— Что ты этим хочешь сказать? — резко осведомилась Джеанна.
— Только то, что мы сами не всегда знаем, какой силой владеем,
— Говори за себя! — сердито бросила девушка. Похоже, любая реплика Вейто вызывала у нее раздражение. Даже вполне справедливая.
— Честно говоря, мне показалось, что горожане просто встревожены теми убийствами… — вставил мирную реплику Аяр прежде, чем смутно забрезжившая ссора разгорелась.
— Город большой. Там каждый день кого-то убивают…
— Я слышал кое-что. Многие полагают, что странные трупы — плод ночных прогулок некоего Темного дракона.
— Да с чего они вообще решили связать этих несчастных с драконами?
— Смотрите!.. — вдруг вскрикнула молчаливая Таянна, вскакивая. Нихор, сидевший рядом, поспешно ухватил ее, страхуя.
Девушка указывала на Город, отсюда, с высоты похожий на темное море, полное золотых рыбок-огоньков. Рыбки непрерывно двигались, меняясь местами и исчезая. Зрелище было красивое, но привычное. И лишь приглядевшись, мы заметили то, на что указывала Таянна. Мерцающее море огней словно накрыла темная дымчатая тень, имеющая смутные, но различимые очертания.
— Так это правда… — потрясение выдохнул кто-то. Город обнимала тень гигантского темного дракона.
Монстр. Где-то в Городе…
Он всегда был таким, как все. Неотличимым от других настолько, что никто и никогда не запоминал его имени и внешности с первого раза, никто не выделял его среди других, никто не замечал его до тех пор, пока не возникала необходимость обнаружить его присутствие. Далее для вечно замотанных родителей он был просто одним из нескольких детей — недостаточно плохой, чтобы сердиться, недостаточно хороший, чтобы гордиться,
А он? А он всегда знал, что он другой. Не такой, как все, кто не замечает его.
И когда нечто, смутно дремавшее в его сознании, наконец, расправило крылья — он осознал свою уникальность.
Впервые это случилось давно, еще в юности.
Весенний день заканчивался, он только что распрощайся с девочкой, милостиво согласившейся позволить ему проводить себя до дома. Девочка была мила, в меру вздорна и весьма самолюбива, как все хорошенькие барышни. Ее рыжеватые мелкие кудряшки задорно шевелил ветер. На пухлой, беловато-розовой, как зефир шее переливались дешевенькие, но озорно подмигивающие желтые камешки, нанизанные на нитку. В отороченном лентой разрезе вышитой юбки то и дело завораживающе мелькали округлые, молочного оттенка, гладкие коленки.
В паре с ним она оказалась случайно, потому что рассорилась со своим ухажером. Но Он еще питал какие-то иллюзии до порога ее дома. Ровно до тех пор, пока барышня, в ответ на его предложения встретится снова, не посмотрела на него так… Не то, чтобы сердито или обиженно, скорее с недоумением. Как будто вообще только сейчас обнаружила его наличие.
Острая, безысходная обида, как заноза, засаженная чужим рассеянным взглядом в его душу, разбудила что-то. Что-то шевельнулось там, глубоко. Болезненное и при этом невообразимо волшебное, вливающее в него силы, наполняющее его скучную жизнь неожиданным светом и красками…
Он вдруг, четко осознал, что именно может сделать, чтобы вынуть из сердца занозу. Чтобы разом разрешить все терзающие его сомнения. Чтобы отсутствующее выражение исчезло из глаз надменной девчонки. Хотя в какой-то момент он понял, что и девчонка-то его уже не слишком волнует. Его завлекло то, что жило в нем самом. Что позволяю остро и внимательно смотреть на мир вокруг. Что позволяло вдыхать воздух полной грудью, различая оттенки запахов и чувств — страх, желание, боль, гнев… Он, как хищник, как умелый, великолепный хищник, выслеживал свою добычу, чтобы в нужный момент нанести удар и уйти безнаказанным триумфатором…
Он выследил ее. Он уволок ее буквально из-под носа зазевавшегося ухажера и далее успел полюбоваться на его озадаченно-обиженную физиономию бедняга полагал, что кокетливая барышня просто бросила его. Он успел вдоволь насмотреться в полные ужаса и изумления глаза своей жертвы, которая беззвучно билась буквально в нескольких шагах от возможного спасения. И понимала, что ей не уйти…
Хотя нет. Тогда он все-таки был недостаточно опытен, спешил и нервничал, поэтому бедняжка почти ничего не успела осознать, и толком насладиться происходящим ему не удалось. Впрочем, экстаз был, вне всякого сомнения. Но лишь позже Он понял, что этот экстаз, сродни длительному оргазму, приходил не в кульминационный момент гибели жертвы, а в процессе осуществления задуманного. Пока он был охотником. Пока он искал, планировал, выжидал, выставлял свои силки, обдумывал каждый следующий шаг…
А жертва? Опустошенная жертва вызвала у него омерзение и желание отомстить за то, что все уже кончилось. Что уже нельзя повторить заново. Пустая оболочка, фантик от конфеты, лишившийся сладкого содержимого, да еще и вызывающий смутное чувство вины. Он уничтожал то, что отработало свое. Что не может вернуть пьянящее чувство полета. Потому что Нечто в его душе, Повелитель, всесокрушающее божество внезапно исчезало, оставляя его наедине с только что содеянным. С его страхом. С его истинной сущностью трусливого существа, которое без присутствия Повелителя никогда бы не осмелилось ни на что подобное. И которое алчно жаждало вновь пережить всемогущество.
Он помнил в какой ужас пришел, обнаружив возле себя бездыханное тело своей первой жертвы. Страх, вперемешку с отвращением выворачивал его наизнанку. Он сдирал с себя одежду, казалось, пропитанную смертью. Он бежал, как можно дальше… Тогда он уехал из своего родного городка, лелея в душе странную смесь ужаса и желания. Желания повторить. Снова ощутить в себе нечто, разворачивающее всесильные крыла…
Четвертый день Листохода
Утро я провел в библиотеке, пытаясь раздобыть любую информацию о Круге Зверей. То есть это уже потом я стал искать любую, а первоначально я пожелал получить вполне конкретную и наткнулся на совершенно неожиданное препятствие. Никаких особенно интересных упоминаний о Круге в основном фонде нашей обширной библиотеки не нашлось. И когда очередной библиотекарь, вернулся ни с чем, виновато разводя мохнатыми лапками, я серьезно задумался. Не может быть, чтобы в нашей библиотеке не содержалось сведений о таком заметном явлении. Во всяком случае сведений не только справочного характера… Помнится, Вевур говорил что-то о модной теме, которую освещал каждый уважающий себя «писака»… И где все? Уж чем-чем, а либерализмом мышления и букинистической жадностью Гнездо славилось издавна. Значит, книги должны быть. Так кому понадобилось прятать сведения о Круге Зверей?
Или не такое уж значимое было это явление?
Впрочем, кое-что я все-таки получил. Десяток учебников и исторических сборников, где Круг упоминался несколькими короткими нейтральными строками. Да, — утверждали учебники, — была такая подпольная организация. Ее члены носили маски зверей и птиц, чтобы скрыть свои лица, отсюда и название. Политикой Круга было поголовное и одновременное истребление драконов, ибо по их мнению они несли в мир смуту и зло. В организации состояли люди из разных слоев населения. В разное время ее членами числились и некоторые известные исторические личности, такие как Миран Лесовинный, Каэр Умач, Рарисса Шаоко и многие другие. Состоял в Круге Зверей и печально известный Гарим Мертвоголовый, но покинул его, не сойдясь с остальными членами общества в вопросах тактики. Умело проводимая управлением Круга политика и агитация привлекли на его сторону большое количество простых людей. Во время Великой войны Круг Зверей перешел на легальное положение. Под его руководством была осуществлена крупномасштабная операция по уничтожению драконов, имевшая прискорбные последствия. В годы депрессии и упадка, наступившие после Войны, Круг распался, хотя в последующие периоды его пытались возродить и во время, скажем, Двойной войны некоторые объединения провозглашали себя наследниками Круга Зверей, но по значимости воздействия на население они не шли ни в какое сравнение с изначальной организацией.
