Рост экономики Китая, хотя и более медленный, чем до кризиса, остается значительно более высоким, чем у Соединенных Штатов, и составляет 7 процентных пунктов в год (в 2009 году разница темпов составляла более 10%), а при таких тепмах разрыв по величине ВВП каждые 10 лет сокращается вдвое. Более того, в ближайшую четверть века Китай, скорее всего, станет доминирующей экономикой в Азии, а экономика Азии, вероятно, будет больше экономики Соединенных Штатов.

Хотя экономика Китая по–прежнему намного меньше экономики Соединенных Штатов, импорт США из Китая намного превосходит объем американского экспорта в эту страну, и с повышением уровня безработицы в США эти крупные торговые дисбалансы вызывают рост напряженности. Отношения между Китаем и США могут быть симбиотическими: Китай поможет США с покрытием огромного бюджетного дефицита, так как без дешевых товаров из Китая уровень жизни многих американцев может заметно снизиться, а Америка будет предоставлять Китаю рынки сбыта для его постоянно растущего предложения. Большинство американцев не понимают принципов сравнительных преимуществ, то есть того, что каждая страна производит те товары, по которым она имеет конкурентные преимущества; этим людям трудно попить, что Соединенные Штаты, возможно, потеряли свои сравнительные преимущества во многих областях промыш- ленности. Если Китай (или любая другая страна) обгонит в конкурентной гонке Соединенные Штаты, последние посчитают, что это произошло, должно быть, потому, что другая сторона использует какие‑то нечестные приемы: манипулирует обменными курсами, субсидирует производство своей продукции или продает свою продукцию по цене ниже себестоимости (что называется демпингом).

Кризис, по сути, перевернул все вверх дном. Америку в настоящее время обвиняют в масштабных и несправедливых субсидиях (своим банкам и автомобильным компаниям). Кредиты от ФРС под близкие к нулю проценты для крупных корпораций, которым пришлось бы платить очень высокие проценты при получении займов на открытом рынке, если они вообще смогли бы найти там желающих предоставить им финансирование, тоже можно рассматривать как масштабные субсидии. Сохранение низких процентных ставок является одним из важнейших способов, при помощи которых страны «управляют» обменным курсом своей валюты (когда процентные ставки находятся на низком уровне, капитал уходит из страны гуда, где можно получить более высокую доходность), и многие в Европе считают, что Соединенные Штаты используют низкий обменный курс для получения конкурентного преимущества.

Хотя и Соединенные Штаты Америки, и Китай ввели протекционистские меры (США — в какой‑то мере в ответ на давление профсоюзов, Китай — отчасти в порядке возмездия, а отчасти в качестве элемента своей стратегии развития), на момент подготовки этой книги к печати эти меры использовались ограниченно. Но, как я отметил выше, существует мнение, что нужно что‑то делать с глобальными дисбалансами, среди которых дисбаланс американо–китайской торговли является наиболее важным.

В краткосрочной перспективе Америке, может быть, будет легче предпринять корректирующие меры, чем Китаю. Китаю необходимо больше потреблять, но ему трудно убедить свои домохозяйства потреблять больше 15 условиях, когда они сталкиваются с высоким уровнем неопределенности. Проблемы Китая, однако, в меньшей степени зависят от высоких темпов сбережений домохозяйств, чем от того факта, что на доходы домашних хозяйств в этой стране приходится меньшая доля ВВП, чем в большинстве других государств. Низкий уровень заработной платы приносит высокие прибыли, а давление, подталкивающее к более справедливому распределению этой прибыли, является слабым. В результате этого предприятия (как государственные, так и частные) сохраняют значительную часть своих доходов. Да и вообще изменить структуру распределения доходов трудно в любой стране.

И модели экономического роста Китая в качестве движущей силы выступает предложение: прибыль реинвестируется, рост производства проис ходит гораздо быстрее, чем потребления, а разница идет на экспорт. Такая модель хорошо себя зарекомендовала: в Китае происходит создание новых рабочих мест и поддерживаются низкие цены на экспортную продукцию, но нынешний кризис высветил один недостаток этой модели. В ходе этого спада Китаю было трудно экспортировать излишки своей продукции, а в более долгосрочной перспективе, когда его доля в производстве многих промышленных товаров еще более увеличится, ему будет трудно и сохранить темпы роста. Эта закономерность сработала бы даже в том случае, если бы многие из торговых партнеров Китая не вводили никаких протекционистских мер, но, поскольку Китай продемонстрировал свое мастерство в производстве не только тех товаров, для выпуска которых нужны работники с низкой квалификацией, но и более широкого спектра товаров, неудивительно, что протекционистские меры стали вводиться более решительно.

Многие в Китае понимают, что им придется изменить свою стратегию роста: например, предоставлять дополнительную поддержку малым и средним предприятиям, для чего потребуется создавать больше местных и региональных банков. Такие предприятия в большинстве стран являются основой для роста занятости. А увеличение числа рабочих мест ведет к повышению заработной платы, в результате чего произойдет перераспределение доходов таким образом, чтобы поддерживать на более высоком уровне внутреннее потребление. Очевидно, что часть корпоративной прибыли в Китае возникает из‑за существующей там недооценки стоимости природных ресурсов (в том числе и земельных). По сути, корпорации получают эти активы, которые на самом деле принадлежат народу; и если бы они, к примеру, продавали эти ресурсы на аукционе, то их цена была бы достаточно велика. Если бы Китай аккумулировал доходы от продажи этих активов в интересах всех граждан своей страны, он имел бы больше средств для финансирования здравоохранения, образования, пенсионной системы, а это в свою очередь в какой‑то степени снизило бы потребность домохозяйств в создании накоплений.

Хотя такая новая стратегия роста может показаться разумной, против нее выступают мощные политические силы. Например, крупные предприятия пользуются существующей системой с выгодой для себя и надеются, что она, может быть, каким‑то образом сохранится. Те же самые политические силы выступают и против повышения валютного курса Китая, так как это одновременно снизит конкурентоспособность китайского экспорта и приведет к увеличению реальной заработной платы работников в этой стране. Специалисты и политики на Западе, выступающие за обязательное наличие в этой стране крупных банков и других крупных предприятий, поддерживают новых китайских промышленников. Китаю, утверждают они, нужны крупные компании (пжнда называемые «национальными чемпионами»), чтобы они могли на равных конкурировать о своими соперниками на глобальных рынках. Пока еще прошло слишком мало времени, чтобы понять, чем закончится соперничество подходов.

Разногласия, возникающие при выработке экономической политики страны, отразились и на содержании разработанного в Китае пакета стимулирующих мер — одного из самых крупных в мире (в относительных величинах)25. Большая часть этих денег была направлена в инфраструктуру и на оказание помощи «зеленой» экономике. Новая сеть высокоскоростных железных дорог может оказать на Китай такое же влияние, как строительство межконтинентальных железных дорог в США после Гражданской войны. Эта сеть может помочь сделать национальную экономику Китая более сильной, так как после ее создания изменения в экономической географии произойдут практически мгновенно. Китайский стимулирующий пакет также явно направлен на поощрение потребления, прежде всего в сельскохозяйственном секторе и на рынках тех товаров, объем продаж которых за рубеж явно снизился. Этот пакет предусматривает и быстрое увеличение расходов на здравоохранение и образование в сельских регионах страны. В то же время были предприняты усилия, направленные на укрепление некоторых ключевых для экономики страны секторов, таких как автомобилестроение и производство стали. Правительство утверждало, что оно лишь пытается осуществить «рационализацию» производства — за счет повышения эффективности, но критики опасаются, что эти усилия могут привести к обострению проблемы избыточного предложения и/или ослабить фактическую конкуренцию. Они также считают, что эти меры приведут к увеличению корпоративной прибыли и сокращению реальной заработной платы, из‑за чего проблема недостаточного потребления лишь усилится.