- Дом! Плёнка в слизняке позади всех!

Показалось, нет ли, что его шлем качнулся - "понял!"?

Позади кто-то сильный схватил меня за верх жилета - я чуть не вылетел из одёжки. Вестар. Оттащил меня подальше от места схватки. Так же, как и Арни, рвущегося влететь в самую гущу. Как котят-несмышлёнышей за шкиряк.

- Стреляйте отсюда, - прозвучал в наушниках триди-визора недовольный голос Вестара. Судя по всему, наплевал бы на нас и ринулся сам в битву. Если бы не сознавал, что наша позиция для обстрела тоже неплоха.

Поняв, что мы оба не спешим больше куда не надо Вестар немедленно приступил к стрельбе. Следуя его примеру, мы тоже начали пристрелку. Выцеливать мишени приходилось очень тщательно: твари всё ещё стояли вокруг детей.

Стимуляторы действовали и на лёгкость решения: я сразу сообразил, что лучше отстреливать попрыгунчиков-тараканов. Вестар оказался хорошим тактиком: он стрелял и постепенно, пусть и на большом расстоянии, но обходил круг детей. Хороша тактика оказалась и тем, что звери на фоне огня становились силуэтно поданными мишенями. Если б они ещё не были такими шустрыми…

Самый последний слизняк защищался очень здорово: он просто-напросто скрывался от лазеров за спинами других. Ребята поливали лазерными лучами всё пространство скучившегося врага, слизняки грохались, давя тараканов. Уже никто не обращал, как мне казалось, внимания на детей, и я уже несколько раз просил Вестара по триди-визору дать мне возможность подойти к ним. На что он рявкал: "Нет! Рано ещё!"

Я понимал его умом: нельзя, чтобы дети расслабились, а такое может произойти мгновенно, едва я к ним подойду. А вдруг события повернут несколько иначе?..

И будто сглазил. Тварь, несущая плёнку, внезапно проскочила кордон из лазерного огня (она-то лучи видела!) и стремительно помчалась прямо на нас. О прицельном огне в уязвимые места чудовища говорить не приходилось: били просто навстречу. Слизняк ревел от дымящихся ран, но грохотал к выходу, как танк, потерявший управление. Нам пришлось разбежаться в стороны, причём, насколько я увидел в суматохе, Вестар успел-таки подхватить за шиворот Арни и потащил его в мою сторону. Тяжело быть телохранителем при двоих.

Какие тут макушка, глаза и пасть?! Когда несётся на тебя такая махина - с полуметровыми, убийственно пощёлкивающими клешнями, под аккомпанемент собственного, заикающегося от прыжков рёва, тут уж точно не до жиру. Успей только выскочить - на подрагивающем полу - из-под плотно-резинового тела, могущего раздавить тебя всмятку - и не заметить.

Мы ещё только оборачивались, нацеливая лазеры на слизняка, а он уже втиснулся в дверной проём. Косяк мгновенно пошёл трещинами. Застрявшая было тварь сильно рванула и пропала в коридоре вместе с выдранным косяком и полуразрушенной стеной. Отход её прикрывала завесь из пыли и падающих кусков стены. Рёв теперь удалялся в глубины полигона.

Двое-трое ребят помчались было за ней, но остановились - навстречу бежал я:

- Не надо! Не надо за ней! Вы не настолько защищены! Лучше добить остальных!

- Эта дрянь не поскачет к платформе?

- Нет, она заблудилась в здании!

- Тогда берём детей - и по машинам!

Так что наша троица осталась сторожить вход в зал, пока "основные силы" добивали тараканов. Вскоре ребята с трудом загнали последнего таракана в противоположный от нас угол, откуда он попытался оглушить их пронзительным визгом, оборвавшимся на самой высокой ноте. Господи, какая тишина наступила… Беловато-серые клубы пыли мотались по всему залу, нехотя опадая. Запахи горелой плоти, горячего кирпича - или чего ещё строительного…

Вот теперь я поспешил - с неохотного разрешения Вестара - к детям, на ходу скидывая с себя жилет. Без шлема - дышать тяжеловато, даже чихнул от терпкой горечи дымной пыли. Тот же дым здорово ел глаза.

Их оказалось двенадцать, не считая неподвижного тела Карла. От упавших и поползших к "Вольфу" не осталось и следа: плёнка сожрала их.

Пламя, невидимое для Шерифа, всё ещё продолжало гудеть вокруг детей, сомкнувших круг. Но даже невидимый, оборонно-боевой ментал просто оттолкнул Арни, когда тот подошёл слишком близко. Не веря глазам и ощущениям, он вытянул руку вперёд и ошарашенно провёл ладонью по невидимой стене.

- Что это?!

- Занимайся ты вместе с ребятами у Вестара - не спрашивал бы, - сказал я, твёрдо уверенный, что теперь и Шериф будет среди активных участников секции.

Обойдя круг и везде наталкиваясь на слепые от сосредоточенности, совершенно не детские глаза, я остановился напротив Таис - бледно-белой статуи с пустыми глазами. Попробовал пробиться сквозь защиту - безнадёжно. Тогда просто начал смотреть на неё, потихоньку "трогая" место перед её глазами: "Таис, это я, Брис. Отзовись, Таис. Опасности больше нет".

Ребята сгрудились вокруг детей, благо рёв сбежавшего слизняка больше не беспокоил и уже существовала уверенность, что в любом случае победа над ним - дело следующих нескольких минут.

- Брис, а если попробовать противоментальную защиту скафандра? - несмело предложил Никас, пристально вглядываясь в поисках бреши в круговой защите.

- Нет гарантии, что они в ответ не убьют кого-нибудь из нас - как врага, пытающегося добраться до них. Единственная возможность - достучаться до сознания Таис. Именно она держит их в обороне.

Смолкнув, я снова упрямо стал посылать мысленный призыв: "Таис, откликнись. Это я, Брис. Я здесь, и здесь безопасно".

Я предполагал, что глаза Таис оживут - и будет разрядка. Но никак не ожидал, что Таис осмысленно взглянет на меня - всего на мгновение - и упадёт. А за нею начали падать и остальные дети. К чести ребят, они от неожиданности не подумали, что эти дети опасны, что к ним и подходить иной раз страшно. Бросились ловить на лету всех, кто оказался под рукой, и тех, что подальше, лишь бы не разбили головы о пол.

Среди этой суеты я внезапно почувствовал приступ бешеной ярости. Карл, скорчившись, неподвижно лежал в самом центре детского круга, защищавшего его. Алая пелена мгновенно застила глаза. Я даже успел машинально моргнуть пару раз, чтобы проморгаться, ещё не понимая, что со мной происходит. И сквозь эту кровавую пелену я видел лишь одно - человеческое тело в скафандре, черноволосой головой на полу - среди потемневших размазанных капель.

Точно, что именно происходило, я не помню. Кажется, жилет с препаратами был безжалостно отброшен в сторону. Кажется, ошеломлённые ребята замерли на местах, почти все держа детей, пребывающих без сознания. Отчётливо я помню лишь одно: я схватил Карла за грудки и, помню, здорово злился, что у него такой неудобный скафандр - вцепиться и держать очень трудно, а уж если трясти… Я тряс его с силой, словно пытаясь вышибить из него душу, и орал что-то страшное, орал отчаянно и злобно, проклиная на все лады. Удивительно, как голову ему, тоже бессознательному, не оторвало в этой тряске.

Я не помню, как у меня его выдрали, как меня самого начали трясти, чтобы я пришёл в себя. Помню, что охрип и плакал от ненависти, что не могу доорать всё, что надо бы выплеснуть на него - эту сволочь.

… Вестар высокий и широкоплечий - и всё равно держал Карла, прижимая к себе, чтобы не уронить, - тяжёлый всё-таки в скафандре, и кричал на меня… Лицевые мышцы расслаблялись неохотно, но расслаблялись.

Пока меня держали за руки и за плечи, Карл пришёл в себя. Его ноги перестали подламываться, хотя он явно был очень слаб. Я не знал, что с ним, видел лишь разорванный на плече рукав - это надо же постараться, чтобы разорвать металлизированную ткань! - дыра в этом месте почернела от крови… Но вот он взглянул на меня - брезгливо и с презрением, и. задыхаясь, ответил на риторический вопрос, которым я буквально полыхал:

- Я солдат, а выживание на войне предполагает любые средства спасения…