Помню, у нас была серия концертов на фестивале Ruffles Reggae, который начался в Аргентине и затем перетёк в Бразилию. Мы выступали в Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и в столице Бразилии. На пляже Копакабана темнокожие обнажённые девушки абсолютно потрясающие, и они были только рады развлечь нас. Каждая группа на фестивале проводила время на пляже, чтобы посмотреть на загорающих девиц.
После Бразилии мы поехали в Англию, потом в Голландию, где началя европейский тур. Наш рейс из Лондона задержали, и мы пропустили паром до континента. Высвободившееся время мы потратили на поездку в Брикстон в ямайскую общину, где купили карибских товаров и овощей на поездку в Европу (я смог навестить маму на часок перед отъездом).
Гастроли группы были очень плотными, времени не хватало, чтобы перевести дух. Концерты прошли в Вене, Брюсселе, в нескольких городах Голландии, потом были Осло и Берлин (который так сильно изменился с тех пор, как я возил Ронни Вуда из Rolling Stones в 1968 году — главное, что исчезла ужасная стена). Из Берлина мы поехали в другие европейские города, включая Гамбург и Флоренцию, а затем вернулись в Лондон. Далее следовал перелёт в США для концертов в Вашингтоне и Нэшвилле, затем последовали шоу в обеих Каролинах, Висконсине и Тандер-Бэе в Канаде. Мы неслись сломя голову и к последнему концерту в Чикаго посетили тринадцать стран, шестьдесят шесть городов и намотали почти сто тысяч километров. Но не успели мы как следует выспаться, как Терри сделал неожиданное заявление: ещё несколько концертов. Нам пришось тащиться в Сан-Хуан, Альбукерке и ещё много других городов. Закончили мы на Гавайях двумя выступлениями, там мы немного поплавали и повалялись на пляже. До сих пор от воспоминаний об этом туре мне становится дурно!
С Black Uhuru мы гастролировали ещё пару лет, и сюрпризов всегда хватало. В Париже наш звукорежиссёр не пришёл на работу, пришлось самим выкручиваться. Я заплатил музыкантам дополнительную плату за настройку инструментов, чтобы свести к минимуму жалобы.
Когда мы добрались до Тулузы, Терри сообщил неприятную новость. Длительный процесс над правом владения названием Black Uhuru наконец разрешился, и не в пользу текущего состава. Даки Симпсон, один из основателей группы, получил права на имя. Гастроли пришлось сворачивать. Это был грустный вечер для всех нас.
По возвращении в США я осознал, как сильно скучаю по ребятам, с которыми так здорово работалось. Я до сих пор поддерживаю связь с некоторыми из них, иногда получаю от Принса (барабанщика группы) фотографии его сына, моего крестника.
Затем я поехал в турне с Мириам Макеба, выдающейся певицей, которая пользуется уважением не только как музыкант, но и как активист за права человека. В родной Южной Африке её принимали как королеву, и по полному праву. Группа Мириам состояла из талантливых и очень профессиональных музыкантов из разных частей Африки, они делали классное шоу. Работать с нею было сущей радостью.
Но когда мы приехали в Сан-Хосе, я получил сообщение, что моя мама попала в больницу. Когда я перезвонил, оказалось, что мама скончалась утром, я как раз не мог до неё дозвониться. Я сразу полетел в Лондон, и хотя гастроли Мириам Макеба подходили к концу, но уже без меня. В Лондоне с помощью друга Дженни Фернандо я организовал мессу в честь мамы. Пришли друзья, соседи, родственники и добрые люди, заботившиеся о ней в последние годы.
В 1997 году я получил необычный запрос: могу ли я присмотреть за Робертом Дауни-младшим во время съёмок, чтобы он исполнял приговор судьи и не прикасался к наркотикам? Роберт подписал соглашение с судом, чтобы кто-то заслуживающий доверия был рядом и мог сообщать судье, если Роберт нарушал обещание воздерживаться от наркотиков. Один из служащих Роберта сказал, что если я не сообщу, что Роберт пьёт или принимает наркотики, то пойду вместо него в тюрьму. Не самая лучшая перспектива.
Я полетел в Бостон, где Роберт приступал к съёмкам в городе Нортхэмптон в фильме Нила Джордана «Сновидения» с Аннет Бенинг и Эйданом Куинном. Впервые после цеппелиновского «The Song Remains the Same» двадцать пять лет назад я соприкоснулся с миром кино.
Роберт оказался очень приятным человеком. По правде говоря, ранние подъёмы я не предлагал, да и погода была паршивой. Но с Робертом было легко, и мы вскоре достигли понимания, в чём состоит моя работа. Я дал ему копию книги «Лестница в небеса» и сказал:
— В книге написано, что я не тот, с кем можно дурака валять. Хотя не в моей привычке стучать на людей и отправлять их за решётку, но если ты начнёшь пить и колоться, помни, что я не пойду в тюрьму из-за твоих ошибок. Так что потрудись хорошо себя вести, пока я с тобой. Или у меня не останется выбора, кроме как позвонить судье.
Роберт был настоящим профессионалом, всегда вежлив, добр к поклонникам и не отказывал подписать автографы. Все члены бригады полюбили его. Но мою работу омрачил тяжёлый грипп. Что ещё хуже, Нортхэмптон — не самый приятный город в мире. Когда мы с группами приезжали сюда, то старались убраться отсюда как можно быстрее. К счастью, через две недели, во время которых мы с Робертом ходили вместе на собрания бывших алкоголиков, съёмочная бригада переехала в другое место — Фонтана-Виллидж, штат Северная Каролина. Более счастливого человека, чем я, от смены местности было не найти. Потом мы направились в Сан-Диего, где к нам приехала жена Роберта Дебби с сыном Индио. Мы смогли пару дней отдохнуть перед отъездом в Мексику, чтобы закончить съемки в той же студии, где сделали «Титаник». Мы с Робертом жили в двухместном номере в отеле «Марриотт» на юге от границы и смогли узнать друг друга лучше. Он с энтузиазмом ходил на собрания и придерживался нового образа жизни. Мне было очень приятно, что он был настроен серьёзно. В конце нашей поездки в Мексику ранним утром в День Благодарения 1997 года я доставил Роберта в лечебный центр в Малибу, где он должен был жить до появления в суде в следующем месяце.
Через год мне довелось снова работать с Робертом. Он позвонил и спросил, смогу ли я поехать в Питтсбург, где он будет работать с Майклом Дугласом над фильмом «Вундеркинды».
— Мне понравилось работать с тобой, — сказал он мне и добавил, что я ему нужен на два месяца.
В начале 1999 года туров не ожидалось, и я решил — почему бы и нет?
И я поехал в Пенсильванию, остановился в отеле «Вестин Вильям Пенн», который точно был классом выше, чем наши норы в Нортхэмптоне в 1997 году. Номер состоял из двух спален, гостиной, большой столовой и кухни, оснащённой двумя кофе-машинами, а также полкой с кофе. Сначала мне нужно было заполнить формы и сделать несколько звонков, оформить страховку для Роберта на время съёмок. До конца работы над фильмом я должен был созваниться со страховым агентом и докладывать, «чист» ли Роберт или нет (он был всегда «чист»).
В Питтсбурге делать было особо нечего, только торчать на холоде во время ночных съёмок, которые часто длились до утра. Мы с Робертом спали допоздна, но не пропускали собрания трезвенников, проходившие в пяти минутах ходьбы от отеля.
Майкл Дуглас — настоящий джентльмен, на день рождения Роберта устроил вечеринку в элегантном ресторане. В конце трапезы в качестве подарка Майкл предложил контракт на три фильма с его компанией — если Роберт не будет пить. Он передал Роберту прекрасную папку из страусиной кожи с копией договора — довольно щедрый и воодушевляющий подарок. Пока я был рядом, Роберт держался молодцом.
К концу съёмок наступила весна, и я с радостью полетел домой в Лос-Анджелес. Мы с Робертом купили билеты на утренний рейс, в тот день я видел его в последний раз. Он очень талантливый актёр, с прекрасным чувством юмора, любит своего сына Индио. Но я знаю, как тяжело бороться с этой ужасной болезнью. Я желаю ему успехов в деле трезвости.
В последние годы я работал с рядом других групп — по крайней мере, готовился в одном памятном случае. Эрик Вассерман, менеджер Дайаны Росс, позвонил вскоре после того, как Дайана объявила о туре с двумя новыми участницами Supremes. Он попросил меня взять под крыло двух новых девушек. Тур начался с репетиций в студии в долине Сан-Фернандо, и я дал согласие. (Приятнейшим совпадением оказалось, что в соседней студии готовился к турне Оззи Озборн — у него всегда был заварен чай, с которого хорошо было начинать день или вечер).
