— Вевур, — невольно морщась, заговорил я. — Вы не видели Джеанну?
— Дж-дж-жеан-нуу… — нараспев проговорил он. — Твою подружку? Хорошенькую пташку… — Вевур подпер кулаком подбородок, мечтательно уставившись в никуда, но не сумел удержать равновесие и едва не треснулся головой об стол. — У-у!..
— Вевур…
Он не слушал меня. Подцепил пальцами мокрый и липкий лист бумаги, попробовал стряхнуть с него винные кляксы. Обмякшее лицо его исказилось отвращением. Скомкав лист, он поднял с пола другой и, хмурясь, порвал.
— Драконье дерьмо… — пробормотал он. — Вот, что они нам оставляют… Я продал его и живу теперь предателем. Ничего не могу… А они не прощают, нет… — Художник схватил несколько ближайших листов, сжал их в кулаке и добавил, поднимая тяжелый взгляд. — Ничего не осталось. Ни его, ни ее… Выбираем, выбираем… Кретины!
— Вы видели Джеанну? — не скрывая раздражения, спросил я. — Она была здесь?
— А как же, — равнодушно отозвался Вевур, глядя мимо меня. — Была… Сегодня. Или вчера… Или сегодня и вчера…
— И куда потом делась? Она сказала, куда собирается пойти?
— Забудь о ней, парень… — сказал Вевур, опуская глаза к уцелевшим бутылкам перед собой. — Зачем ты усложняешь себе жизнь? Не трогай это дерьмо и вонять не будет… Чего суетишься? Пусть малышка занимается своими делами…
— Где она?
— Да не помню я, — отмахнулся Вевур. — Чирикала она что-то!.. Спрашивала…
— О чем?
— Не помню… Про подземелья… Про драконов… Про приятеля твоего…
— Которого?
— И к нему тоже ревнуешь? — ужаснулся притворно Вевур.
— А потом?
— Потом убежала, кажется… Отстань, не помню…
Скопившееся напряжение, наконец, нашло выход во вспышке бешеной ярости.
— Придется вспомнить, — шагнув к нему, произнес я, испытывая непреодолимое желание врезать по этой бестолково моргающей физиономии. — Слушай ты, пьяница, это очень важно. Куда она собиралась?
— Ну чего привязался… — Вевур махнул на меня рукой, словно отгоняя муху. — Дай человеку побыть со своей ностальгией наедине. Убирайся…
— Где она? — рявкнул я, ухватив его за плечо, и как-то мгновенно забывая, что художник старше меня, массивнее и, если судить по нашей прошлой встрече, сильнее. Я видел перед собой только раскисшего недоумка, из-за которого я не могу получить может быть очень серьезную информацию. Однако, я сильно ошибся.
Мятая, жалкая личина пьянчуги сползла с Вевура в мгновение ока, как змеиная шкура, когда он одним проворным движением вскочил на ноги и в свою очередь сцапал меня за ворот.
— А вот так не надо… — мягко сказал он, прищурив на меня трезвые и злые глаза. — Не смей грубить, парень. Это нехорошо…
Я разбил его захват и повторил:
— Где Джеанна?
— Что это на тебя нашло? Ревнуешь подружку?
— Слушай, ты!..
— Ти-хо! — прорычал Вевур, нависая надо мной и дыша перегаром, но уже ничем не напоминая недавнего жалкого пьянчугу. — Уймись, пока не наделал глупостей… Чего это ты взбесился? Жгучки объелся? Не знаю я, где твоя подружка. В Город она вернулась. Еще вечером. Там и ищи.
— Нет ее там… — угрюмо отозвался я, отталкивая его подальше. — И домой она не вернулась…
— Ну и что? — откровенно удивился Вевур. — Бывает. Задержалась где-нибудь. Зачем весь этот цирк?
Честно говоря, я сам не совсем понимал, что именно на меня нашло. Словно затмение накатило. Даже виски заломило от нахлынувшего напряжения. Вевур между тем вернулся к столу, налил себе очередной стакан, покачал его, наблюдая за плеском маслянистой жидкости, и поставил обратно, проговорив негромко:
— Я вчера здорово разозлил твою подружку. Она хорошая девочка, старалась сдержаться до конца. Другая бы сбежала гораздо раньше…
— Зачем? — устало спросил я.
— Чтобы не приручить ненароком. Малышка чуть было не решила, что влюбилась в меня… Мне пришлось долго убеждать ее, что любить старого, грязного, грубого пьяницу совсем не то же самое, что… — Он неопределенно махнул рукой. — К моему величайшему удивлению, ее это не убедило. Пришлось принять крайние меры… Не зыркай на меня так, парень. Ничего похабного… Но она, наконец, обиделась. Унеслась вихрем в Город…
— На драконе?
— На лошади. Она была очень расстроена… Проклятье, теперь я чувствую себя виноватым. Но с ней был дракон, что могло произойти?
— Вы говорили, что знаете несколько входов в городские катакомбы, — произнес я медленно. — Вам известен лаз на обрыве?
— Что это ты затеваешь? — Вевур, снова прищурившись, уставился на меня. — Это плохое место. Тем более для Птенца.
— Хочу убедиться кое в чем.
— Да ты верно спятил, парень, — проговорил ошеломленно Вевур. — Никто не посмеет напасть на Птенца и… — Взгляд его остановился на моей разбитой скуле, он осекся, помолчал и мотнул головой: — Нечего тебе там делать. Брось.
Я кивнул, повернулся и направился к выходу. В конце концов, в Городе наверняка многие способны указать столь знаменитое место. Найду без его помощи.
Колючка на ступеньках отсутствовал. Смелый зверек, вздыбив шерсть вперемешку с иглами, крался по широкой дуге вокруг равнодушного дракона, который не удостаивал псевдобарсука даже взглядом. Колючку это, впрочем, ничуть не смущало. Храбрец готов был в случае необходимости решительно вцепиться коготками в этого исполина, защищая вход в родное жилище и своего хозяина. Как дракон. Только мотивы у них были наверняка различными.
Странно, а говорят, что звери не чуют драконов вовсе…
— Куда тебя понесло, парень?! — догнал меня на пороге раздраженный голос. — Не будь кретином, ничего с ней не случилось… Пропади пропадом тот день, когда мы с Колючкой увидели тебя… — что-то загремело внутри жилища, разбиваясь. — За каким ты… Вот это да!!.. — Появившийся на пороге Вевур застыл, уцепившись за косяк.
Дракон медленно повернул голову. Мерцающие глаза сощурились недобро.
— Ничего себе… — бормотал Вевур. — Давненько я не видал их так близко… Живешь себе спокойно и забываешь, какие они громадины… Неужто и мой был таким же?.. — Он отклеился от косяка и двинулся вслед за взъерошенным Колючкой.
Дракон отвернулся с презрительной демонстративностью.
— Ты на нем прилетел? Силен… Как это тебе удалось?.. — и вздохнул с досадой, заметив, что я собираюсь распрощаться. — Да погоди же… Покажу я, где это, если уж так тебе неймется. Точно ведь голову проломишь по невежеству, а меня потом совесть загложет… Вот ведь связался… — Он исчез ненадолго в доме и вернулся с большой, потрепанной сумкой на лямках, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать рюкзаком.
— Вниз не полезешь? — с надеждой осведомился он. — Не дурак вроде с виду…
— Там посмотрим, — отозвался я, с трудом сдерживая улыбку.
— А он… э-э, возьмет меня? — с опаской спросил Вевур, выглядывая из-под драконьего крыла. — Или прикажешь бежать следом?
Дракон брезгливо фыркнул.
Всю дорогу Вевур молчал, подставив лицо влажному, холодному ветру, и жадно глотал его, как воду. Лишь перед Городом он махнул рукой, указывая направление, хотя я и сам догадывался, куда следует лететь. По-настоящему обрывистым берег становился на единственном участке, где речной приток размыл целый холм, пробив себе дорогу. Но протяженность этого отрезка была достаточно велика.
Город добрался сюда, захлестнув часть уцелевшего холма одноэтажными постройками, населенными городской беднотой, но даже самые отчаянные не селились на обломанном берегу, потому что каждую весну он все больше и больше оползал. Впрочем, кое-где здесь торчали выстроенные в давние, более благополучные времена дома, позднее благоразумно оставленные их обитателями. Оползень уже добрался до некоторых из них, обрушив руины в воду внизу, но некоторые, покосившиеся и чудом сохранявшие форму, еще держались.
— Вон туда! — велел Вевур, прищуриваясь и прикрывая глаза ладонью. — Видишь, торчат камни?
Камни торчали на крутом склоне везде. Берег рушился, обнажая сохранившиеся с прежних дней подземные коммуникации. Городская служба замуровывала их, но дожди и коррозия превращали ее труды в бессмысленные усилия. Однако та же сырость и время сами ограничивали доступ любопытным, которых не пугала дурная репутация катакомб. Берег вздымался отвесно, не позволяя добраться до большинства возможных лазов, да и сами туннели осыпались, наглухо перекрывая проход.
