— Он мне незачем. Слушайте, дядя Айвр. Я, возможно, на несколько дней ухожу. А вы, может, сядете потом, побудете настороже. Но я с шумом уйду — будто мы оба спускаемся. Вы поняли?
— Понял.
— Я ведь не знаю, сколько пробуду там.
— Иди спокойно. Но еду давай поделим…
— Я вернусь, дядя Айвр. Я доставлю вас домой, клянусь могилой отца. Вы только сейчас перетерпите, продержитесь, как симорг с израненными крыльями.
— Иди спокойно. А я посижу тут, подумаю, как дальше быть.
— О тете Кэтрин думайте.
— Ладно.
— Домой вернетесь — и все будет хорошо.
— Ладно, буду думать о хорошем.
— Значит, можно мне теперь идти?
Мак-Грегор кивнул, ощущая, что укрыт спальным мешком, а второй подостлан под спину.
— Посади меня, — сказал он.
Таха посадил его вплотную к скале, подмостил спальный мешок, сказал:
— Запомните: я, возвращаясь, буду вам кричать с подхода. Так что стреляйте в каждого, кто полезет без предупреждения.
— Я не увижу в темноте…
— Тогда просто сосредоточьте мысли и держитесь. Это сейчас главное.
— Ладно.
Таха перешагнул через гребенчатую закраину, ушел. Мак-Грегор слышал, как он скользит с откоса с шумом, с криком; раздалось несколько выстрелов и снова крики — это все Таха, сбивает с толку ильхановцев, целыми десятками, возможно, залегших кругом.
— Сюда, за мной спускайтесь! — кричал Таха где-то далеко внизу.
Над головой густо чернело небо, льдисто холодели звезды, вызывавшие всегда у Кэти сосущую тоску на этих пустынных высотах.
— Сюда, за мной, — опять донеслось слабо-слабо.
Выстрел, еще выстрел, и горная затем тишина, и теперь нельзя спать. Уснуть — значит умереть, и потому надо прижать спину к скале, чтобы резнула боль и разбудила. И, вслух застонав от боли, он вспомнил строку поэта Хайдари из Тебриза, услышанную в детстве от отца. «Жизнь — это боль; но боль — это не жизнь».
И однако, боль сейчас убережет его от смерти. Боль, беда, нерешенность сомнений — вот с чем приходится жить, а не с соловьями, лепестками, розовой водой. И об этом тоже говорил поэт Хайдари, сделавший 986 заключений о боли, жизни и любви. «Отдели их, коль сможешь, одну от другой и от третьей, — сказал Хайдари, — и, разделив, умрешь от пустоты». От пустоты, значит, я не умру тут. Горе Кэти и мука ее не дадут. И зовущая боль осенневолосой Жизи Марго. И вся огромная нерешенность…
А теперь береги силы. Думай четко о Тахе, о трудной задаче думай, стоящей перед парнем. Верь в упругую, непобедимую силу его юности. Положись на его страстную убежденность, на высокое чувство чести, на верность товарищу, стойкость в борьбе, на сыновнюю привязанность, ум, изворотливость, храбрость, крепость, умелость. На истую верность заветам отцов…
— Сюда, за мной, — глухо, но донеслось — совсем уж издалека. И значит, Таха прошел невредимо.
То ли это удаленность, то ли ледяная тьма глушит сознание. Но снова он вжался спиной в скалу и, ощутив резкую, пронзительную боль, понял, что жив и что рано или поздно Таха появится опять на склоне, подаст голос, подымет в путь, — и в том пути откроются, быть может, у Тахи глаза и на альпийские маки, астрагал, на первоцвет и филипии, украшающие горы для жизни и радости, а не для истребительной яростной резни.
Послесловие
Более трети века тому назад — в 1949 г. — был опубликован один из самых ярких романов выдающегося английского писателя Джеймса Олдриджа «Дипломат», удостоенный в 1953 г. Золотой медали Мира. За это время автор прошел большой путь в литературе и общественной жизни, заслуженно отмеченный в 1973 г. Международной Ленинской премией «За укрепление мира между народами». В течение этого времени Олдридж, автор многих романов, повестей и таких замечательных научно-популярных книг, как «Каир» — история столицы Египта, — активно и целеустремленно, публицистическими статьями, художественными произведениями, выступлениями на сессиях и заседаниях Совета Мира и на многочисленных писательских конференциях, встречах и симпозиумах, боролся за мир, за ликвидацию колониализма и неоколониализма, против угрозы возрождения фашизма.
В последние годы Джеймс Олдридж с возрастающей силой и убежденностью выступает против гонки вооружений, против всех попыток врагов разрядки обострить международную обстановку, всемерно раздуть и расширить холодную войну, поставить человечество перед угрозой термоядерной катастрофы.
Через все выступления и художественное творчество Олдриджа проходят две главные линии: глубокое уважение к родине Ленина — Советскому Союзу — и горячее сочувствие освободительной борьбе народов Азии и Африки, в первую очередь народов Ближнего и Среднего Востока. Это сочетается у писателя с подлинным патриотизмом, с любовью к Англии, с глубокой убежденностью в том, что только отказ от колониалистских устремлений и решительное отмежевание от антисоветского курса, десятилетиями навязывавшегося стране реакционными кругами и заокеанскими монополиями, могут обеспечить демократическое развитие и подлинную независимость Великобритании.
Именно поэтому Джеймс Олдридж категорически осудил колониалистскую авантюру британских консерваторов на Фолклендских (Мальвинских) о-вах в 1982 г. По этой же причине он принял самое активное участие в мощной волне протеста, захлестнувшей Великобританию в 1982–1983 гг., участники которой пытались предотвратить размещение в стране американских крылатых ракет, превращение родины Шекспира в «атомного заложника» американских империалистов.
Не случайно еще в пьесе «Сорок девятый штат» (1946) Олдридж ставил вопрос об угрозе постепенного закабаления Англии американским монополистическим капиталом. В романе «Горы и оружие», опубликованном в 1974 г., автор показывает подчинение восточной политики Великобритании неоколониалистскому курсу наиболее реакционных кругов американского империализма.
Эта возрастающая зависимость от Вашингтона была ярко продемонстрирована в начале 80-х годов, когда консервативное правительство Великобритании поддержало пресловутую доктрину Картера, выступило одним из инициаторов распространения сферы действия агрессивного блока НАТО на Ближний и Средний Восток, приступило к формированию британского варианта «сил быстрого развертывания».
В русском переводе роман «Дипломат» был впервые опубликован в издательстве «Иностранная литература» еще в 1952 г. Почти через четверть века — в 1976 г. — издательство «Прогресс» опубликовало дилогию Олдриджа — романы «Дипломат» и «Горы и оружие». Интерес советских читателей к этим ярким художественным произведениям, особенно актуально звучащим в период нового этапа освободительной борьбы народов Ближнего и Среднего Востока, ознаменовавшегося таким крупным событием, как антиимпериалистическая и антимонархическая революция в Иране 1979 г., несомненен и в наши дни.
События, описанные в «Дипломате», происходили весной 1946 г. Герои романа «Горы и оружие» действуют в сложных и противоречивых условиях весны 1968 г. Место действия «Дипломата» — Лондон, Москва, Тегеран и горные районы Иранского Курдистана и Иранского Азербайджана. Место действия романа «Горы и оружие» — главным образом Париж и горные районы Иракского и Иранского Курдистана.
События «Дипломата» разворачиваются в обстановке циничных и бесцеремонных попыток британской дипломатии изолировать Советский Союз от зарубежного Востока, тем самым способствуя удушению национально-освободительной борьбы народов Иранского Азербайджана и Иранского Курдистана, и одновременно восстановить свои пошатнувшиеся позиции в Иране, укрепить всевластие английских нефтяных монополий в стране. При этом британские колонизаторы всемерно пытаются опереться на помощь и поддержку американского империализма, использовать в своих интересах антикоммунистическую истерию, вспыхнувшую в первые послевоенные годы в США.
Страницы книги, посвященные раскрытию методов разжигания этой истерии, хитросплетению инспирированных статей в английской и американской печати, публикации антисоветских фальшивок, закулисных ходов английской и американской дипломатии в ООН, провокационных операций британской разведки, читаются с напряженным вниманием в наши дни, когда президент США в своем выступлении в английском парламенте в июне 1982 г. призвал к крестовому походу против Советского Союза и когда западные средства массовой информации и спецслужбы приступили к организации «психологической войны» против Советского Союза, вновь вводя в действие с удесятеренной силой заржавевшее оружие «советской угрозы» странам Азии, в том числе странам и народам Ближнего и Среднего Востока.
