упала тяжелая сосновая ветка. Я уже слышал треск следующей ветви.

«Эль, ты с ума сошла?!»

Вокруг повсюду валились ветки, падая на землю в каких-то сантиметрах от меня. Достаточно далеко, чтобы не задеть меня, но достаточно близко, чтобы я мог сделать верные выводы.

«Прекрати!»

«Не ходи за мной, Итан! Оставь меня в покое!»

Расстояние между нами увеличивалось, я прибавил ходу. Стволы деревьев и кусты проносились мимо с бешеной скоростью. Лена петляла по лесу, даже не пытаясь держаться тропинки. Она направлялась в сторону шоссе.

Передо мной упал целый ствол, я оказался в ловушке. Рядом с деревом валялось развороченное гнездо скопы. Будь Лена в своем уме, она бы никогда не причинила вред живому существу! Я раздвинул ветки, чтобы посмотреть, не разбились ли яйца.

Послышалось рычание мотоцикла, и у меня внутри все похолодело. Я побежал вперед, не обращая внимания на хлестающие меня ветви. Исцарапанное лицо кровоточило, но я все-таки добежал до шоссе и увидел, как Лена садится на «Харлей».

«Что ты делаешь, Эль?»

Она обернулась и взглянула на меня. А потом умчалась по шоссе, разметав по ветру свои длинные черные волосы.

«Убираюсь отсюда подальше».

Бледные руки обнимали того самого байкера, который проколол шины на парковке школы «Джексон». Мотоцикл! Наконец-то я вспомнил, где видел его! На одной из фотографий, снятых Леной на кладбище. На той самой фотографии, которая исчезла со стены, как только я спросил, что это такое. Она бы никогда не села на мотоцикл к незнакомому парню.

Они наверняка знакомы.

Плохо дело.

Большую часть обратного пути мы с Линком молчали. Нам пришлось поехать на машине Лены, но я не чувствовал в себе сил садиться за руль: ступни изрезаны, к тому же, перелезая через последнее дерево, я умудрился вывихнуть лодыжку.

Да и Линк особенно не сопротивлялся — он с радостью уселся за руль «фастбека».

— Да-а-а, вот это машинка! Может дать жару! Ну что, малышка, вперед!

Линк всегда восхищался «фастбеком», но сегодня меня это раздражало. В голове кружился вихрь мыслей, и мне совершенно не хотелось в сотый раз слушать оды в честь Лениной машины.

— Тогда жми на газ, чувак! Мы должны найти ее, она вскочила на мотоцикл к какому-то парню!

Я не мог сказать ему, что Лена знает этого байкера. Когда она сфотографировала «Харлей» на кладбище? Я со злости двинул кулаком по двери.

Линк не стал констатировать очевидный факт: Лена убежала от меня. Нам обоим было ясно, что она не хочет, чтобы мы нашли ее. Он вел машину, а я сидел на пассажирском сиденье и смотрел в окно, лицо горело от тысячи крошечных порезов.

Между нами давно все шло не так. Мне просто не хотелось признавать этого. Что же мы сделали друг с другом? Что я сделал с ней? Или она со мной? Или с собой? Все началось в ее день рождения, после смерти Мэкона. Возможно, это — дело рук Сэрафины?

А я-то, дурак, все время думал только об этих идиотских стадиях проживания горя от потери близкого человека! Мне вспомнился золотистый цвет ее глаз и смех, который я слышал во сне. Что, если Лена действительно проходила через стадии, но совсем другие? Сверхъестественные?

Темные?

Неужели настал момент, которого мы больше всего боялись? От бессилия и отчаяния я стукнул рукой по двери «фастбека».

— Уверен, с Леной все в порядке! Возможно, ей нужно побыть одной. Девчонки вечно говорят, что им нужно побыть одним.

Линк включил было радио, но я тут же его выключил.

— Стереоубийца!

— Да и пожалуйста.

— Слушай, надо заехать в «Дэ-и Кин», может, Шарлотта работает, тогда нам светит халява. Особенно если приедем туда на этой крутой тачке! — неуклюже попытался отвлечь меня Линк.

— Да в этом городе все знают, чья это машина, забыл, что ли? Надо отвезти ее в Равенвуд, тетя Дель будет волноваться.

А еще у меня будет предлог заехать туда и посмотреть, стоит ли рядом с домом Лены «Харлей». Но Линк настаивал на своем:

— Ты собираешься заявиться туда на Лениной машине, но без Лены? Типа, из-за этого тетя Дель не станет волноваться? Давай-ка передохнем, сядем и спокойно пораскинем мозгами. Кто знает, может, Лена в «Дэ-и Кин», оно же прямо на съезде с трассы.

Линк дело говорил, но мне от этого легче не стало. Наоборот — стало хуже.

— Если тебе так нравится «Дэ-и Кин», возьми да и устройся туда работать! Ах да, прости, совсем забыл: ты же будешь все лето препарировать с остальными суперменами, кто завалил биологию.

Супермены — старшеклассники, которым, по-видимому, так и не суждено закончить школу. Эти ребята продолжали носить школьную форму много лет, уже работая в «Стой-стяни».

— Кто бы говорил! У тебя-то вообще не работа, а отстой! Нашел где работать — в библиотеке!

— Я бы тебе на халяву книжку выдал, но ведь читать придется научиться!

Линка совершенно сбили с толку мои планы поработать летом в библиотеке у Мэриан, но меня это вполне устраивало. У меня оставалась еще тьма вопросов о Лене, ее семье, светлых и темных чародеях. Почему Лене не пришлось объявлять себя в день шестнадцатилетия? Ведь таковы непреложные правила чародейского мира. Неужели она могла выбирать между Светом и Тьмой? Вот так, запросто? Поскольку «Книгу лун» уничтожил огонь, теперь ответы я мог найти только в Lunae Libri.

Кроме того, есть и другие вопросы. Я пытался не думать о маме. Не думать о незнакомых байкерах, ночных кошмарах, окровавленных губах и золотистых глазах. Просто смотрел в окно на пролетающие мимо деревья.

В «Дэ-и Кин» было не протолкнуться. Неудивительно, это же единственное место, куда от школы «Джексон» можно добраться пешком.

Летом можно идти за стаей мух — не ошибешься. Кафе раньше называлось «Дэари кинг», а теперь получило новое название после того, как его купили парни из «Gentrys», но денег на новые буквы у них не хватило. Сегодня все были еще более потные и надутые, чем обычно. Попробуйте пройти милю по жаре в Южной Каролине, лишившись целого дня безделья и возможности попить теплое пиво на озере — не самый лучший вариант провести день.

Эмили, Саванна и Иден сидели за лучшим столиком в углу в компании баскетболистов. Босиком, в бикини и супер-коротких джинсовых мини-юбках — верхняя пуговица не застегнута, чтобы открывался впечатляющий вид на трусики, но юбка на бедрах все-таки держалась. Настроение у компании было так себе: во всем Гэтлине не осталось ни одной шины, поэтому половина машин так и стояла на школьной парковке. Но все же из угла доносилось хихиканье; девчонки встряхивали волосами, поглядывая на парней. У Эмили грудь вываливалась из бикини, что приводило Эмори, ее последнюю жертву, в полный восторг.

— Слышь, чувак, она похожа на невесту, выходящую замуж за труп на похоронах, — скептически покачал головой Линк.

— Надеюсь, нас на свадьбу не пригласят.

— Эй, друг, тебе нужен сахар. Пойду займу очередь. Взять тебе что-нибудь?

— Нет, спасибо. Денег дать? — спросил я, зная, что у Линка в кошельке всегда пусто.

— Да нет, попрошу Шарлотту угостить меня.

Линк мог уговорить кого угодно на что угодно. Я протискивался через толпу, пытаясь найти столик подальше от Эмили и Саванны. Пришлось сесть почти на проходе, под полками, заставленными банками с лимонадом и бутылками из разных штатов. Некоторые стояли здесь, еще когда мой папа был маленький; бутылки с коричневым, оранжевым и красным сиропом с годами выдыхались, уровень жидкости неуклонно падал. Сиропы, плакаты с рекламой лимонада пятидесятых годов и мухи сначала вызывали у меня отвращение. Но со временем на такие вещи перестаешь обращать внимание.