* * *
Запомни правило простое,
Этот плакат увидя:
работаешь —
стоя,
отдыхай —
сидя!
[1928]
Пожарные лозунги*
(Для города)
1
Горят
электрические
машины и провода.
Засыпь песком!
Вредна вода.
2
Тряпки воспламеняются.
Гляди лучше!
Грязные тряпки —
не складывай кучей!
Тряпки,
измазанные в масло и жир,
в ящике
огнеупорном
держи!
3
Маленький окурок —
этот вот —
может
сжечь огромный завод.
4
Во всех домах
все жители
проверьте
исправность огнетушителей!
5
Чтоб вас
врасплох
не застало несчастье,
проверьте
исправность
пожарной части.
6
Молнию
не тушат
никакие воды.
Хранят от пожара —
громоотводы.
7
Курящий на сцене —
просто убийца.
На сцене
пожар
моментально клубится.
8
С огнем
не шути!
Сгореть можно.
С огнем
обращайся
страшно осторожно.
9
Валится у пьяницы
окурок с пальца.
Пламя протянется —
дом спа́лится.
10
Легко воспламеняются
нефть и бензин —
в вагоне
с собой
никогда не вози.
11
Ребят
не оставляйте
с горящими примусами. —
Дети сгорят,
и сгорите сами.
12
Вредители
нам
грозятся пожарами.
Следи
за их
фигурами поджарыми.
[Для деревни]
13
Сажа горит —
пожаров тыщи.
Трубы
от сажи
чисть чище.
14
Не оставляй детей одних.
Дети балуются,
пожар от них.
15
Туши окурок,
чтоб сразу потух.
Идет
от окурков
красный петух.
16
Водка —
яд.
От пьяной руки
деревни горят.
[1928]
Реклама, 1928
Газета «Пионерская правда»*
Стой!
Предлагаю
не в шутку,
а вправду
подписаться на
«Пионерскую правду».
[1928]
Очерк, 1928
Рожденные столицы*
Тот, кто никогда не был в так называемой «провинции», плохо сейчас себе эту провинцию представляет.
Тот, кто был в этой провинции до революции, — не представляет ее совсем.
Прежде всего, самое название «провинция» дико устарело. Архаический язык еще склонен называть провинцией даже такие города, как Минск, Казань, Симферополь*, а эти города, волей революции ставшие столицами, растут, строятся, а главное, дышат самостоятельной культурой своей освобожденной страны.
Наши дни — начало культурной революции — постоянно отмечают рост интересов рабочей массы к литературе.
Мне, по моей разъездной специальности чтеца стихов и лектора литературы, нагляднее и виднее этот рост.
За последние два месяца я выступал около 40 раз по разным городам Союза.
Первое впечатление — аудитория круто изменилась. Раньше редкий город мог бы выдержать более, чем один литературный вечер. И аудитория — прежде густые, потом битые сливки города. Расходились задолго до окончания, чтобы не обменяли их ботики и шубы. Расстанешься после вечера и больше никогда и никого не видишь, разве что у зубного врача на приеме.
Сейчас любой платный вечер, рассчитанный на парурублевые билеты, неизменно горит. Тем не менее барьеры поломаны и стекла выбиты — это идут по два, по три на каждый входной и галерочный билет. Неизменная фраза перед началом каждого чтения: «Прошу товарищей галерочников слезть в партер!»
Настоящая аудитория и настоящее чтение начинается только на другой день.
Так, в Баку, после вечера в бывшем особняке бывшего миллионера*, теперь Дворце тюркской культуры, звонки — «отношения».
