– Кстати, а почему ты «береттами» пользуешься? – поинтересовался я. – Это вроде бы не очень популярное у профи оружие…

– Если у кого-то умения не хватает, он и с самым лучшим оружием ничего не сделает, а если умеючи, то и бревном танк можно подбить, – отшутился О'Брайан. – А вообще они мне просто ещё с детства понравились, как в одном фильме увидал – так и всё.

Угу, хорошая шутка.

– Стрельба с двух рук – штука эффектная, но уж больно муторная, – пояснял мне в перерыве между стрельбами Ларри. – Главная задница здесь в том, что мозги человека не предназначены для того, чтобы делать два дела одновременно. Проще говоря, простой человек, первый раз взявший в руки по пистолету и начавший стрелять, скорее всего, ни в кого не попадет. Чтобы не только стрелять с двух рук, но ещё и вдобавок к этому ПОПАДАТЬ, нужно долго и упорно отрабатываться навыки на практике, дабы потом это было уже на уровне рефлексов…

– Мда… – почесал я затылок. – Тут явно нужно быть Гаем Юлием Цезарем, чтобы сразу два дела выполнять одновременно…

– А это кто? – полюбопытствовал инструктор. – Имя какое-то чудное… Из фильма какого-то, что ли?

– Эээ… Ну, вообще-то, это был такой правитель в Древнем Риме… Пару тысяч лет назад жил – Цезарь, Клеопатра там…

– О, точно! – оживился Ларри. – Говорю же, из фильма чувак – старый такой фильм, давно уже видел… Эээ… О чём это я? А!.. Ну вот, короче, навык стрельбы из двух стволов по двум разным целям в движении вообще почти бесполезен и на практике используется только при перебежке от укрытия к укрытию. Руки при этом в стороны, как в кино, не растопыривают, а держат примерно на уровне груди и ведут прицельную стрельбу только по одной цели. Ну, и как ты правильно говорил – из второго ствола больше навскидку.

– Вот тебе и киношная стрельба по-македонски, – подытожил я. – Про стрельбу из двух пистолетов-пулемётов или дробовиков (свят-свят-свят!) даже и спрашивать не буду.

– И не надо! – расхохотался Ларри. – И про всякие световые мечи и бластеры тоже. Кстати, а почему ты назвал это стрельбой по-македонски?

– Ну так это… Ммм… Ну, называют иногда так стрельбу с двух рук. Вроде бы первыми так начали действовать какие-то партизаны-террористы из Македонии ещё в начале двадцатого века – точнее даже и не скажу.

– Прикольно, – заключил инструктор. – До фига ты всякого знаешь, Синдзи – настоящий профессор.

– Неа, – широко улыбнулся я. – Просто дилетант широкого профиля.

Ларри искренне расхохотался.

– Хорошо сказано, чёрт побери! Кстати о применении всяких Узи и прочих более тяжёлых вещиц… Учитывая, что основная функция стрельбы… по-македонски не столько уничтожить противника, сколько деморализовать его и подавить психически, всякие тяжёлые стволы в настоящее время не очень актуальны. Теперь, когда есть пистолеты с большой вместимостью магазина и даже автоматическим режимом стрельбы (что вообще-то, по-моему, излишнее извращенство), стрельба с двух рук почти вообще не используется. Сейчас все делают ставку на точность, а не на скорострельность, да и последние модели пистолетов типа твоего «глока» или ещё чего-нибудь в таком духе достаточно компактны и скорострельны сами по себе. Легче просто таскать с собой второй ствол про запас, чем пулять сразу из двух.

– Ну, вообще-то, примерно так я и действую…

– Вот и молодец, вот и здорово, – улыбнулся Ларри.

Сказать, что моё возвращение в школу было триумфальным – это значит ничего не сказать. Я всеми силами старался привлекать к себе как можно меньше внимания, но получалось это у меня откровенно хреново. Ну как же, герой вернулся, ага… Блин, жаль, что подавляющее большинство моих одноклассников и одношкольников даже понятия не имеют о такой библейской заповеди, как не сотвори себе кумира. Я же вообще-то человек очень скромный (сам себя не похвалишь – никто не похвалит) и к подобному нездоровому вниманию к собственной персоне так и не привык. Не сказать, чтобы это было так уж неприятно, но всё же сильно смущало…

Хотя я своих сверстников прекрасно понимаю. Четырнадцатилетний пацан, каких куча – с виду вроде бы ничего выдающегося, не качок и не мачо, понтов особых нет, общества противоположного пола старательно избегаю в перманентном приступе смущения… Обычному человеку нужны как раз такие примеры для подражания – что-то близкое и понятное, а главное, на первый взгляд вполне достижимое…

Впрочем, что мне сейчас в этом плане до мыслей других? У меня, вон, оказывается, на носу какие-то промежуточные экзамены нарисовались… Только мне на них, если честно, глубоко по фигу. Нет, ну что я, курс седьмого класса, что ли, не сдам? Ой, не смешите мои тапочки… Человек, способный в трёхдневный срок написать курсовую, на ходу придумывая данные и документы, так просто не сдаётся!

Хотя учителя естественных и точных наук, вкупе с преподшей по английскому меня по пустякам уже не дёргали, уверенные, что программу обучения я знаю дай Бог каждому. Как-то незаметно для себя (и, в принципе, против собственного желания) я выбился в когорту лучших учеников класса, заставляя девчонок-зубрилок хмуриться и нервничать. И, что удивительно, отличником я стал даже по физкультуре!!! Впрочем, чего удивляться-то? За четыре года в универе меня научили делать всё, от бега и до столь ненавистных мне отжиманий. Причём научили делать это минимум на четвёрку, и всего лишь за три часа в неделю и при наличии достаточно хилого и ленивого тела. А ныне меня гоняли целыми неделями по весьма жёсткой программе, да и некто Синдзи Икари был ещё в не слишком запущенном состоянии, так что…

– Икари – минута двадцать восемь. Судзухара – минута тридцать.

Нагло игнорируя все требования, я не остался стоять на ногах, а плюхнулся на траву школьного стадиона, пытаясь унять тяжёлое дыхание после бега. Дистанция полкилометра – одна из моих самых нелюбимых, больше я не люблю в порядке возрастания только километр, два и три кэмэ.

– Син, да ты офигел! – отдышавшись, выдавил Тодзи, пришедший вторым. Остальные мои одноклассники ещё только финишировали, Айда так вообще плёлся в где-то в хвосте – физкультура никогда не была его сильной стороной.

– Чего так? – вяло удивился я.

– Прикалываешься, что ли? – возмутился Судзухара. – Да ты же бегал фигово, а тут меня даже обогнал!

О как… По ходу, Тодзи чувствует некоторое ущемление своей позиции бесспорной звезды класса в области спорта…

– А, это… – наконец «въехал» я. – Ну, подтянулся немного за время тренировок в НЕРВе, чего уж там…

– Ты же пилот Евангелиона – на кой ляд тебе бегать-то?

– Меня это тоже сильно интересует, вот только мое мнение насчёт этого вопроса совершенно никого не волнует – гоняют только так. После того, как побегаешь в бронике и с автоматом по полигону, такая пробежка – сущее развлечение…

Ну, тут не обошлось без лукавства – бег я развлечением никогда не считал и считать таковым не собираюсь. И дался этот забег не так уж и легко, но зато в моём новом организме не было предрасположенности к сердечной и лёгочной недостаточности (самодиагностика – это наше всё!), и отходняк после бега у меня был гораздо слабее.

– Нехило… – протянул Судзухара.

– Угу, не хило, а крайне паршиво, – я по своей извечной и малоаппетитной привычке громко прочистил горло и сплюнул тягучим комком слюны. – Ненавижу бегать.

Наконец-то навострился делать домашние задания, не слишком утруждая себя – прямо на уроках. А что? Быстренько выполнить курс упражнений, заданных на выполнение в классе, и можно приступать к домашке… Ну, и попутно давать списывать всем желающим. Конечно, японские ученики – народ в большинстве гордый, но с пацанами я общий язык нашёл быстро, благо в отличие от девчонок-отличниц по таким пустякам не жмотился. Что, жалко, что ли? Тут нам всем, может быть, жить только до следующей атаки Ангела или, если брать максимальный срок – то до атаки Сил Самообороны (СС, мать их всех дери…). Короче, в самом лучшем случае, если брать хронологию оригинала – где-то около года. Но я думаю, на этот раз как-нибудь справимся – всё-таки местная реальность от сериальной отличается, и отличается сильно. У нас есть оружие, у нас есть союзники (хочется верить, что в «Конце Евангелиона» нашу штаб-квартиру штурмовала всё-таки не та самая русская бригада спецназа ГРУ, где служит Артём…), у нас есть нормальная подготовка, в конце концов! Справимся, выдюжим, победим, а потом…