Я зажмурилась, стараясь не думать о зияющей бездне под ногами, и тут мы прыгнули. Сердце взлетело выше редких облаков, ветер ударивший в лицо тугой струей чуть не оглушил меня, глаза сами собой распахнулись, но все помутнело и расплылось перед взором. Мы летели прямо в пропасть, я бы закричала, но наглоталась воздуха, мне ничего не оставалось, как полностью довериться наезднику, надеясь, что крик не вырвется из моей груди. Но вот вобр, отклонившись в сторону, довольно жестко приземлился на отвесные скалы чуть ниже хребта, и мы сразу же прыгнули опять. С каждым таким прыжком перевал оставался все дальше позади.

Глубокие расселины скрывали свою бездонную черноту лиловыми туманами, деревья здесь не росли, лишь редкие кусты уныло торчали кое-где между скал. Признаюсь, какую-то часть пути я так и проделала — крепко зажмурив глаза. Когда же я открывала их — случайно, или от любопытства — кричать уже не хотелось. Хотелось молиться.

Эльфы взлетали, разрезая холодный воздух на крыльях ветра, их черные волосы метались в его порывах, их гибкие фигуры прижимались к сильным спинам животных в грациозном свободном парении. Они меняли направление в полете, приземляясь на суровые скалы, как бы неприступно они не выглядели, а затем тут же отрывались снова.

Воины сначала чуть взяли к западу, огибая нависающее нагромождение скал и, оседлав южный ветер и рассыпавшись по местности, с огромной скоростью устремились вперед. Они перепрыгивали со скалы на скалу через такие расселины, что казалось, падение в пропасть неминуемо, они пикировали вниз с утесов и мягко приземлялись с такой высоты, что от любого животного там бы осталось только кровавое месиво. Ветер свистел в ушах, и от огромной скорости на глаза надувало крупные слезы, которые тут же срывало и уносило прочь. А когда могучая фигура Танарта на своем огромном вобре, поднимаясь выше всех, устремлялась над нами вниз по крутой дуге — казалось, что эллай даже может летать.

Принц умело вел наш большой отряд, у него было великолепное животное, в стремительном полете спикировав на очередной уступ, ему даже приходилось немного ждать своих воинов, иногда показывая знаками направление ветра. Облака действительно шли за ним, по крайней мере, мне так показалось, но не черные, а огромные, белоснежные и многоэтажные. Небо было чистым с утра, а теперь эти исполины закрыли весь горизонт на юго-западе.

Эти воины действительно были наездниками ветра, они показывали просто чудеса воздушной езды там, где не пройдет ни пеший, ни конный.

Но страшнее всего было на подвижных камнях Иллитерун, хотя эльфийские скакуны даже здесь двигались легко и непринужденно, но я натерпелась страху. Дикие стада вобров, что выбрали это место своим обиталищем, были далеко не рады нашему вторжению, но мы обошли их далеко. Они ревностно охраняли входы в свои пещеры.

Я, как и в прошлый раз, вжималась в наездника в самые опасные моменты, хотя, не покривив душой, можно сказать, что весь наш путь буквально состоял из таких моментов. Но на сей раз, никто меня не придерживал, я вцепилась в седло обеими руками и, зажмуриваясь в очередной раз, яростно кусала губу. Я не представляла, как можно было управлять лишь одной рукой, но я прекрасно помнила, что принц делал именно так, когда мы переправлялись через горы в первый раз. Он лишь иногда перехватывал поводья! Без всяких сомнений, они все были превосходными наездниками, и зрелище летящих эльфов среди опаснейших ломаных скал было просто потрясающим!

Когда мы минули Зубы, и начался спуск, я закрыла глаза и почти не открывала их до тех пор, пока мы, наконец, не вышли на какую-то тропу, что оставили здесь дикие животные.

Вобры были в мыле, уставшие, также как и наездники, но по довольным мордам животных можно было догадаться сразу — там, наверху, был их дом.

Внизу у подножия мне развязали ноги и попытались снять со скакуна, я вцепилась в бедное животное мертвой хваткой и некоторое время не могла поверить, что твердая земля уже под ногами.

Эльфы смеялись, глядя на мои дыбом стоящие волосы и широко раскрытые глаза, и весело подбадривали меня.

— А ведь она молодец!

— Скоро сама будет эллай.

Когда к нам подъехал Танарт, я уже немного пришла в себя, гордо выпрямилась и сама спрыгнула с лошади. Но ноги не удержали меня, и я чуть не упала, чем вызвала еще один приступ смеха у воинов. Вэалор подхватил меня, и тоже озорно посмеиваясь, сказал:

— Не переживай, это бывает у всех поначалу.

Ассасин подал мне мех с водой и я разом осушила чуть ли не половину.

Танарт ловко спрыгнул со спины Мельшаса.

— Ты, говорят, неплохо держалась, — улыбнулся оружейник, — Так и быть — посажу тебя скоро на вобра, будем вместе летать, и ловить дикий ветер.

И вот тут, внизу, услышав его слова, я поняла… что хочу туда еще раз. Такой чудовищной смеси леденящего ужаса и дикого восторга я никогда не испытывала. Мои губы растянулись в широкой улыбке, от чего на лицах эльфов появилось легкое удивление, и я с какой-то восторженной радостью немедленно спросила:

— А когда?

— Ты смотри — а ей действительно понравилось! — воскликнул один из нандиров.

— Да хоть сразу по возвращению! — подмигнул мне Мэльир, — Мы сделаем здесь небольшой привал, животные отдохнут после перехода, так что пара часов у тебя на отдых есть. Смотри, не потеряйся.

— Не потеряется, — ответил за меня таши.

Какое-то непонятное чувство внезапно овладело мной. Я поняла, когда прошел шок от перехода, что впервые вижу родные места, пусть даже и издали и меня с невероятной силой потянуло туда. Ответ ассасина навел меня на странную мысль — кто же я все-таки для всех этих воинов? Один из магов гвардии принца или все еще пленница?

Эльфы спешивались и начали заниматься своими животными, напоив их и заботливо счищая пену с взмыленных тел. Переход был долгим, значительно длиннее того, что мы проделали, когда меня везли в Нивенрэл. Но теперь наш путь пролегал восточней той местности, да и горы выглядели посуровей.

И когда я увидела, как слажено и сообща действуют в походе эльфийские воины, как каждый без препирательств выполняет свою работу, как они охотно и без вопросов помогают друг другу, я прониклась к ним еще большей симпатией. Да, я не могла сейчас взять и уйти, а они? Они ведь тоже делали то, что должны, что приведет их, в конечном счете, к какой-то общей цели, которая послужит на благо всем, а значит и каждому из них. А разве их цели не стали моими?

Нет, я не могу считать себя пленницей, хотя, конечно, одной из них я тоже не была. События прошлого не раз доказывали необходимость защиты, и Вэалор все же не был ни шпионом, ни стражником, он действительно защищал меня, как Илингвё, что чуть не отдал за меня свою жизнь.

Я вдруг подошла к ассасину и взяла у него жесткую щетку. Таши улыбнулся и, накрыв мою руку своей, положил ее на гриву уставшему вобру.

— Тильдир не очень дружелюбен, но он нес тебя на спине, он тебе уже доверяет. Погладь его гриву, он это любит.

Я мягко провела пальцами по густому подшерстку скакуна и животное, хрюкнув, от удовольствия прикрыло глаза. Я принялась счищать с него белую пену, одновременно поглаживая по густой пепельно-серой гриве, и вобр совсем разомлел от счастья. Он даже подставлял мне бока, жесткая ворсистая щетка явно доставляла ему массу удовольствия. Вэалор же, скормив ему тушку какого-то маленького зверька, принялся проверять подпругу.

Вскоре мы, обгоняя теплый восточный ветерок, легкой рысью мчались вдоль подножия скал и я думала — если бы люди знали язык деревьев — они за несколько лиг бы обнаруживали присутствие эльфов. Природа наполнялась трепетной радостью, все деревья непременно приветствовали нас, шептались травы и эльфы отвечали своим зеленым друзьям. Молодые листочки едва распускались на голых веточках, но шелковый ковер уже зеленел вовсю, тянулись к солнцу первые полевые цветы.

Мое сердце тоже радовалось, в тот день, когда меня захватили в плен, я и помыслить не могла, что однажды снова увижу эти края.