— Даже не помышляй бежать, — с пугающей проницательностью молвил один из незнакомцев. — От нас не бегают. Ты знаешь, кто мы? Ловцы смертников…

Сердце девчонки грызли черви.

Огонь, мятущийся в очаге, дрогнул и с шелестом лизнул решетку. Все кроме девочки заметили во вскипевшем пламени темную тень. Карима машинально сделала защитный жест, прижав к груди собранный для воспитанницы узелок, а двое мужчин переглянулись удовлетворенно.

Никакими Ловцами смертников они не были. Девочка поняла это очень скоро. Нокр приврал для солидности, как это за ним водилось. А оказались они обычными, может быть чуть более наглыми, чем другие, контрабандистами. Сбежать от них было трудно, но возможно, однако девочка не стала делать этого по одной простой причине. Как-то она краем уха услышала, куда направляются Нокр и его партнер Джам, а так же что они собираются сделать с ней самой, и желание слинять исчезло. Контрабандисты держали путь до Гнезда Драконов, и намеревались перепродать девочку Гнезду. По словам Джама (который, в отличие от своего напарника привирать не любил), за дар певицы там могут заплатить вчетверо больше, чем потратили они на покупку ребенка. Пораженная девочка долго приходила в себя после этого сообщения… Ее! В Гнездо Драконов?! Зачем?!.. Но Нокр и Джам ничего не делали напрасно, поэтому она решила продолжить путешествие с ними. В конце концов, если Гнездо откажется ее покупать, сбежать можно и потом. Тем более что вопреки ее опасениям, контрабандисты девочку не обижали, кормили сытно, купили неплохую одежду. Даже работу поручали посильную. И ни один из них, кроме Толстяка, не делал попытки дотронуться до девочки. Более того, они даже отгоняли Толстяка, у которого, похоже свербило в одном месте и на шаловливые пухлые руки которого девочка постоянно натыкалась. Толстяк был хорошим оценщиком, и лишь за это Нокр и Джам терпели его, но по их же словам, неприятностей от Толстяка было больше, чем пользы и они планировали избавиться от него в ближайшее время. Толстяк знал об их планах, и свою досаду срывал на девочке. До сих пор ее оберегала не столько защита Нокра и Джама, а собственная сноровка и несколько весьма эффективных приемов, которым малышку обучили подруги в заведении моны Каримы.

Девочка собрала посуду в котел и направилась к ручью. Нокр и Джам, уже привыкшие к тому, что девочка послушно возвращается, даже не повернули головы, чтобы проводить ее взглядом. Они изучали карту, прикидывая завтрашний маршрут. А Толстяк, к счастью, еще засветло отпросился прогуляться до соседнего селения. Так что можно было не беспокоиться. Поэтому девочка не торопилась, с удовольствием вдыхая прохладный ночной воздух. Близилась весна и на некоторых деревьях уже трескались набухшие почки. Скоро придет лето. Еще недавно оно казалось невообразимо далеким. И тогда уж точно девочка и представить себе не могла, что ее ждет такое приключение…

Вода в ручье обжигала руки холодом, но девочка не замечала этого. Она рассматривала небо, расцвеченное высыпавшими к ночи звездами. Где-то среди них пугающее Око. Недавно Нокр неохотно показал ей драконье созвездие, но с ходу выделять его среди других звезд она еще не научилась. Это, говорят на севере и востоке, кроме Ока Дракона никаких звезд почти не видно, а здесь они крупные, яркие, как цветы. Впрочем, если приглядеться и здесь Око переливается отчетливее остальных, как самоцветы среди стекляшек… И отчего люди его боятся? Нет, конечно, она слышала миллионы россказней и про кровь драконов и про проклятия, несущие беды, но разве мало бед выпало на ее долю, хотя девочка родилась в благоприятный сезон, когда Око Дракона почти неразличимо? А драконы… Они великолепны!

— Вот она ты где, цыпленочка, — полился в уши липкий, мерзкий шепот, а пухлые, мягкие, но при этом неожиданно сильные руки сжали локти девочки.

Занятая звездами, девочка забыла о земле, и не заметила, как подкрался вернувшийся Толстяк, Она забилась, пытаясь вырваться из его захвата, но было поздно. Рот ее залепила чужая ладонь, в предусмотрительно надетой перчатке, кусать которую было бесполезно. Да и брыкаться бессмысленно. Толстяк без труда одолеет восьмилетнюю девчонку. Но она рвалась, изворачивалась зверьком, выкручивалась, пытаясь дотянуться ногтями до круглого и рябого, как приметная недобрая монета, отвратительно ухмыляющегося лица, до масленых глазок, полных вожделения, пнуть пяткой в оттопыренный бугорок на штанах…

— Ах ты, птичка, — бормотал Толстяк, скручивая свою жертву, как куклу. — Ах, как бьется твое сердечко…

Сердце в самом деле колотилось о ребра бешено и неровно. За несколько прошедших спокойных недель девочка и забыла, как может оно неистово болеть. Словно прошила его раскаленная игла, и бедное сердце пытается соскочить с нее, но тщетно… Ненависть, гнев, бессильная ярость захлестнули ее с головой. В глазах потемнело. И даже пораженный Толстяк чуть ослабил захват.

Внезапно что-то произошло. Теряющая сознание девочка еще успела различить, как посерело лицо Толстяка, смотрящего куда-то через плечо своей жертвы. Как слюняво распустился его рот, рождая суматошный крик. И как чужая тень наползла на них обоих — охотника и жертву…

… — Урод, — угрюмо сказал Нокр. — Чуть все дело не испортил… Козел похотливый!

— Он точно не успел? — спросил Джам.

— И ты урод, — с чувством отозвался Нокр. — Можно подумать было бы незаметно!..

— Что-то она, как неживая…

— С сердцем у нее нехорошо… Стучит неровно. Сейчас, вроде, получше. Похоже, оклемается…

— Где этот придурок?

— Побежал заливать свою потерю… — Нокр хихикнул. — Думаю, у него это навсегда. Такое не лечится. Страх хуже топора.

— Ты… — Джам замялся. — Ты тоже видел Это? Что это было такое?

— А тебе как померещилось? — раздраженно ответил Нокр. — По-твоему, зачем мы тащим ее в Гнездо? Песню им спеть?

— Никогда не думал, что это так происходит, — признался Джам,

— Происходит по-разному, девчонка просто напугалась сильно, вот так и вышло. Да и талант у нее редкий, сильный…

— А зачем так блюсти ее невинность? Голос ее не пропадет, если кто-то попортит ее.

— Не знаю… Просто в Гнезде дают больше за девственных. Говорят, их драконы слушают лучше… Смотри, кажется, очнулась…

На краю старого леса стоял маленький город. Населяли его люди разные: умные и глупые, добрые и злые, щедрые и скупые, Жили они, поживали, но вдруг стали замечать, что жизнь с каждым годом становится все хуже и хуже. Соседи — злее, дети — невоспитаннее, цены — выше… С каждым днем становилось, по общему, разумению все страшнее. То, что вчера сияло золотом — сегодня рассыпалось прахом. В старые времена и солнце было ярче, и дома теплее, и хлеба сытнее.

Нехорошо стало жить.

И принялись люди искать виноватого.

А так уж вышло, что неподалеку от города свили свое гнездо драконы. Появились они в старом лесу неизвестно откуда, но хлопот не причиняли. Вполне мирно уживались с соседями-людьми. Нельзя сказать, что между драконами и горожанами царило абсолютное согласие, поскольку были они слишком разными, но и до раздоров не доходило.

Однако нашелся умный человек, который указал людям на причину их несчастий. По его словам драконы год за годом незаметно крали радость и покой доверчивых горожан. И хотя поначалу люди не поверили умнику, но поразмыслив, согласились. А в самом деле, разве не так? Кто их знает, этих драконов? Чем живут они, чем дышат? Странные твари, ведут себя странно, рассуждают о странных вещах. Может и верно, зря горожане терпят их под боком? От них все беды?

Пшеница вымерзла? Драконы виноваты, летают над головой, мешаю следить за погодой. Дети не слушаются? Снова драконы, ибо вместо того, чтобы учиться дети глазеют на странных чудовищ. Разбойников развелось пуще прежнего? Ну, так это понятно! Драконы известные хищники… А драконовский налог?..