Дыхание стало хриплым, ноги ватными, каждый следующий шаг давался с большим трудом, чем предыдущий. И все же Сафир шел не останавливаясь в мозгу тревожным звоночком звенело понимание того что стоит остановиться и сердце просто не выдержит. Постепенно замедляя шаг Сафир приблизился к дому. Остановившись на крыльце перевел дух унимая безумный стук сердца. Шум крови в ушах постепенно стихал. Толкнув дверь посол вошел во внутрь и не подумав постучать или еще как то обозначить свое присутствие. По собственному опыту он знал что это бессмысленно, застать видящего врасплох не самая простая задача. Запах ладана приятно щекотал ноздри. В доме царил беспорядок, но это самое обычное явление в доме старейшины. Сафир неоднократно наблюдал за процессом прорицания, и знал что беспорядок это меньшее из сопутствующих дару предвиденья зол. В первый раз летающие по совершенно безумным траекториям предметы вызывали оторопь и даже некоторый испуг, во второй раз удивление не более, а спустя несколько лет пропало и удивление.

– Проходи Сафир, мне есть, что тебе сказать. – Прозвучал из небольшой комнатушки сильный мужской голос. Посол замер, впервые за все время он слышал голос Старейшины, за двадцать лет ни звука! Дурные предчувствия с новой силой захлестнули разум посла. Пройдя дальше Сафир толкнул дверь, едва слышно скрипнули петли.

Старейшина сидел прямо на полу по хитрому подогнув под себя ноги.

Глаза закрыты. На вид ему было не больше тридцати, темные со странным отливом волосы в беспорядочно падали на плечи частично закрывая лицо.

Ровное дыхание шевелило отдельные пряди. Сухое аскетичное лицо безмятежно. Льняная рубаха с косым воротом и кожаными вставками на локтях, точно такие же штаны. Он напоминал не то отшельника не то странствующего дервиша. Хотя вполне мог купаться в роскоши, любой владыка отдал бы душу за возможность советоваться с ним в делах. Но Старейшине было все равно, он стремился к богатству и славе не больше чем к смерти. И как подозревал Сафир это было единственным верным решением, ведь вздумай провидец заняться торговлей или ставками и на него бы начали охоту. Впрочем, в основе такого пренебрежения мирскими благами лежало вовсе не боязнь гнева сильных мира сего. В основе лежала совсем иная логика. Об этом так просто забыть когда ведь они так похожи на простых людей. ‹‹До тех пор пока не откроет глаза›› – подумал посол мрачно, и словно по команде веки Старейшины дрогнули открываясь. Два серебряных сгустка не имели ничего общего с глазами человека – ни зрачков ни белков. Лишь равномерное жидкое серебро заполняло собой глазные впадины, мелкие серебристые искорки отделяясь от глаз стремительно взмывали вверх изредка путаясь в длинных волосах.

– Смотри! – Властно приказал старейшина и взгляд его нечеловеческих глаз скрестился со взглядом посла. В следующий миг Сафир привычно потонул в этих омутах серебристого света. А следом пришли видения, вот дом в котором сидят двое, Сафир и Старейшина. Миг и картина отдаляется, вот уже вся деревенька становиться совсем крохотной что уместилась бы и на ладони, но движение не прекращается. Небо темнеет, вначале медленно но с каждой секундой все быстрее, и дело вовсе не в наступившей ночи, мир внизу остается все таким же ярким солнечным. Еще один жуткий миг и мир внизу становиться всего лишь частью огромного лазурного шара, частью причудливого узора из гор рек и морей. Рывок и вот уже шар вовсе не огромный, а совсем крошечный с вальяжностью Визиря он кружится вокруг пылающего шара просто невообразимых размеров. Жуткая картина с необычайной резкостью врезается в память.

Серебристая муть стремительно заволакивает собой весь мир на миг бесконечное кружение прекращается, но лишь на миг и вскоре все начинает вертеться с еще большей скоростью. Краткий миг шаткого равновесия и мир качнулся в обратную сторону. С всевозрастающей скоростью Сафир несся обратно. Громадное расстояние сокращалось прямо на глазах, впрочем, как раз глаз, да и тела у посла и не было.

Обратный путь не занял и нескольких секунд, просто все на миг смазалось и перед послом оказалась земли Халифата. Вернулось ощущение тревоги десятки дымков разбросанных по огромной территории внушали почти животный ужас, и как ни странно любопытство. Мир вновь пришел в движение внизу с огромной скоростью проносилась пустыня тонкий дымок на горизонте становился толще с каждой секундой. Вскоре он закрыл собой половину неба, горел не костер, горел город. Присмотревшись Сафир узнал Куфу, на улицах города кипел бой, именно кипел, поскольку победители уже грабили павший город, следы жестоких боев усеивали улицы. Десятки домов уже пылали, повсюду раздавались предсмертные крики, обезумевшие от жажды крови солдаты врывались в дома круша все на своем пути. Кровь и разрушение повсюду. И вновь неумолимая сила рванула посла прочь от этого безумия. Теперь десятки тонких дымков на горизонте выглядели вестниками рока. Несколько долгих минут Сафир с ужасом следил за тем как в горниле войны сгорают новые города.

Внезапно видение утратило целостность распавшись на сотни разрозненных образов, и все они были неизменно кошмарны. Это было пыткой чудовищной, выматывающей душу пыткой. А потом Сафир очнулся, видения схлынули. Посол вновь оказался в доме Старейшины, глотку немилосердно саднило, сердце стучало как сумасшедшее. Тонкие лучики боли растекались по груди.

– Грядет война? – Прохрипел Сафир отказываясь верить в увиденное.

– Не война но истребление. – Тихо проговорил Старейшина.

– Но.. – Попытался что-то возразить посол.

– Халифату не устоять. – Прервал Сафира видящий.

– Нет! – рявкнул посол поднимаясь на ноги. – Мы должны сделать хоть что-то!

– Мы? – Приподнял левую бровь Старейшина.

– Я. – Устало ответил Сафир, прожитые годы навалились на плечи старого посла грозя расплющить возомнившего о себе старика.

– Ты ничего не изменишь посол Халифа. То что я показал тебе неизбежно, Халифат падет. – отчеканил Старейшина и каждое его слово раскаленным гвоздем входило в сознание Сафира.

– Я не могу сидеть, сложа руки, когда моя страна гибнет! – Гордо заявил посол, сам невольно поражаясь высокопарности собственных слов.

– Нельзя изменить незыблемое. – Пожал плечами Старейшина ничуть не заботясь о том что собеседник его не видит. – Но есть вещи на которые мы можем повлиять. – Тихо добавил он когда посол взялся за ручку двери.

– Говори! – Приказал Сафир властно.

– Грядет время перемен, падение Халифата лишь первая пташка. Но пока перемены зреют в людских умах и прежде чем они вырвутся на свободу меняя мир их можно остановить. – Дрогнувшим голосом произнес видящий, серебристые глаза подернулись серой дымкой.

– Кто!? – Быстро спросил Сафир понимая к чему клонит Старейшина.

– Их четверо. – Сухо ответил видящий. – Но я назову лишь одного и даже помогу его одолеть.

– Это спасет Халифат. – Робко спросил посол.

– Нет. – Жестко ответил Старейшина. – Но это спасет неизмеримо больше жизней. – Добавил он мягче. Почти успокаивающе, и как показалось послу в голосе видящего на миг промелькнула вина.

– Я не знаю ни его имени ни того где он находиться, но я знаю где искать. Он задумал просто чудовищное, будущее просто сходит с ума в тех местах где он отметился. Я обязан его остановить, иначе выплеснутое им безумие охватит весь мир! И тогда падет не только Халифат. – Неожиданно горячо проговорил видящий. Настолько горячее что Сафир усомнился в искренности собеседника. ‹‹Он что-то недоговаривает›› – Подумал посол закрывая дверь и вновь присаживаясь на пол перед собеседником.

– Какой твой интерес видящий? – Спросил Сафир глядя в лицо собеседнику. От внимания старика не укрылось то что с каждой секундой Старейшина выражается все яснее и ощущение чуждости постепенно таяло, казалось сквозь маску равнодушия проступают человеческие черты.

Донельзя знакомые черты, даже манера разговора казалась послу знакомой. Но на то, на кого походит видящий ускользало от внимания.