– Не знаю, – вздохнул я. – Искать–то я ее ищу. Сам не знаю – зачем. Тем более что все меня уверяют, что Катрина предназначена кому–то там. И главное, она сама этого хочет. Найти бы этого кого–то да ноги с руками поменять местами! Вряд ли бы она за такую каракатицу замуж пойти захотела.

– Ух ты! – удивленно выдохнул Валера. – Ты что, даже жениться на ней вознамерился? Если да, то вот сейчас ты на идиота и похож! Влад, очнись! Сам ведь в ярмо лезешь! Тем более что, по уверениям Онтеро, вы живете значительно дольше людей. Прикинь, сколько тебе потом женатиком жить, и можешь прямо сейчас начинать убиваться головой об стенку.

– Ты что, не веришь в любовь? – возмущенно спросил я.

– В вечную – нет! – отрезал Валерка. – Вот твоя голова, а вот стенка. Давай, начинай! Хотя нет. Надо этот инструмент использовать с толком. Вон помоги этому недомерку столб новый в землю вогнать. Голову используй бережно, чтобы хватило до окончания процесса. Сбереги до последнего удара!

– Так что мне теперь? – задумчиво спросил я, прикинув перспективу. – Забыть о ней? Я не могу. Да и не хочу! И вообще, какое твое дело?! Не тебя же женить собираемся! Каждый сам творец своего несчастья! Не мешай, и немешаем будешь! Пошли! Нам еще сегодня надо преодолеть приличный кусок дороги. Раньше выедем – раньше и приедем.

– Ну где же их еще искать, если не здесь! – выглянул в дверь Сема. – Как всегда, грубые варварские игрища! Потрясания накачанными мышцами и демонстрирование изощренных приемов, как лишать жизни себе подобных! А завтрак, между прочим, стынет!

– Идем! – отозвался я, хватая Валерку за руку и увлекая за собой. – Пошли, умоемся, я тут местечко классное раскопал. Вода – восторг!

– Это ей ты воздавал должное утром? – поинтересовался Валерка, топая за мной.

Дорога, ровная, как стрела, упиралась в подножие гор. Еще издали мы заметили две гигантские статуи, возвышающиеся по обе стороны дороги. Изображали они конечно же гномов. Кто бы сомневался! Каждая из них была метров двадцать в высоту.

– А они себя высоко ценят, – заметил Сема, ехавший рядом со мной.

– Это у них комплекс, – со знанием дела отозвался Валерка, услышавший замечание Семена. – Этот вид искусства называется монументализмом. Имеем налицо зависимость: чем меньше – тем больше! Чем меньше рост, тем больше индивид склонен себя возвеличивать. Психология, однако!

По всей видимости, статуи обозначали некую границу города Квартерхама. Сразу же за ними начинался сплошной базар, с многочисленными тавернами и гостиницами, возвышающимися среди прилавков и ларьков.

Дорога упиралась в огромные ворота, окованные мощными металлическими листами. Скала вокруг этих ворот была вся усеяна многочисленными бойницами. Взять такой оплот силой мне показалось задачей весьма трудной, если не невозможной. У самих ворот стояли в карауле четверо воинов–гномов.

Я с большим любопытством рассматривал их. До сих пор воинов среди этого народа я как–то не видел. Все больше торговцы попадались. Впечатление, конечно, потрясающее. Если гномы и так поперек себя шире, то воины, облаченные в доспех, это вообще – зрелище сюрреалистическое! Этакие металлические бочонки на двух ножках. Впечатление усиливалось шлемами, плоскими сверху. Так и тянуло поставить на них бокал с пивом. Но стоило взглянуть на грозные секиры в руках этих ребят, как желание поэкспериментировать с пивком отпадало. Впереди из–под шлемов выбивались огненно–рыжие бороды.

– Сотня рыжебородых, – с уважением сказал Онтеро. – Личная гвардия подземного короля Тагрукраха. Связываться с такими – благодарю покорно! Дураков – нет!

– Почему? – живо заинтересовался Валера.

– Ты хоть одну щель, через которую их достать можно, видишь? И это при том, что они–то своими секирами, как ветряные мельницы при сильном ветре, машут.

– Махать любой имеющий достаточно сил может! Техника должна быть! – флегматично заметил я.

– Да они и безо всякой техники любого на капусту порубят! – хохотнул Онтеро. – А если их при этом еще будет поддерживать сотня «Алмазных арбалетов»…

– То это уже серьезно! – кивнул Семен.

– А как мы туда проедем? – поинтересовался Валера.

– А кто нас туда впустит? – в тон ему сказал Онтеро.

– Не понял! – Валерка озадаченно уставился на Онтеро.

– А чего тут понимать? Внутрь, за ворота, они пускают только своих. Мы за своих никак сойти не сможем. Значит, и хода нам туда нет.

– Угу. А чего же мы тогда сюда приперлись? Ворота посмотреть? Так их и издали видать.

– Ну убедиться–то, что никого не пускают, надо было.

– Ясно! – вздохнул я. – Поехали устроимся и завтра по этому большому базару побродим.

Далеко ехать не пришлось. Гостиница с символическим названием «Поломанная кирка» находилась неподалеку от ворот. Впрочем, на первом этаже располагалась таверна, а сами номера находились на втором этаже.

– Хозяин! На постой принимаешь? – осведомился, заходя внутрь, Онтеро.

– Отчего же не принять, если у благородных господ деньги имеются? – улыбнулся нам благообразный гном. – Меня зовут Логкар.

Конечно, словосочетание «благообразный гном» звучит дико, но тем не менее этот гном был наиболее благообразным из всех до этого встреченных нами. Кучери его были тщательно причесаны и не торчали наподобие вороньего гнезда, как у Гленда Аронуса. Борода и усы тоже были в полном порядке. На кончиках усов даже бантики из тряпиц были завязаны. Приходилось проявлять поистине героические усилия, чтобы сдержать смех, который самым подлым образом подбирался к горлу при виде подпрыгивающих от разговора тряпиц.

Как только был улажен финансовый вопрос, в силу вступило знаменитое гномье гостеприимство под лозунгом: «За деньги и маму родную!» У нас это же носит смысл: «Любой каприз за ваши деньги!» Стоило только высказать пожелание, как все бросались его выполнять, но перед этим с точностью калькулятора нам сообщалось, сколько это будет стоить. Приходилось быть очень осторожным в своих желаниях.

– Ничего, ничего! – бормотал Валерка, посматривая на стяжателей. – Утром у вас будет полный набор! Когда Влад проснется, у вас тут уже будет вся сотня рыжебородых. Хозяин! А вот этому благородному господину бочку ключевой воды в номер. Он любит утром умываться.

– Как пожелаете! Это будет стоить еще тридцать серебреников.

– Я не Иуда! – сообщил Валерка мне, когда мы все вчетвером собрались в комнате. – Я тебя за тридцать серебреников не продам. Ты уж не подведи, а!

– Да уж! – задумчиво сказал Сема. – Если Валера кого–то не полюбил, то не полюбил!

– А когда это было, что бы мы двадцать золотых за одну ночь отдавали? – огрызнулся Валерка.

– Так ведь тут столица! Тут все дороже, чем на периферии. Столько всех собирается – продать или купить! А переночевать где–то надо? А поесть? А привести себя в порядок? Грех не заработать на этом! Вот и зарабатывают. Зато здесь можно купить все! Все, что производится у гномов, людей и эльфов.

– Ну положим, не все, – задумчиво сказал Онтеро. – Есть вещи, которых ты не найдешь ни на одном базаре, как бы ни искал.

– Это называется «ноу–хау», – пояснил Валерка с умным видом.

– Какое «ноу–хау»?! Ноу–хау – это технология, а не товар! – поправил Сема. – Товар может быть продуктом ноу–хау, но не более.

Онтеро нахмурил брови, пытаясь вникнуть в суть спора.

– Ребята, давайте попроще! Вот тут есть как минимум две личности, которым вся ваша болтовня непонятна. Какое отношение имеет технология к базару в Квартерхаме? А что касается того, что не все продается… Ну зачем тем же гномам эльфийские стрелы, если ими никто, кроме самих эльфов, не пользуется? Или, к примеру, кольчуга, рассчитанная на гнома. Ее что, будут человек или эльф покупать? Я так понимаю, что на продажу выставляются вещи, которыми могут воспользоваться все. Или, по крайней мере, большинство.

– Вот завтра и посмотрим! – подвел итог Семен, поднимаясь. – А сейчас я пойду отдыхать. И вам советую! Ходьба по таким базарам – дело утомительное.