1978 ИЗ КРЫМСКОЙ ТЕТРАДИ ПРЕДГОРЬЕ Я люблю все больней и больнее Каждый метр этой странной земли, Раскаленное солнце над нею, Раскаленные горы вдали. Истомленные зноем деревни, Истомленные зноем стада. В полусне виноградников древних Забываешь, что мчатся года, Что сменяют друг друга эпохи, Что века за веками летят… Суховея горячие вздохи, Исступленные песни цикад. И в тяжелом бреду суховея, В беспощадной колючей пыли Продолжаю любить, не трезвея, Каждый метр этой трудной земли — Пусть угрюмой, пускай невоспетой, Пусть такой необычной в Крыму. А люблю я, как любят поэты: Непонятно самой почему… ШТОРМ
Скачут волны в гривах пены, Даль кипит белым-бела. Осень вырвалась из плена, Закусила удила. Казакуют вновь над Крымом, Тешат силушку шторма. А потом — неумолима — Закуражится зима. Мне и грустно, и счастливо Видеть времени намет. Скачут кони, вьются гривы, Женский голос душу рвет: «Жизнь текла обыкновенно, А когда и не ждала, Сердце вырвалось из плена, Закусило удила…» ОСЕНЬ Уже погасли горные леса: Ни золота, ни пурпура — все буро, Но мне близка их скорбная краса, Мне радостно, хоть небо нынче хмуро. От высоты кружится голова, Дышу озонным воздухом свободы, И слушаю, как падает листва, И слушаю, как отлетают годы… ЗИМА НА ЮГЕ Подснежники на склонах южных, Дымятся горы на заре… Когда такое снится — нужно Податься в отпуск в январе. Забыв о бедах и победах, О прозе будничных забот. Бродить часами в мокрых кедах Среди заоблачных высот. Пить из ладоней, как из блюдца, Холодный кипяток реки… Надеюсь, не переведутся На белом свете чудаки. Те, кто зимою, а не летом Вдруг мчатся в южный городок, — Те божьей милостью поэты, Что двух не сочинили строк. ЯЛТА ЧЕХОВА Брожу по набережной снова. Грустит на рейде теплоход. И прелесть улочек портовых Вновь за душу меня берет. Прохладно, солнечно и тихо. Ай-Петри в скудном серебре. …Нет, не курортною франтихой Бывает Ялта в январе. Она совсем не та, что летом, — Скромна, приветлива, проста. И сердце мне сжимает эта Застенчивая красота. И вижу я все чаще, чаще, В музейный забредая сад, Бородку клином, плащ летящий, Из-под пенсне усталый взгляд… СТАРЫЙ КРЫМ Куры, яблони, белые хаты — Старый Крым на деревню похож. Неужели он звался Солхатом И ввергал неприятеля в дрожь? Современнику кажется странным, Что когда-то, в былые года, Здесь бессчетные шли караваны, Золотая гуляла Орда. Воспевали тот город поэты, И с Багдадом соперничал он. Где же храмы, дворцы, минареты? — Погрузились в истории сон… Куры, вишни, славянские лица, Скромность белых украинских хат. Где ж ты, ханов надменных столица — Неприступный и пышный Солхат? Где ты, где ты? — ответа не слышу. За веками проходят века. Так над степью и над Агармышем [4]Равнодушно плывут облака… КИМЕРИЯ Я же дочерь твоя, Расея, Голос крови не побороть. Но зачем странный край Одиссея Тоже в кровь мне вошел и в плоть. Что я в гротах морских искала, Чьи там слышала голоса? Что мне черные эти скалы, Эти призрачные леса? Что мне буйная алость маков, А не синь васильков во ржи?.. Отчего же и петь и плакать Так мне хочется здесь, скажи?.. «Запах соли, запах йода…» Запах соли, запах йода. Неприступны и горды, Рифы каменные морды Выставляют из воды. И рассматривают горы, Бликов солнечных игру, И людей: веселых, голых — Золотую мошкару. «Я тоскую в Москве о многом…» Я тоскую в Москве о многом: И о том, Что с тобой мы — врозь, И о горных крутых дорогах, Где нам встретиться довелось. Не забуду дороги эти, Альпинистов упругий шаг. Все мне кажется — горный ветер Чем-то близок ветрам атак. |
