— Бред какой-то, — буркнул частный детектив. — Да мне это и в голову никогда не приходило.

— А Цапу пришло… Вот и несет он подобную ересь, а продавцы поначалу даже рты открывали, внимали таким диковинным речам, думали крупный спец: «Да вы распробуйте получше, что вы, колбаса хорошая…» А Цапу только это и надо — набьет брюхо и пошел себе. Потом халява кончилась: то ли задолбал он всех вусмерть своими умными речами, то ли глаза намозолил, то ли из-за перемены имиджа. Пиджак он батянькин пропил и стал ходить в дерюге, а кто станет всерьез воспринимать мудилу, у которого на сюртуке всего полторы пуговицы, одна целая и одна половинка. Тогда Цап стал канать под опального поэта, которого коммунисты якобы хотели сгноить в застенках кагэбэ. Ходил со своими стихами, напечатанными в журнале вместе с фотографией, и просил колбаски в долг; говорил, что в Нью-Йорке солидное издательство готовит к выпуску его поэтический многотомник, и он с офигенного гонорара рассчитается со своими кредиторами сполна. Конечно, хрен кто ему верил, Бальзак какой выискался, но вот отходы от колбасы, обрезки, он как-то уговорил продавцов для него оставлять. Пройдет в конце дня по рядам, наберет котомку, и в укромный уголок, и ножичком так ловко цоп-цоп попки колбасные из кожуры выковыривает, особенно у него ловко, кореша рассказывали, с копченой это получается. Больших высот в этом промысле достиг, мерзавец. Да фиг с ним, заговорился я…

— Ничего, очень даже любопытно.

Джексон поставил заваренный чаек на стол, из литровой банки разложил варенье в две пиалки:

— Пусть немного настоится. Ну, Олег, что там у тебя…

— Сделал больше, чем ожидал, — нарезая батон, сказал Верховцев. — Пришлось некоторые связи подключать и даже на очень высоких людей выходить ради, как любят выражаться журналисты, нескольких строчек в газете.

— Ну, хоть не зря суетился?

Джексон разлил по кружкам чай и Олег, сделав маленький глоток, сразу оценил аромат и букет напитка. Его друг мог пить плохонькую водку, но дрянной чай — никогда. И в этом он толк понимал, как мало кто другой.

— Что пьем? — спросил Верховцев. — Вкус отменный.

— Китай, — не без гордости ответил тот. — Приятели навели, так на базе целый короб сразу купил. На рынке хоть выбор огромный, а все дерьмо, — упаковки красивые, а внутри пыль гранулами. Только что цветом чай и напоминает. А это ж, ты знаешь, моя слабость, я в таком деле за ценой не стою. Да ты давай, рассказывай.

— Ну, слушай… Фирма, которую так круто пощипал, со слов Грифа, некто господин Перегудов, как мне удалось установить, специализируется на лесе. Купля, продажа, частичная переработка здесь, в Латвии, но это только процентов на двадцать. Остальные восемьдесят — закупка леса и пиломатериалов в России, здесь в Латвии это все не задерживается, а идет на экспорт в Германию, Данию, но, в основном, в Голландию.

— Так, интересно, продолжай…

— Владелец фирмы — Трумм Ивар Андреевич. Тебе эта фамилия ни о чем не говорит?

— Абсолютно, — с уверенностью ответил Джексон.

— А мне говорит. Помнишь, мы с Грифом беседовали в подсобке, позавчера в «Омуте», ты как раз выходил? Он упомянул, что когда его мурыжили мордовороты Хирурга, они спрашивали про человека с фамилией… я ее не запомнил, но когда узнал, как зовут владельца «Латкокимпэкс», то, что вертелось на языке, в памяти враз всплыло… У меня сомнений нет, тот, о ком спрашивали Грифа, и есть как раз владелец фирмы «Латкокимпэкс». Вернее его нету, бесследно исчез при неизвестных обстоятельствах, сейчас находится в розыске.

— Уже найден, — спокойно сообщил Джексон.

— Как?! — Верховцев едва не выпустил чашку из рук.

— Эх, детектив!.. Надо регулярно читать криминальную хронику. Нашли этого Трумма, где-то в лесу без признаков насильственной смерти. И знаешь, что самое любопытное? Вот уж никогда б не поверил — нашли с помощью какого-то экстрасенса.

— Хм, это действительно что-то «за гранью реальности», — с сомнением покачал головой Верховцев. — Никогда бы не подумал. Эти аферисты от мистики многие и Полярную звезду на небе не отыщут, не то что человека. Если репортеры тут не подпустили очередную жирную утку, то это событие, я скажу, из разряда экстра…

— Ну, а дальше что? — нетерпеливо перебил его Джексон.

— А дальше начинаются странные совпадения. Как мне удалось выяснить, фирма Трумма, покойного Трумма, отправляла свой лес на Запад судами исключительно одной судоходной компании, а именно «Балттранссервислайн», владельцем которой является не кто иной, как Юлий Викентьевич Се…

— …ребрянский, — закончил за него Джексон. Он даже забыл про остывающий чаек, который по давней привычке потреблял очень горячим. — Как выражаются режиссеры, в этом месте спираль сюжета выходит на новый виток.

— Итак, Серебрянский — Трумм — интересное пересечение. Вчера я побывал в порту. Мне все не давал покоя тот звонок Каретникова Серебрянскому, о котором, если помнишь, я узнал от Астаховой. Когда я расспрашивал о нем Серебрянского, уж очень неискренним показался мне этот господин, не убедил он меня. Решил кое-что перепроверить, стал наводить справки. Пришел в отдел кадров пароходства, там — от винта… Частным лицам сведения не даем и частным детективам в том числе, мол, есть на то распоряжение, а поди проверь… Зато повезло в другом: один давний знакомый, человек в морских делах очень компетентный, дал мне под слово офицера кое-какую информацию о компании Серебрянского — количество судов, их названия, водоизмещение и ориентировочно объемы перевозок. Причем, что любопытно, в конце июня — начале июля компания приобрела три судна в Калининграде. И не какие-нибудь корыта, суда достаточно новые. Понял, к чему я клоню?

— Н-нет, — помотал головой Джексон, — растолкуй несмышленому.

— А к тому, что приблизительно в эти сроки, вернее, чуть раньше, теряются следы шефов «Пикадора» вместе с деньгами фирмы.

— И какую взаимосвязь ты здесь усматриваешь? — на лице Джексона отразилось недоумение.

— Как тебе сказать… Есть некоторые догадки на уровне интуиции, но чтоб выстроить стройную версию, недостает несколько важных звеньев.

— А именно?..

— Понимаешь, может это вовсе не в ту степь, но Серебрянский в разговоре со мной, то ли случайно, то ли между прочим, обмолвился об одном своем пропавшем сотруднике. Я тогда особого значения этому не придал, меня больше интересовал пропавший Каретников. А вот теперь, когда выяснился факт тесного сотрудничества Серебрянского и Трумма, исчезнувшего, но уже, как ты говоришь, найденного с помощью экстрасенса, у меня возникает естественный вопрос — уж не этого ли самого Трумма Юлий Викентьевич имел в виду?

— Но там речь шла о его сотруднике, а Трумм сам ведь руководитель фирмы, — заметил Джексон.

— Все это так, но… — Олег сделал руками неопределенный жест. — Ты, наверное, знаешь, что такое «карманная фирма» или, по крайней мере, о них слыхал?

— Ну, знаю. Это вроде бы самостоятельная организация, а фактически структурное звено какой-то крупной фирмы…

— Все правильно, — прервал его Верховцев. — И шеф такой конторы, как правило, лицо формальное, монарх без власти. А для чего все это организуется, я думаю, объяснять излишне.

— Но почему ты решил, что это относится к Серебрянскому и Трумму? И кто у них под кем?

— Если допустим, что мое предположение верно, и Серебрянский имел в виду Трумма, то ответ очевиден. И потом, Юлий Викентьевич Серебрянский и его компания в мире латвийского бизнеса очень известные величины. Это, как я выяснил, один из лидеров в морских перевозках. А о Трумме и фирме «Латкокимпэкс» ты раньше что-нибудь слыхал?

— Нет. Но я вообще миром крупного бизнеса мало интересуюсь. Это, как говорил один из героев Папанова, не мой прохвиль.

— Неважно, Женя. А вот дальше вскрылся еще один интересный факт, ну, очень интересный. Мне удалось из сугубо конфиденциальных источников — опять выручили старые связи — узнать финансовый оборот обеих фирм и, честно говоря, я встал на уши. Оказалось, фирма Трумма ворочает капиталами на несколько порядков выше, чем компания Серебрянского, а это как раз подпадает под признаки «карманной фирмы», когда основная денежная масса обращается на другом счету, совершенно постороннем, — манипулировать легче, маневрировать, прятать концы, ну, и так далее… Я видел цифры оборота фирмы Трумма за последнее время и скажу одно — им еще повезло…