Мне тридцать девять. Жизнь моя спокойна и размеренна. Работаю учителем русского языка и литературы. Мне нравится видеть на уроке заинтересованные глаза, но ещё больше нравится сознавать, что интерес к литературе, вообще к чтению книг, вызвал именно я. Своими уроками.

- … И запишите, пожалуйста, задание на дом. На следующей неделе мы познакомимся с творчеством Варлама Шаламова. Итак, названия тех рассказов, которые мы будем рассматривать на уроке: "Заклинатель змей"…

- Странное название для русского рассказа, - усмехнулся один, с последней парты. - Этот ваш Шаламов в Индию, что ли, ездил?

- Ну, мягко говоря, в противоположную сторону. Думаю, этот рассказ вы вспомните и двадцать лет спустя, настолько его содержание будет неожиданным для вас. Записали? След…

Горло словно удавкой перехватило. Честно говоря, в первые мгновения думал, что у меня началось что-то вроде приступа аллергии на мел или на пыль в кабинете - бывает такое, когда простужен. Но почти одновременно по глазам больно хлестнуло тьмой. Я ещё помнил, что падал и что было стыдно и неудобно перед учениками за слабость… Но вскоре стало не до стыда перед кем-либо. Горло раздирали, выдирали, пережимая дыхание. Меня кто-то убивал…

… Удавку отпустили. Точнее - приспустили. Первое впечатление - мне плохо. Хочется выблевать хоть что-то, настолько тошнит, - и не могу: сухое, забитое песком горло намертво зажато и не хочет разжиматься. Дышу-то с трудом. О кашле подумать страшно. Лежу на спине… Глаза горят, словно присыпанные тем же песком или проткнутые иглами, больно - не открыть. Но реальность уже начала вторжение в моё сознание. Первым делом шибанула в нос резкая вонь. Хлорка. Пот. Испражнения. И что-то ещё сладковато-гнилое, что чуть позже определил как кровь.

Над головой злобные крики. Мужская ругань, изредка женские голоса, возмущение.

Но пока больше волнует, что не могу шевельнуть рукой.

Глаза открыл, хотя веки сопротивлялись изо всех сил. Господи-и… Где я…

Лежу в просторном коридоре. По обе стороны от меня - клетки с людьми, надрываясь орущими, стучащими кулаками о толстые прутья. Надо мной - чей-то зад с отвисшими штанами. Скосил, охнув от боли, глаза - штаны странного серебристого цвета, впрочем, уже грязного, заправлены в странные же сапоги, чья подошва - сплошь металл.

Это - потом. Что мне давит на горло? Железка какая-то. Я напряг мышцы шевельнуть рукой, потрогать железо - и с ужасом, обдавшим холодным потом, обнаружил, что не могу шевельнуть рукой. И вообще… Моё тело странно ощущается. Я человек плотный - работа в основном сидячая. Но сейчас… Выпотрошенный, провисший мешок с костями, которые тяжело давят. По ощущениям. Холодный, мокрый от пота мешок, распластанный по полу…

Железка снова впилась в горло, и я понял, что меня тащат за неё по коридору. Едва меня сдвинули с места (чуть сознание не потерял от боли - убийственно больно! Режет же горло!), крик из клеток взвился пострашнее, чем ранее. Мой мучитель остановился и то ли прорычал, то ли огрызнулся:

- Заткнитесь, крысы арестантские! Этот дохляк давно сгнил!

В ответ раздался такой рёв, что я почти оглох. Зато тип в серебристом комбинезоне принялся рявкать на всех вопящих, и удавка снова обмякла. Надолго ли? Пытаясь отдышаться и лихорадочно понять, во что я вляпался или меня вляпали, я вслушался в вопли и свист и постепенно уловил: я в тюрьме, меня посчитали мёртвым, поскольку уже некоторое время не ел положенного пайка, не открывал глаз, не шевелился. И сейчас тот, который стоял надо мной, собирался меня выкинуть… Выкинуть?.. Не совсем понял, что он имел в виду, но, судя по крикам, это что-то страшное. Почему не в мертвецкую? Или на заключение врача в какой-нибудь кабинет?! Ведь такое существует в тюрьмах!

Мучитель увлёкся перебранкой. А я всё-таки медленно, но согнул хотя бы левую руку в локте. И всё. Только на это я и способен? Что же со мной сотворили? Почему этот… надзиратель… называет меня дохляком? Хотя сейчас я как раз им себя и чувствую… Ещё немного согнуть бы… Теперь в поле моего зрения оказалась ладонь, еле прикрытая грязной тряпкой. Господи, что за пальцы у меня - тощие, как кости скелета из кабинета биологии, только обтянуты тонкой посеревшей кожей…

Надо мной надзиратель ярко и смачно рассказывал, что он сделает со всеми, кто меня защищает, после того как выбросит меня в утилизатор… Куда?!

Стараясь не потревожить кольца-удавки на шее, цепь от которой заканчивалась в кулаке надзирателя, я медленно перевалился набок. Потом попробовал встать. Пальцы поехали по жирному, грязному полу. Ага… Правая рука тоже ожила. Теперь я перевернулся на карачки. Только в полную силу опираться на правую я почему-то не мог. Мешало что-то твёрдое, какой-то бугорок в середине ладони. Сосредоточившись на собственных проблемах, я уже не смотрел, что делает мой мучитель. Меня заинтересовало - тупо и механически - почему я не могу опереться на ладонь правой руки. И - нажал краем. Лишь бы подняться. И чуть не рухнул с карачек - от ужаса и боли: показалось, что-то вылетело из пола, чтобы проткнуть ладонь. Всё так же тупо вскоре я смотрел на непонятный твёрдый предмет желтоватого цвета, странным образом прикреплённый к внутренней стороне ладони, ближе к промежутку между указательным и средним пальцами. Будто рос из самой ладони. Похож на тонкий, как игла, осколок сломанной кости, хорошенько высушенный. Сантиметра два. Боль не давала внятно мыслить, но до меня всё-таки дошло, что этот предмет прятался в ладони под кожей, а когда я ударил краем ладони, он вылетел.

Позади, за спиной (я повернул голову - с болью и со слезами от натуги - взглянуть на них), внезапно замахали тем пленникам, с кем ругался надзиратель. Те принялись издеваться над ним, изощряясь в придумывании прозвищ и, мягко говоря, нелестных эпитетов и стуча по решёткам. Отвлекают?.. Зачем?

Мучитель решительно бросил цепь, за которую волок моё тело, и развернулся к плюющим в него и орущим оскорбления. Я краем глаза видел, что в руках у него очутилась какая-то странная труба…

Умом я понимал, что долго он отвлекаться на них не будет. А тело изо всех сил протестовало против одной только мысли, что нужно встать на ноги. Но всем этим людям, казалось мне, нужно - просто необходимо было, чтобы я встал. Хотя причины этого желания я тоже не понимал. Я и встал. Покачался. А пространство многообещающе и тошнотворно угрожающе покачалось передо мной… Силы в общем крике прибавилось. И тут я увидел сумасшедшую надежду в глазах тех, кто кричал. Я стоял, пошатываясь, за спиной мучителя (попяться он - и первым же шагом сшибёт меня с ног) и тщетно пытался понять, что происходит. На что надеются эти люди, глядя на меня?..

В общем рёве я вдруг чётко различил адресованное именно мне: "Ну?!"

Не раздумывая, я как-то привычно поднял правую руку пальцами кверху и легко ударил - как будто шлёпнул ладонью! - надзирателя костяным штырём в висок. В надрывном многоголосом крике, которым было пронизано всё моё тело, я всё-таки ощутил: острый конец штыря мельком наткнулся на височную кость, а затем соскользнул в отверстие, почти невидимое, и вошёл в мозг. А я легко, словно тысячи раз так делал, повернул уже влажную от крови ладонь пальцами вперёд.

Он обвалился тушей рядом со мной, упав на цепь и невольно протащив её по полу. Металлическое кольцо натянувшейся цепи так ткнулось в мой кадык, что чуть не снесло голову. Я снова грохнулся. Пришлось полежать, собираясь с силами. Мыслей - никаких. Кроме одной: я убил человека. Живого.

Не сразу я понял, что вокруг меня воцарилась тишина, в которой всхлипы и охающие ругательства казались грохочущими.