Когда мы вынырнули к огромным воротам с узкой улочки, Сани вдруг задрожала, а на лице не осталось ни кровинки.

— Это… Это же моя… Хозяйка, — срывающимся голосом залепетала она и я спрятала бедняжку, закрыв ее собой, спиной я чувствовала, что она все еще дрожит, как осиновый лист.

— Не бойся, — шепнула я ей, — Я тебя им не отдам.

Она, взглянув на меня без всякой надежды, лишь молча кивнула.

У ворот в окружении трех боевых магов стояла красивая жрица, в откровенных черных кожаных одеждах, надменно и самоуверенно скрестив руки на груди. Эльфы, одетые в пестрые мантии магов, злорадно усмехались, один из них был Шаделаром — учителем, его холеные руки поигрывали с жезлом повиновения. Его волосы были самыми длинными из всей четверки и доходили до пояса.

Оглядев высокую эльфийку и смерив ее телохранителей оценивающим взглядом, я решительно подошла чуть ближе и громко сказала, чеканя каждое слово:

— Эта женщина едет со мной.

В ответ молодая жрица зло прошипела:

— Ее жизнь принадлежит мне.

— Ее жизнь не может никому принадлежать. Только тому, кто дал ее.

— Да как ты смеешь! Жалкая смертная! Отдай ее и, так и быть, уйдешь отсюда живой!

Шаделар подошел ближе, подтверждая ее слова внушительным потрясанием жезлом, но нападать пока не осмеливался. Быть может, потому что я также бесстрашно стала подходить к ним ближе, а глаза мои внезапно вспыхнули белым огнем, в груди заклокотала ярость, набирая силу.

— А ты попробуй, отбери! — тихо сказала я, не понимая, почему не чувствую никакого страха. Сиреневые язычки пламени уже вовсю танцевали на моих плечах.

Горящие руки. Одно из самых простых заклинаний. Но, тем не менее, довольно эффектное, когда мои кисти вспыхнули двумя мощными факелами, устремив жаркие языки алчущего пламени к небесам, эльфийка, что стояла ближе всех, отшатнулась, прикрывая глаза белоснежной рукой, а маги дружно сделали шаг назад, в их глазах застыл леденящий ужас. Жезл в руках Шаделара даже как-то потускнел в сравнении с ослепительным сиянием моих раскаленных ладоней.

— Бегите… Пока еще можете, — я не узнавала собственный стальной голос, полоснувший по воздуху, будто смертоносное лезвие клинка.

Жрица сразу пустилась наутек, а маги, пытаясь сохранить достоинство, нарочито медленно удалились с площади, но их спины посерели от страха. Я закрыла глаза и сжала пальцы в кулаки, сила в сердце унялась. Я стряхнула последние капли огня с ладоней и быстро сбила пламя с тлеющих рукавов, Сани рассыпаясь словами восхищения и благодарности, помогала мне. И только тут я заметила… Мэльира, стоящего в тени одной из башен неподалеку от ворот.

— Марта! — радостно вскрикнул воин, направляясь к нам, — Теперь я вижу, что ты действительно можешь постоять за себя! А я только хотел было вмешаться!

— Я даже не… Это просто… — вдруг замялась я, затем, улыбнувшись, продолжила спокойным голосом, — Возможно, ты прав, Танарт. Хотя я больше защищаю тех, кто рядом, чем саму себя. Я счастлива тебя видеть! — вдруг вскрикнула я и бросилась ему на шею.

— Вижу, ты соскучилась, моя проказница! Не побоишься больше со мной пообниматься? — весело спросил могучий воин, — Я скучал по тебе.

Мой смех от его сильных, как и всегда, объятий, превратился в хриплое покашливание. Сани застыла с выражением крайнего изумления на лице, она даже предположить не могла, что человек может обниматься с эльфом.

— Не побоюсь, — ответила я, когда он, наконец, отпустил меня, — Я действительно сильно скучала. Как там наш раданмар? А твои телендиры?

Воин взъерошил мои волосы и с улыбкой ответил:

— Эх, они все такие же недотепы, едва способные держать клинок, — в его голосе была и доля шутки, и изрядная толика любви к своим ученикам, — А кто та женщина, которую ты отбила из рук этой жрицы?

— Ее зовут Сани, — я взяла ее за руку и представила Мэльиру, — Сани, это мой друг и тренер.

Танарт вдруг улыбнулся ей и подал руку, бедная женщина тут же повалилась ему в ноги. Я немедленно подняла ее и, сжав в своих руках, принялась успокаивать простыми и даже бессмысленными словами, лишь бы мой голос звучал ровно и мягко.

— Запугали, — мрачно кивнул оружейник в сторону крепости.

— Еще как, — согласилась я.

— Тогда давай же поскорей покинем это место. Я становлюсь слишком нервным в этих стенах, с тех самых пор, как я был здесь в последний раз.

Я знала, о чем он говорил, поэтому подошла к нему и сказала:

— Спасибо… Спасибо тебе за то, что вытащил меня. И передай своему брату мой поклон и благодарность.

Он кивнул и снова улыбнулся, крепко сжав мои плечи. Но улыбка его была горше полыни.

— Я ей этого никогда не прощу. Я бы прямо сейчас разнес ее башню по камешку!

— Боюсь, с первыми двумя этажами ты чуть-чуть опоздал… Зато тебе остался целый третий этаж! Остальное… как бы это сказать… немного… сгорело.

Глаза оружейника при этих словах стали удивительно огромными и даже круглыми.

— Моя Госпожа расплавила в гневе полбашни! — восторженно воскликнула Сани, не сдержавшись, но тут же закрыла рот рукой и низко опустила голову.

— Ты?! — радостно вскричал Мэльир, — Глядя, как ты прогнала этих напыщенных магов — ничуть не сомневаюсь! Поделом же этой змеюке. От страха, небось, на потолок залезла?

— В одно мгновение!

Тренер расхохотался.

Из ворот внезапно показался Вэалор и быстрым движением откинул капюшон. Я впервые увидела, как он улыбается.

— Мы готовы отправляться, — кивнул ему Мэльир.

Таши тут же исчез, и краем глаза я увидела тень, что мелькнула у меня почти за спиной. Интересно, как часто они вообще выходят с тайных троп?

После того, как моя сила начала меня слушаться, я обнаружила множество перемен в себе, некое чувство подсказывало мне, что ассасины просто не терпят яркого света, ведь тени — самое могущественное их оружие.

Встретив с другой стороны ворот почти такую же свиту, что сопровождала меня сюда, мы незамедлительно отправились в Нивенрэл. И если кто-то и был способен отобрать у Сани поклажу, то только Танарт. Меня такое сопровождение ничуть не удивило, но рабыня согнулась кочергой и даже мои слова не смогли вернуть ее в прямостоячее положение.

Нам не пришлось ждать на скамейках, глаза быстро привыкли к полумраку, и мое сердце забилось, когда я увидела такие знакомые магические фонарики и полированные стены. От пестроты Оренора, его всевозможных красок, разноцветных одежд и аладирь, быстро уставали глаза.

Чем ближе мы подходили к Нивенрэлу, тем выше Сани приподнимала свою голову и расправляла ссутулившиеся за годы рабства плечи. Она видела пещеры лишь мельком несколько лет назад и теперь забыла обо всех своих страхах перед их богатством и величием.

Когда потолок начал уходить вверх она застыла, провожая его восхищенными глазами, я лишь улыбнулась, вспоминая себя. Но не торопила ее. Ее и так погоняли достаточно за годы жизни в Ореноре, хотя было бы неправильно называть это жизнью.

Не менее долго она разглядывала подземный город, а Раш-Кенор просто потряс ее. Воины терпеливо ждали нас, пока мы налюбуемся великолепным видом, лишь взгляд Танарта недвусмысленно говорил, что лучше бы поторопиться.

Что нас ожидает, точнее меня — я узнала чуть позже, когда мы по одному из кенари прошли во внутренние покои дворца. Меня удивило, что эльфы, встречающиеся нам по дороге, кивком приветствовали и моих спутников и меня, и я растерянно отвечала им, как посоветовал Мэльир. Он провел нас в уже знакомый зал с нарисованной на полу черной птицей, расправившей свои огромные крылья, обозначающей, что мы вошли в покои принца Элаванира. Он сам и вышел нам навстречу со своей немногочисленной свитой состоящей из двух тауронов, и мы склонились, приветствуя его. Мое сердце немедленно забилось в груди, и волна чувств с головой захлестнула меня, от дикого волнения у меня перехватило дух. Все, чему я училась, стало лишь жалкими попытками контроля своих чувств, мне было не под силу взять себя в руки, когда передо мной снова сияли эти могущественные и пленительные глаза.