[1928] Проба* Какая нам польза лазить по полюсам, с полюсного глянца снимать итальянцев? Этот рейд небывалый — пролетарская проба, проба нашей выучки, нервов и сил. и «Красин»! — ринулись оба, чтобы льдины трещали и ветер басил… Победители мы в этом холоде голом: удивляйся, земля, замирай и гляди, — как впервые в этих местах ледоколом подымали людей с двухметровых льдин. Жили в железе мы, а не в вате. В будущей битве хватит решимости, хватит людей, умения хватит — дряблых, жирных снять и вымести. Мы в пробную битву во льду введены!.. Весельем не грех разукраситься. Привет победителям ледяным! Ура товарищам красинцам! [1928] Зевс-опровержец* Не первый стих и все про то же. И стих, и случаи похожи. Как вверх из Везувия в смерденьи и жжении лава извергается в грозе — так же точно огнедышащие опровержения лавятся на поля газет. Опровергатель всегда подыщет повод. Ведром возражения лей. Впечатано: «Суд осудил Попова за кражу трехсот рублей». И краска еще не просохла, а он пещрит статейные мили: «Опровергаю и возмущен злостным искажением фамилии. Избавьте от рецензентов-клопов. Такие нападки — пло́ски. Фамилия моя совсем не Попов, а раз и навсегда — Поповский. Перестарались газетные вра́ли. Где п-р-а-в-д-а в их волчьем вое?! В семействе у нас никогда не крали, и я — не крал, а присвоил. Хроникеры анекдотами забавляются, блея, а факты в воздухе висят. Никогда не крал трехсот рублей я, а присвоил триста пятьдесят. Массам требуется серьезное чтение, а не плоские по́лосы и полоски… Примите уверение в совершенном почтении. С гражданским приветом Поповский». Граждане, бросьте опровержения воло́чь! В газеты впились, как кле́щи. Не опровергнешь ни день, ни ночь, ни прочие очевидные вещи. [1928]
В чем дело?* «Хлеб давайте!» Хлеба мало — кулачок хлеба́ припрятал. Голову позаломала тыща разных аппаратов. Ездят замы, тратят суммы, вздохи, страхи, ахи, охи. Даже вкус теряем к сну мы от возни и суматохи. Мозг трещит, усталость в теле, люди двигают горами. По Союзу полетели молнии и телеграммы. Конкуренция и ругань, папок «жалоб» пухнут толщи. Уничтожить рад друг друга разный хлебозаготовщик. Затруднений соучастник, случая не провороня, кружит частник, вьется частник, сея карканье воронье. Вьются частники, а рядом в трудовом упорстве наши, обливаясь потом-градом, выжимают хлеб из пашен. Волоките пылеватой — смерть! Усерден выше меры, кто-то строит элеватор из «входящих»… и фанеры. Сонм часов летит задаром. Днем рабочим стала ночь нам. Всё в порядке разударном, в спешном, в экстренном и в срочном. В доску выплющились люди, как не плющились давно. Хлеб достанем, хлеб добудем! Но… Шум такой, по-моему, нелеп. Вопросом в ушах орание: Разве то, что понадобится хлеб, мы не знали заранее? |
