Ирма искала Лидию, чтобы та помогла ей определиться с обедом для маленьких призраков. Лидия пообещала помочь, как только накормит меня, и жена Шерифа ушла.

Мой обед был не слишком плотный. Сам настоял на его лёгкости. Главное, что мы сидели за столом вместе и в обнимку, что позволяло нам кормить друг друга с ложечки, то и дело посмеиваясь. Потом Лидия убежала к Ирме. Дверь осталась незакрытой. Я сидел за столом - локтями в него, подбородок в сцепленные пальцы, размышляя, как улучить момент, чтобы незаметно спуститься в подземный гараж.

И - вздрогнул: воздух в коридоре вдруг исказился - раз, затем ещё раз… Что это было?

От неожиданности оторопел - и потерял две-три драгоценные секунды, а потом - пока выскакивал из-за стола, пока шаги к коридору, пока оглядывался, лихорадочно сканируя коридор по обеим сторонам… Тихо, пусто, ничего особенного. Только тающие тени недавно прошедших переселенцев… Может, размышляя, я впал в транс - и пространство, как иногда бывает, поплыло перед глазами? Я ведь смотрел в коридор сквозь решётчатую дверь: слившиеся перед расфокусированным взглядом квадраты могли собраться в плывущую, слегка подрагивающую картинку… Дошёл до выхода с платформы - пусто.

Некоторое время я ещё пребывал настороже. Потом - махнул рукой. Привиделось.

… После того как я показал Полли, какие именно препараты вводить маленьким призракам, меня на какое-то время оставили в покое. И я снова, но на этот раз в куртке Бриса, достаточно просторной, чтобы спрятать под ней лазер (разобранный на детали), огнемёт (с открученным дулом) и ещё парочку необходимых для похода в одиночку предметов, засел в каморке Лидии (в "лотосе" - прямо на пол), бездумно глядя в общий коридор через полуоткрытую дверь. Пахло стройкой: переселенцы во время вынужденного безделья приводили в порядок или благоустраивали свои временные жилища. Лениво подумалось, что и мне надо бы похозяйничать в "доме" - например, поставить настоящую входную дверь вместо сквозной, решётчатой. Но мысль незаметно растаяла, когда я постепенно впал почти в медитативный транс.

Всегда неплохо чувствовал время. Легко вставал за минуту-другую до звонка будильника. Легко ориентировался в объёме урока, не глядя на часы. Легко определял протяжённость минут и даже часов, занимаясь чем-либо. Кажется, здесь, на Сцилле, моё восприятие времени тоже обострилось. И не только времени.

Словно кто-то сказал: "Пора!" - и я выскользнул из каморки. Грела надежда, что в привычной одежде я окажусь невидимкой для переселенцев. Так - погулять вышел… Коридор пустовал, хотя гул приглушённого разговора, постукивание и смазанный шумок деловитой суеты слышались отчётливо.

У входа в коридор-тоннель я непринуждённо обернулся. Никого. Шаг в сторону - ближе к стене, чтобы не заметили из общего коридора, и быстро пошёл, а через десяток шагов мягко, в Брисовых ботинках на толстой подошве, побежал к лестницам в гаражи.

По первой лестнице бежал - ступая по каждой ступени, но затем помчался - через одну-две ступени, ведя ладонью по перилам. Внизу пришлось повозиться: мой джип оказался закрытым в угол второй машиной. Надеюсь, наверху не расслышали тихого гудения мотора - гаражные-то двери распахнулись бесшумно. А уж каким счастьем оказалось для меня отсутствие окон на платформе!

Жизнь, как всегда, складывается из мелких радостей: пыльная буря поутихла, и дорожное покрытие неплохо просматривалось далеко вперёд - метров аж на десять.

Остановился только раз - собрать оружие. И положить рядом, под рукой. Последняя остановка будет у поселкового двора, где стоят грузовики, - забрать тесак.

Времени оказалось достаточно, чтобы поразмыслить кое над чём.

Я человек мнительный. Мне кажется, никто не захочет принимать в расчёт моё желание использовать Карла для будущего Сциллы. Одна из причин, почему я никому и не сказал, что именно собираюсь сделать.

Вторая причина проще - доказать Карлу, что даже в его мире может быть человечность. Если бы он просто выжил, он всё время был бы настороже, видя в нас врагов - не больше, не меньше. Но я хотел доказать ему, что он такой же человек, как и остальные, что из-за него могут рисковать жизнью. Что он тоже достоин милосердия.

Есть ещё одна причина. Восемнадцатилетний парнишка, тощий и диковатый, да ещё недавний наёмный убийца, внезапно взявший в свои руки бразды правления рискованными операциями, всё-таки выглядит довольно странно - даже в восприятии тех, кто уже дрался со мной бок о бок. Так что не хочу в очередной раз командовать кем-то. Тем более - людьми, которые лучше разбираются в оружии и в организации военных операций. Это я вспомнил Доминика и Вестара.

Точно кто-то заглянул мне с усмешкой в глаза. "Чепуху порешь, господин хороший. Столько причин напридумывал, а в единственной и неповторимой признаваться не хочешь. Брис - твой идеал и недосягаемое совершенство. Образец твоего желания жить в полном одиночестве. Бог с ним, что киллер. Главное, что он всегда был одиноким".

"Ему всего восемнадцать, - угрюмо возразил я. - Одиночество было условием его тогдашней работы".

"Хорошо, - согласился бесплотный голос. - Пусть так. Тогда в твоём побеге существенную роль играют некоторые особенности твоего личного, уже сложившегося характера. Ты привык во всём полагаться только на себя. Тебе всегда было легче самому вымыть пол в кабинете, не дождавшись дежурных, в то время как остальные классные руководители заставляли проштрафившихся дежурных работать с утра, перед первым уроком. Тебе было легче самому купить для контрольных и творческих работ недостающие тетради, которые нерасторопные ученики никак не могли принести, чем напоминать им о том в очередной раз. Если что-то надо было купить для кабинета, ты сам шёл в хозяйственный магазин через дорогу, панически боясь, что дети могут попасть под машину, хотя при дороге у школы существовал светофор. Ты не привык доверять людям. Перечислить ещё? Или уже можно сделать вывод, что ты боишься потерять людей, случись что на полигоне? Боишься ответственности за их жизни - да ещё во имя жизни человека, которого они боятся и ненавидят? Легче пойти самому, чем брать с кем-то и…"

"Закончил анализировать? - буркнул я. - Теперь заткнись!"

Одновременно с пожеланием я и сам постарался выкинуть из головы мысли о мотивах моего поступка. А напоследок подумал, что легче подраться с кем бы то ни было, чем объяснять самого себя. И свои действия.

Ближе к посёлку я настроился на внутренний ментальный сканер, направленный вперёд.

Дорога чиста. Ничего такого, что могло бы угрожать. Тем не менее, скорость я сбросил, напрягшись - и весь превратившись в ощущение обнажённой кровоточащей раны, для которой даже дуновение обычно нечувствительного сквозняка очень холодно. Это ощущение не из приятных, зато позволяет прослушать всё пространство впереди на десятки метров. Тишина. Впечатление застарелого пожара, когда всё покрыто пеплом, уже вбитым в землю недавно прошедшим дождём. Ветер посвистывает и здесь, но всё равно чудится затаившийся мёртвый воздух.

Проезжая мимо высокого металлического забора, ближе к воротам, я притормозил - выйти и послушать дорогу до завода. Взялся за дверную ручку - и от внезапного движения сзади передёрнуло так, что сердце чуть не выскочило из груди.

Обернулся к салону мгновенно: дуло лазера - между сиденьями, огнемёт - на плече, ствол вровень с лицом.

Перед глазами поплыл воздух, колеблясь, словно над огнём, - и резкими, полупрозрачными, почти акварельными мазками в салоне вылепились две фигурки. В одинаковых лёгких скафандрах беловатого цвета, с проводами бегуче голубого цвета по швам. Когда я смог выдохнуть, чуть не выругался.

- Вы с ума сошли?! А если бы я выстрелил?!

- Мы сто раз могли нагнуться, прежде чем ты подумал бы выстрелить, - ровно сказала Таис. - Ты слишком выразителен. Тебя прочитать нетрудно.