[1928] О том, как некие сектантцы зовут рабочего на танцы* В цехах текстильной фабрики им. Халтурина (Ленинград) сектанты разбрасывают прокламации с призывом вступить в религиозные секты. Сектанты сулят всем вступившим в их секты различного рода интересные развлечения: знакомство с «хорошим» обществом, вечера с танцами (фокстротом и чарльстоном) и др. Из письма рабкора. От смеха на заводе — стон. Читают листья прокламаций. К себе сектанты на чарльстон зовут рабочего ломаться. Работница, манто накинь на туалеты из батиста! Чуть-чуть не в общество княгинь ты попадаешь у баптистов. Фокстротом сердце веселя, ходи себе лисой и пумой, плети ногами вензеля, и только… головой не думай. Не нужны уговоры многие. Айда, бегом на бал, рабочие! И отдавите в танцах ноги и языки и прочее. Открыть нетрудно баптистский ларчик — американский в ларце долларчик. [1928] Каждый сам себе ВЦИК* Тверд пролетарский суд. Он не похож на вату. Бывает — и головы не снесут те, которые виноваты. Это ясно для любого, кроме… города Тамбова. Дядя есть в губисполкоме. Перед дядей шапку ломят. Он, наверное, брюнет — у брюнетов жуткий взор. Раз — мигнет — суда и нет! Фокусник-гипнотизер. Некто сел «за белизну». Некто с дядею знаком. Дядя десять лет слизнул — как корова языком. И улыбкою ощерен, в ресторан идет Мещерин. Всё ему нравится, все ему знакомы… Выпьем за здравьице губисполкома! А исполкомщик спит, и мнится луна и месяц средь морей… «Вчера я растворил темницу воздушной пленницы моей» *. Товарищи, моргать нехорошо — особенно если свысока. От морганий пару хороших шор сделайте из этого листка! Советуем и вам, судья, сажать цветы, с поста уйдя. [1928]
Дом Союзов 17 июля* С чем в поэзии не сравнивали Коминтерна? Кажется, со всем! И все неверно. И корабль, и дредноут, и паровоз, и маяк — сравнивать больше не будем. Главным взбудоражена мысль моя, что это — просто люди. Такие вот из подвальных низов — миллионом по улицам льются. И от миллионов пришли на зов — первой победившей революции. Историю движет не знатная стайка — история не деньгой водима. Историю движет рабочая спайка — ежедневно и непобедимо. Тих в Европах класса коло́сс, — но слышнее за разом раз — в батарейном лязге колес на позиции прет класс. из-под замызганных пальм говорит — потеряли кого… И зал отзывается: «Вы жертвою пали… Вы жертвою пали в борьбе роковой» *. Бедой к убийцам, песня, иди! К вам имена жертв мы еще принесем, победив, — на пуле, штыке и ноже. И снова перечень сухих сведений — скольких Коминтерн повел за собой… И зал отзывается: «Это — последний И даже речь японца и китайца понимает не ум, так тело, — бери оружие в руки и кидайся! Понятно! В чем дело?! И стоило на трибуне красной звездой загореться, — поняв язык революции, стоя рукоплещут японцы и корейцы. Не стала седа и стара — гремит, ежедневно известней п-я-т-и-д-е-с-я-т-и стран боевая рабочая песня. |
