1975 «Уже давно предельно ясно мне…» Уже давно Предельно ясно мне, Ни от себя, Ни от других Не скрою: Была я рядовою На войне, В поэзии Осталась рядовою. Но на судьбу Не сетую свою, Я вовсе не довольствовалась Малым: Не знаю, Кем труднее быть в бою — Простым солдатом Или генералом?.. 1975 МОЙ КОМИССАР Не в войну, не в бою, Не в землянке санвзвода — В наши мирные дни, В наши мирные годы Умирал комиссар… Что я сделать могла?.. То кричал он в бреду: — Поднимайтесь, ребята! — То, в сознанье придя, Бормотал виновато: — Вот какие, сестренка, дела… До сих пор он во мне Еще видел сестренку — Ту, что в первом бою Схоронилась в воронку, А потом стала «справным бойцом», Потому что всегда впереди, Словно знамя, Был седой человек С молодыми глазами И отмеченным шрамом лицом. След гражданской войны — Шрам от сабли над бровью… Может быть, в сорок первом, В снегах Подмосковья Снова видел он юность свою В угловатой девчонке — Ершистом подростке, За которым тревожно, Внимательно, жестко Все следил краем глаза в бою… Не в эпохе, Военным пожаром объятой, Не от раны в бою — От болезни проклятой Умирал комиссар… Что я сделать могла?.. То кричал он, забывшись: — За мною, ребята! — То, в себя приходя, Бормотал виновато: — Вот какие, сестренка, дела… Да, солдаты! Нам выпала трудная участь — Провожать командиров, Бессилием мучась: Может, это больней, чем в бою?.. Если б родину вновь Охватили пожары, Попросила б направить меня В комиссары, Попросилась бы в юность свою! 1975 ПАРОЛЬ «Война!» — То слово, Словно пропуск в душу… Тесней Редеющий солдатский строй! Я верности окопной Не нарушу, Навек останусь Фронтовой сестрой. А если все же Струшу ненароком, Зазнаюсь, Друга не замечу боль, Ты повтори мне Тихо и жестоко То слово — Поколения пароль… 1975 «Хорошо молодое лицо…» Хорошо молодое лицо — Жизнь еще не писала на нем, И своим не пахала резцом, И своим не дышала огнем. Больно время его обожжет, Так же, как обжигало и нас. Пусть упрямым останется рот, Не погаснет сияние глаз, Но добавится что-то еще — Станут тоньше, духовней черты. С этой грани начнется отсчет Настоящей мужской красоты. Да, тогда лишь придет Красота, И теперь навсегда, до конца: Красота не пустого холста — Обожженного жизнью лица. 1975 ЧЕЛОВЕК Человек всемогущ, словно бог, Вечно в поиске, вечно в движенье. Он боязнь высоты превозмог И планеты родной притяженье. До чего человек уязвим! — Балансирует вечно на грани: Каждый камень, нависший над ним, Может сдвинуться, грохнуться, грянуть. Человек изворотлив, как черт, Впрямь владеет он дьявольской силой — Улыбаясь, к немилой идет, Улыбаясь, уходит от милой. Как же слаб этот черт, этот бог! — Сколько раз от единого слова Стать несчастным мгновенно он мог И счастливым мог сделаться снова… 1975 СВЕРСТНИКАМ Все относительно на свете — От истины недалеки, Считают старыми нас дети И молодыми старики. Ох, это, право же, недаром — Стоим на трудном рубеже, Когда еще совсем не стары, Но и не молоды уже… 1975 «Уверенней становится резец…» Уверенней становится резец У скульптора, Когда приходит зрелость. Но все же главное — Чтоб сердцу пелось, Когда резцом владеешь наконец. Не сетую, Что так же боль больна, Как в юности, — Она за песню плата… Когда плачу, Когда плачу сполна, Тогда лишь Чувствую себя богатой. 1975 «Вновь потуже натянем шлемы…» Вновь потуже натянем шлемы, Вновь проверим ремни — Держись!.. Да, Великие Гонщики все мы, Наше вечное ралли — жизнь. Гонишь так — не рассмотришь лица, И куда уж в глаза смотреть! А настанет черед разбиться — Не успеешь увидеть смерть… |
