При использовании главы 11 для домовладельцев людям не придется проходить через канитель банкротства и добиваться, чтобы их освободили от всех их долгов. Дом будет рассматриваться так, словно он представляет собой отдельную корпорацию. Такая помощь должна быть доступна для всех семей с доходом ниже какого‑то порогового уровня (скажем, равного 150 тыс. долл.) имеющих богатство, не связанное с жильем и с пенсионными накоплениями, в размере также не более какого‑то порогового уровня (возможно, его величина должна устанавливаться в зависимости от возраста)44. Дом будут оцениваться, и долг человека будет списываться, скажем, на 90% оцененной стоимости (такой подход учитывает тот факт, что, если бы кредитор прибегнул к обращению взыскания на заложенную недвижимость, он понес бы значительные операционные издержки)45.

Привлеченные предложениями 100%-ных кредитов, кредитов с плавающей процентной ставкой, кредитов с завлекающей ставкой, «шаровых» платежей, отрицательной амортизации и кредитов, выданных на основании недостоверных данных (обо всех этих уловках упоминалось выше в этой главе), многие американцы в конце концов оказались в ситуации, когда им приходится каждый месяц отдавать банкам половину или даже большую часть своих доходов46. А если учесть проценты по кредитным картам, эти цифры оказываются еще выше. Многие семьи с очень большим трудом справляются с этими выплатами, из‑за чего приносят в жертву все остальное. Но часто бывает так, что еще одна трагедия, сама по себе не очень значительная, например поломка автомобиля, или крупная, вроде серьезного заболевания кого‑то из членов семьи, загоняет этих людей в угол.

Правительство (через Федеральную резервную систему) кредитовало деньги банкам под очень низкие процентные ставки. Но почему нельзя было воспользоваться возможностью правительства брать взаймы под низкие процентные ставки, чтобы предоставить более дешевые кредиты домовладельцам, оказавшимся в критической ситуации? Давайте рассмотрим, для примера, человека, взявшего ипотечный кредит в размере 300 тыс. долл. со ставкой 6%. Это 18 тыс. долл. в год процентных платежей (0,06 х 300 тыс.), или 1500 долл. в месяц, не говоря уже о возврате основной суммы. Правительство теперь может занимать деньги фактически с нулевой процентной ставкой. Если оно кредитовало бы домовладельца со ставкой 2%, платежи заемщика сократились бы на две трети, до 6000 долл. Для человека, который отчаянно старается удержаться на уровне, в два раза превышающем уровень бедности, который составляет около 30 тыс. долл. в год, платежи за дом в размере 60% от этой суммы до уплаты налога сократятся до 20%. В ситуации, когда 60% являются для человека неподъемными, переход на 20% может оказаться спасением. Помимо сокращения расходов, связанных с рассылкой уведомлений, правительство при этом варианте получает еще и неплохой доход в 6000 долл. в год по каждой такой сделке. 6000 долл. домовладелец сумеет вернуть, а вот с выплатой 18 тыс. долл. не справится.

Кроме того, поскольку на дом не накладывается изъятие, это положительно сказывается на ценах на недвижимость, они становятся более высокими, что благотворно влияет и на стоимость соседнего жилья. Преимущества получают все, за исключением банков. Правительство выигрывает дважды: благодаря накоплению фондов (из‑за почти нулевой вероятности объявления дефолта) и получению процентных платежей. Именно эти факторы, наряду с другими, выступали в качестве обоснования при введении программы государственных студенческих кредитов и государственных ипотечных кредитов; однако консерваторы настаивают на том, что правительство не должно участвовать в таких видах финансовой деятельности, ограничившись раздачей денег только банкирам. Они утверждают, что правительство не сильно в проведении кредитных оценок. Теперь такая аргументация не должна считаться достаточно убедительной: банки настолько плохо проделали свою работу по оценке кредитов и разработке ипотечных продуктов, что поставили в опасное положение всю экономику. Вот в применении хищнических приемов они преуспели, но эта деятельность вряд ли должна служить основанием для высказывания похвал в их адрес.

Банки сопротивляются этой инициативе по очевидной причине: они не хотят конкуренции со стороны правительства. Но ведь она порождает еще одно важное преимущество: если банки не могут заработать «легкие» деньги, эксплуатируя бедных американцев, они могут вернуться к нелегкому делу, которым, как считается, они все должны занимаються, кредитованием бизнеса с целью создания новых предприятий и расширения уже действующих.

Сторонники безрассудной выдачи субстандартных ипотечных кредитов утверждали, что эти финансовые инновации позволят большому количеству американцев впервые стать владельцами жилья. Они действительно стали домовладельцами, но на очень короткое время, причем им пришлось заплатить за это очень дорого. Доля американцев, которые останутся домовладельцами в конце этого периода, будет ниже, чем в его начале47.

Цели увеличения числа домовладельцев являются, на мой взгляд, достойными, но очевидно, что рыночный вариант в данном случае не сработал хорошо, если не говорить о выгодах, полученных ипотечными брокерами, инициаторами ипотечного кредита и инвестиционными банкирами.

В настоящее время выдвигается аргумент в пользу оказания временной помощи американцам с низким и средним уровнем доходов с целью компенсации их расходов на жилье. При рассмотрении этого предложения в долговременной перспективе возникает вопрос о том, подходит ли для этого нынешнее распределение ресурсов в жилищном строительстве, которое осуществляется искаженно, так как предпочтение отдается домовладельцам с высоким уровнем дохода. В Соединенных Штатах при исчислении размера подоходного налога разрешается исключать из налогооблагаемой суммы выплачиваемые проценты по ипотечному кредиту и налоги на имущество. Поступая таким образом, правительство берет на себя значительную долю расходов на домовладение. В Нью–Йорке, например, почти половину процентных платежей по ипотечному кредиту и налогов на недвижимость налогоплательщиков с более высоким уровнем доходов власти берут на себя. Но, как это ни парадоксально, они не помогают тем, кто нуждается в помощи больше всего.

Преобразовать нынешние выплаты по ипотечным кредитам и налоговые вычеты в легко превращаемую в наличные деньги налоговую льготу с единой ставкой можно при помощи одного простого варианта. (Еще лучше в этом случае была бы прогрессивная налоговая льгота с более высокой ставкой для бедных, чем для богатых.) Но полезна и налоговая льгота с единой ставкой: она поможет всем в равной мере. Предположим, правительство предоставило 25%-ную налоговую льготу на выплаты процентов по ипотечным кредитам. Это означает, что семья, о которой говорилось выше, выплачивающая и год 6000 долл. в виде процентов по ипотечному кредиту, получит возможность сократить размер своих налогов на 1500 долл. В настоящее время эта семья может получить налоговый вычет на сумму около 900 долл. Для сравнения, семья с более высоким уровнем доходов при уплате налога на свой особняк стоимостью 1 млн долл. получает скидку в размере 30 тыс. долл., то есть подарок от правительства, равный всему доходу бедной семьи. При установлении налоговой льготы подарок владельцу особняка от правительства по–прежнему будет большим (15 тыс. долл.), но, но крайней мере, он сократится вдвое. Снижение субсидий американцам, получающим значительные доходы, могло бы помочь профинансировать субсидии для более бедных американцев. Налоговая льгота в 25% повысила бы доступность жилья для многих американцев.

Конечно, семьи с более высоким уровнем доходов и строительные компании, которые зарабатывают деньги на возведении домов стоимостью в миллионы долларов, выступают против подобных предложений. До сих пор этим группам удается диктовать свою политику. Однако нынешняя система не является ни справедливой, ни эффективной. Это означает, что фактическая стоимость жилья для бедных слоев населения на самом деле выше, чем для богатых.