«Ну и подумаешь», – подумал коммандер Сэлинджер. – «Мы вообще-то тоже не горим желанием рисковать своими шкурами ради непонятно кого. Нам что в задачу ставилось? Наблюдать, охранять и содействовать. Но уж никак не дохнуть, невесть ради чего»
Две субмарины быстро (насколько это слово вообще применительно к многокилотонным боевым машинам) погружались на глубину, имея своей целью получить больше сведений о неизвестном противнике.
Капитан «Филадельфии» коммандер Алистер Смит, несколько расстроенный тем фактом, что не он первый обнаружил «пирата», радовался полученному шансу хоть в некоторой степени реабилитировать себя как подводника. Ведь в случае чего именно ему и его кораблю поручалось уничтожить неизвестную подводную лодку, а уж в своей победе американский подводник не сомневался. Совсем недавно получивший свой первый корабль молодой капитан искренне верил, что флот Соединённых Штатов Америки – сильнейший в мире и ему не способно противостоять ничего. Не успевший застать ни жёсткого, на грани фола, противостояния с подводниками Советского Союза, ни череды войн конца XX– начала XXI веков, он настойчиво стремился хоть как-то выделиться…
Сэлинджер в чём-то даже понимал своего коллегу, но вот поменяться с ним местами желанием не горел – что-что, а на недостаток осторожности, густо перемешанной с перестраховкой и паранойей, Джеймс никогда не жаловался. Если уж кто-то будет вынужден пойти на риск, то пускай это будет не он. Хорошо, что на флоте всегда будут такие люди, как Смит – рисковые и не слишком умные. Умные ведь никогда не лезут вперёд без особой на то необходимости и никогда не рискуют понапрасну. Себя Сэлинджер причислял именно к последним. Пускай и, может, не слишком удачливым, но умным. А командир «Филадельфии»… Не навоевался, видать, ещё мальчишка. Но уже, видно, и не повоюет больше – для атомных субмарин-охотников целей почти не осталось. Обстреливать каких-нибудь туземцев крылатыми ракетами – на это ни особого умения, ни храбрости не требуется.
…А вот начальник гидропоста «Солт-Лейк-Сити» младший лейтенант Майкл Каховски сейчас думал вовсе не об уме и глупости …
По правде говоря, он вообще сейчас почти не думал, напряжённо всматривался в графическое изображение шумов океана, выводимое на экран.
Сигнал никуда не пропадал. Подозрительный и совершенно непонятный сигнал, без всякого сомнения, искусственный… Пока о нём мало что можно было сказать из-за помех и нечёткости сигнала, но как только «Солти» окажется ниже термоклина…
Но этого младлею узнать уже было не суждено, потому как неизвестный сигнал внезапно скачкообразно увеличил свою мощность и чёткость.
«Пират» не стал дожидаться визита гостей, а сам вышел из более холодного слоя воды, явно намереваясь всплыть к поверхности.
…Чем больше наблюдал Каховски, тем сильнее он покрывался холодным потом. Ничего похожего на шум винтов или гидрореактивных движителей – скорее уж это было похоже на сигнал, исходящий от огромного стада китов или рыб. Ну и, конечно же, то, что уже вообще ни в какие ворота не лезло – мощнейшие кавитационные шумы и сигналы неизвестного сонара. Было и ещё что-то, напоминающее тихое и несколько даже механическое потрескивание, но его уже вообще ни с чем нельзя было соотнести… Вот только разве что скорость была в норме – как раз узлов двадцать, чтобы не слеп гидролокатор…
Впервые за очень долгое время опытный и бывалый акустик оказался почти в полной растерянности – нечто, надвигающееся на них, было совершенно непонятным и оттого пугающим.
…Тем временем «Филадельфия» уверенно держала курс на сближение с неопознанной субмариной, на максимальной скорости уходя ниже термоклина. Очень скоро противник окажется в зоне устойчивого поражения, и если не поступит каких-либо новых указаний, «пират» будет уничтожен…
Внезапно на гидропостах обеих субмарин было зафиксировано, что противник резко ускорился. И это ещё было мягко сказано. Всего за несколько секунд его скорость подскочила примерно до ста узлов, почти сравнявшись со сверхбыстрыми подводными русскими ракетами и оставив далеко позади все даже самые скоростные подводные лодки. Ни одна страна мира не могла иметь в составе своего флота ничего подобного, а значит…
Как бы ни хотел избежать коммандер Сэлинджер подобного варианта, но пиратская версия с каждой секундой становилась всё более и более фантастичной, а на первый план выходила совсем иная…
Ангел.
Если количество необъяснимых фактов превышает все возможные значения, то объяснить это может лишь что-то противоречащее всему на свете…
Проклятье!..
Так, спокойной, спокойно. Нужно срочно вспомнить всё, что вообще говорилось об этих самых инопланетянах…
Большие. Даже очень большие.
Ну, это мы уже и так вроде бы поняли…
Имеют в своём распоряжении лучевое оружие высокой мощности.
Ну, кажется, под водой этого можно будет не опасаться, но дьявол его знает, как оно обстоит на самом деле…
Окружены силовым полем, пробить которое способно лишь ядерное, термобарическое или электромагнитное оружие.
А вот это плохо. Шансов на пробитие этой защиты обычными торпедами – мизер. Джапы-то, вроде бы, против Ангелов выставляют каких-то сверхмощных роботов… Ну а нам-то что тогда делать – тоже в робота трасформироваться? Проклятье, вот же дерьмо-то…
Ситуация прямо на глазах из достаточно обыденной и предсказуемой начала превращаться во что-то на редкость угрожающее. Джеймс нутром чуял, что о возможных дивидендах и бонусах для карьеры теперь можно и даже нужно крепко-накрепко забыть. Сейчас не победить, а просто выжить бы – учитывая, что обычное оружие против инопланетянина ничего не стоит, это уже даже не сражение получается… На таких условиях драться нельзя – когда враг может уничтожить тебя легче лёгкого, а ты в ответ даже ничего сделать не можешь. Ну, уж нет! Это уже не война – так воевать просто невозможно…
Предел полномочий класса «Чарли» больше не казался американскому капитану вершиной свободы – ныне он бы с радостью выпустил торпеду, снаряжённую атомной боеголовкой, что до поры до времени лежала в особом закутке торпедного отсека. Чтобы уж не рисковать и ударить наверняка. Перед присоединением к русскому каравану по одной такой «игрушке» загрузили и в «Солт-Лейк-Сити», и в «Филадельфию»…
На всякий случай.
А теперь этот случай как раз-таки наступил, но времени на перезарядку уже просто нет! В торпедных аппаратах заряжены обычные Mk.48, а для перезарядки потребуется минут двадцать, если не больше. Да и ведь приказа на использование спецбоеприпасов нет… А за своеволие ТАКОГО масштаба наказание может быть только одно – электрический стул.
…Всё это пронеслось в голове Сэлинджера всего лишь за несколько мгновений, а в это время события стали принимать дурной оборот.
«Филадельфия», сбитая с толку манёвром Ангела, быстро заложила боевую циркуляцию и с интервалом в несколько секунд выпустила две торпеды, нанеся удар по предлагаемому месту дислокации противника. Никаких акустических или иных данных, достаточных для пассивного или даже активного наведения, не было, так что на Mk.48 просто выставили подрыв на определённой дистанции…
Жаль только, что эта самая дистанция выставлялась на основе расчётов курса противника, при старой скорости.
Спустя несколько минут гидрофоны засекли два чётких взрыва, но…
Ни скрежета рвущегося металла, ни хруста сминаемых переборок, ни грохота детонирующего боекомплекта, ни чего-то ещё – ничего этого не было и в помине. А вот шум «пирата» по-прежнему был очень и очень чётким. Непонятный треск ещё больше усилился, а особенно мощный его всплеск произошёл прямо перед подрывом торпед.
Стало ясно, что пара Мk.48, скорее всего, прошла мимо цели (это в лучшем случае). Но капитан «Филадельфии», видимо, не до конца осознавший, с чем он сейчас столкнулся, решил сделать новый заход и ударить двумя оставшимися торпедами. «Солт-Лейк-Сити» же в это время замерла на дистанции примерно в двух десятках миль от предполагаемого местонахождения противника.
