Интересно, зачем им столько песка?

Команда свободных крнвертеров, находившаяся в гристе ее сумки, растеклась повсюду и начала отпирать двери. Запустив вирус «пелота», партизаны заполучили ключи ко всем входам и выходам. Задача операции состояла в том, чтобы изолировать охранников и за то время, что у них есть, выпустить как можно больше заключенных.

Но сколько у них времени? Счет шел на минуты. Департамент Иммунитета наверняка уже получил сигнал, что в Ноктис Лабиринтус случилось что-то серьезное. Ответ не заставит себя долго ждать. Противостоять регулярным частям Департамента партизаны не в состоянии — ни в реальном мире, ни в виртуальном. Следовательно, задерживаться здесь они не могут.

А значит, и пленных они смогут выпустить далеко не всех. Единственным выходом для заключенных был коммуникационный грист-проход, который Обри принесла в сумке. Через нее они пройдут в грист, а потом уже перенесутся во внешнюю систему, где им, как можно надеяться, ничто не угрожает. Вопросами безопасности занималась торговый представитель Республики на Юпитере по имени Антиномян. Хакеры проверили ее от и до и не нашли ничего подозрительного, а Логан-36 знал ее с того времени, когда она еще молодой студенткой только-только прибыла в Мет по программе обмена, и доверял безоговорочно.

Но даже при том, что Антиномян прекрасно все подготовила, и во внешней системе беглецов ждал рай, количество их ограничивалось пропускной способностью частоты перехода, примерно тысячью человек в секунду. Согласно предварительным расчетам, в лагере находилось около пятисот миллионов. Другими словами, воспользоваться шансом на спасение могли относительно немногие. Тем не менее Обри надеялась, что в числе этих немногих будет и ее мать.

Казалось, прошла вечность, прежде чем начали подходить первые заключенные. Их подгоняла Герта Лум, в обязанности которой входило вывести из бараков как можно больше пленных.

Двигались они невероятно медленно, а в виртуальности представляли собой изможденные, исхудалые до крайности фигуры — базовый алгоритм и ничего больше. Пустые глаза говорили о безвозвратной утрате информации, громадных дырах в памяти, утраченных функциях. Ничего этого было уже не вернуть. Даже в самых благоприятных с информационной точки зрения обстоятельствах. Понукаемые Гертой, они неохотно выстраивались в очередь, очевидно, подозревая, что эта затея — очередной садистский трюк их мучителей.

— Быстрее! — закричала Обри. — Это по-настоящему! Выходите!

В виртуальности она развела руки.

Ну же, идите ко мне!

Один из заключенных истерически рассмеялся, побежал к ней и, уткнувшись ей в грудь, исчез.

Так и должно было быть. Беглеца моментально переправили в безопасное место во внешней системе. Или не переправили. Так или иначе его не стало.

Остальные заколебались. За их спинами уже собиралась огромная толпа.

— Знаю, вы боитесь, что это какой-то трюк, — прокричала Обри. — Но что вам терять?

Она взывала к их логике, и такой призыв мог скорее быть услышан, чем любые эмоциональные воззвания. За первым узником устремилась женщина. За ней — мужчина. А потом ринулись тысячи. Обри задрожала, но руки не опустила — наоборот, развела еще шире.

Давайте же, черт бы вас побрал! Для этого я сюда и пришла!

Волна тел накатила на нее, вошла в нее, пронизала. Столько информации. Такой объем. Но партизанские хакеры предусмотрели такой вариант, снабдив Обри двумя килограммами драгоценного чистого гриста. Такого количества вполне хватило, чтобы проделать в виртуальности огромную дыру.

— Давайте! Давайте! — кричала она, и волны прокатывали через нее и через магическую сумку с гристом — на свободу. Внутренний счетчик вел счет. Тысяча… десять тысяч…

Где же ее мать? У Обри был с собой пассивный детектор, который, как предполагалось, мог обнаружить присутствие Данис, но конвертеров было слишком много, и двигались они так быстро, что счетчик детектора просто захлебнулся в наплыве сигнатур и не успевал справляться с их регистрацией. Обри принесла с собой в лагерь лишь один алгоритм индивидуальной детекции, настроенный только на то, чтобы отыскать следы Алетии Найтшед.

Пытаясь отыскать Данис, она пропускала десятки тысяч беглецов. Ее мать вполне могла оказаться в их числе.

Сколько же здесь заключенных! Невероятно! И те, что столпились у выхода, составляли только незначительную часть несчастных.

Загудели сигнализаторы аварийной системы, но пленники все шли и шли. С другого края лагеря к Обри подбежал Элвин. Свободный конвертер не может запыхаться, но он переместился так быстро, что мысли и способность говорить запоздали на какую-то долю секунды.

— Видел схему в диспетчерской. Они попытались сбросить нас в виртуальности, но ничего не получилось. Сейчас готовят физическую атаку. С Фобоса.

— Что они, по-твоему, смогут?

— Для них важна быстрота и эффективность. Возможно, постараются катапультировать каменный дождь.

— Но тогда здесь живых не останется.

— Они все равно планируют всех их уничтожить, — хмуро заметил Элвин. — Так или иначе тебе пора уходить отсюда. В виртуальности мы их какое-то время сдержим, в этом я уверен. Действуют они предсказуемо, но рано или поздно и такой метод срабатывает. Ладно, это сейчас неважно. Уходи.

— Дай мне еще немного.

— Ты просто погибнешь, когда с неба начнут падать камни. Если не выберешься из каньона, у тебя нет ни шанса.

Обри понимала — Элвин говорит правду. Она сделала все возможное, чтобы спасти мать. Она спасла тысячи жизней. Но оставить других… Нет, так быть не должно. Всего этого вообще не должно быть. Ни концлагеря. Ни этих несчастных.

Почему Амес так ненавидит свободных конвертеров?

Конечно, Обри знала логический ответ. Он пытается консолидировать Мет. Способность свободных конвертеров к размножению — ограниченная в данный момент законом, но не ограниченная никаким научным или математическим принципом — была ему прямым вызовом. Но логика не имела никакого отношения к тому, что происходило в Силиконовой Долине. Здесь творилось безумие.

Нет, даже не безумие, а кое-что похлеще. Здесь правило бал зло. Чистое зло. И если она хочет драться с этим злом, то сегодняшний день не должен стать последним. Выбора нет. Ей нужно уходить. Выбираться из этого ада.

— Что с Алетией Найтшед? Ее нашли?

— Этого мы не узнаем, пока не просмотрим всю информацию. Есть предположение, что ее личность распределена по миллионам других программ. Честно говоря, мы надеялись найти здесь какой-то ключ, код, чтобы с его помощью реинтегрировать различные ее части. Что-то вроде триггера.

А ты ради этого «триггера» пожертвовала собственной матерью, подумала Обри. Но промолчала, понимая масштаб разницы.

Как и вся команда ви-хакеров.

Кто не успел, тот останется. Но по крайней мере они уносят огромный объем информации, анализ которой, возможно, даст ключ к обнаружению Алетии Найтшед.

И, может быть, следов Данис.

Все ви-хакеры создали для себя дублирующие копии (абсолютно нелегальные в Мете, как, впрочем, и само восстание), так уходить пришлось одной Обри.

— Ладно, сколько у меня времени?

— Его у тебя уже нет.

— Еще несколько секунд. Мы спасем тысячи жизней.

— Я тебя закрываю. Но и ты не медли. — Элвин показал в сторону ожидающих очереди тысяч. — Когда ворота закроются, тебя здесь просто сомнут. Порвут в клочки.

Обри грустно кивнула.

— Ладно. Понимаю.

— Приготовься. И удачи тебе.

— И тебе тоже. — Элвин невесело улыбнулся. — Жаль, мало прихватим с собой этих ублюдков из Департамента. Начинаю отсчет. Три, два, один… — Он послал код деактивации.

Обри всхлипнула и отняла Руку Тода от гриста концлагеря. Она вернулась в реальный мир. Перед ней была огромная гора совершенно безобидного гриста. Пора уходить. Инстинкты бойца взяли верх. Обри прыгнула в дыру в стене и побежала к склону. Вверх она даже не взглянула — нельзя терять ни мгновения. Через несколько секунд Обри уже стояла у основания скалы.