1974 «На носилках, около сарая…» На носилках, около сарая, На краю отбитого села, Санитарка шепчет, умирая: — Я еще, ребята, не жила… И бойцы вокруг нее толпятся И не могут ей в глаза смотреть: Восемнадцать — это восемнадцать, Но ко всем неумолима смерть… Через много лет в глазах любимой, Что в его глаза устремлены, Отблеск зарев, колыханье дыма Вдруг увидит ветеран войны. Вздрогнет он и отойдет к окошку, Закурить пытаясь на ходу. Подожди его, жена, немножко — В сорок первом он сейчас году. Там, где возле черного сарая, На краю отбитого села, Девочка лепечет, умирая: — Я еще, ребята, не жила… 1974
НЕТ ПРИКАЗА «Отползать!» — Пошло по цепи слово. Роты оставляли высоту, А связной забыл про часового, Вросшего с винтовкой в темноту… Что случилось, понял тот не сразу, Но еще сумел бы отойти — Только у солдата Без приказа Отступать заказаны пути… Рассвело. Согнулся он в траншее — Хорошо, что ростом невысок. От движенья каждого по шее Тек за ворот медленный песок. Поползли шинели на нейтралку — Странного нерусского сукна. Значит, точка… Ребятишек жалко — Как поднимет четверых жена? Старшему исполнилось пятнадцать, Младшему сровняется пять лет… Есть еще, есть время попытаться Ускользнуть, Да вот приказа нет! 1974 ОКОПНАЯ ЗВЕЗДА И вот она — Родного дома дверь. Придя с войны, В свои неполных двадцать Я верила железно, Что теперь Мне, фронтовичке, нечего бояться. Я превзошла солдатский курс наук — Спать на снегу, Окопчик рыть мгновенно, Ценить всего превыше слово «Друг» И слову «враг», Понятно, знала цену. Изведала санбатов маету… Одно не знала — Никому не надо Теперь Мое уменье на лету, По звуку различать калибр снаряда, Ужом на минном поле проползать, А если нужно — В рост идти под пули. (В хвосте за хлебом у меня опять — В который раз! — Все карточки стянули…) Меня соседки ели поедом: — Раззява, растеряха, неумеха! — Меня в свой черный список управдом Занес, как неплательщицу, со вздохом. Но главное, Что сеяло испуг Во мне самой И подрывало силы, — Неясность, Кто же враг тебе, Кто друг; На фронте Это невозможно было… И все-таки Сейчас, через года, Я поняла, солдаты, слава богу, — Окопная кристальная звезда В то время Освещала нам дорогу. И все-таки Она нам помогла Там, где житейские Бушуют войны, Не вылететь Из тряского седла И натиск будней Выдержать достойно, Уметь спокойно презирать иуд, Быть выше Злости, зависти, наживы, Любить любовь, Благословлять свой труд И удивляться, Что остались живы. 1974 «Окончился семьдесят третий…» Окончился семьдесят третий — В какую я даль забрела! На яростной этой планете Еще мне ворочать дела. И сердце пока не устало, И щеки, как прежде, горят. И надо для счастья так мало — Работу да любящий взгляд. И снова уводит дорога Туда, где стихов целина. И надо для счастья так много — Сознанье, что людям нужна. 1974 БОЛЕЗНЬ Рентген. Антибиотики. Микстуры. Как Травиата, кашляю всю ночь. И сокрушается профессор хмурый, Что он ничем не может мне помочь. Совсем обескуражен столп науки, Мне даже где-то жаль его чуть-чуть. Острей овал лица, прозрачней руки, И куролесит в градуснике ртуть. А если вдруг полночною порою В беспамятство ныряю, как под лед, Опять военной становлюсь сестрою И раненого волоку в санвзвод. Пороховой захлебываюсь пылью, Рывок, бросок — спасительный кювет. Еще одно, последнее усилье, И… жалко мне, что отступает бред. 1974 «И опять ликованье птичье…» И опять ликованье птичье, Все о жизни твердит вокруг. Тешит зябликов перекличка, Дятлов радостный перестук. Поднимусь, соберу все силы Пусть еще неверны шаги. Подмосковье мое, Россия — Душу вылечить помоги! |
