— Розмари, вставай скорее.

— Что случилось, мама?

— Мы уезжаем, дорогая, — она обняла девочку.

— Все будет хорошо? — осторожно спросила Розмари.

— Да, хорошо.

— Ладно, — девочка села и немного подумала. — Я рада. Я буду скучать по отцу, но без него ты будешь намного счастливее. — Она обняла Бонни. — А куда мы едем? — спросила она.

— Секрет. Я скажу в самолете. А теперь быстрее одевайся.

В дверях появилась Мора с Эльсидером. Мальчик улыбался.

— Я рад, что мы уезжаем. Мне не нужно будет ходить в ту школу?

— Нет, дорогой. Никогда. — Бонни обняла его.

— Я позвоню экономке и скажу, что уехала к больной подруге, — сказала Мора, высаживая Бонни на вокзале. — Мне лучше спрятаться, пока Энгус не уедет.

— Спасибо, Мора. Спасибо за все, — Бонни поцеловала ее в щеку.

— У тебя все получится, — сказала Мора со слезами на глазах.

— Обязательно. — Бонни поспешила к поезду, а за нею дети.

— Я приеду, — сказал Майкл, когда она позвонила ему из аэропорта. — Я позвоню в приют и скажу, чтобы тебя ждали. Мы переждем несколько дней и потом поедем в Мексику. На работе знают, что я уезжаю надолго.

— Позвони Мици, Майкл.

— Ладно, но не скажу ей всего. Энгус обязательно ее проверит. Встретимся в аэропорту.

В самолете Бонни почувствовала себя спокойнее. Америка — такая большая страна, и Бонни не думала, что Энгус сможет найти ее. В Алекстоне ее встретил Майкл. Дети смотрели на него.

— Это Майкл, — представила его Бонни.

Розмари мило улыбнулась.

— Мы убегаем от папы. Если он найдет нас, то убьет, — и посмотрела на Майкла.

— Нет, этого не случится, — твердо сказал он, — я с вами. Я буду с вами и этого не случится.

Майкл повез Бонни в приют. Когда они приехали, было восемь утра. Бонни была рада тому, что окажется среди женщин, которые поймут ее состояние.

— Я оставлю тебя у дверей. Не думай, что я невежлив и не хочу проводить тебя, но говорят, что в такие места мужчин не пускают. — Он усмехнулся. — Лично я думаю, что это глупо. Я думаю, что женщинам и детям нужно знать, что в мире есть хорошие и нежные мужчины.

— Не во все приюты не пускают мужчин. — Она поцеловала Майкла и позвонила в дверь. Дверь открылась. Старая няня улыбалась Бонни.

— Входите, дорогая. Мы вас ждем. Вас привез тот мужчина, что звонил нам?

— Да, это мой друг Майкл.

— Жаль, что он не зашел на чашку кофе. Он такой приятный человек, судя по голосу.

Бонни было приятно слышать это. Дом был большой, с хорошей обстановкой.

— Да, у нас хорошо, — сказала няня. — У нас хорошая группа поддержки. Это мужчины и женщины, которые занимаются интерьером и жертвуют нам деньги. — Она шла впереди, держа детей за руки. — Это зал. — У телевизора сидели две женщины. — Садитесь, Бонни. Это Эйприл и Сью.

— Боже мой, — засмеялась Сью. — Подумать только, какие у нее могут быть глаза за этими очками.

Бонни сняла очки. Опухоль спала, но около глаз еще виднелись синяки. Розмари села рядом.

— Он всегда бьет ее, — объяснила девочка.

Эльсидер подтвердил это, кивнув головой.

— Мы дали ему шанс исправиться, но он опять делает это.

— И из-за этого Эльсидер писается, — добавила Розмари.

Сью улыбнулась детям:

— Все ясно, милые. Мои дети тоже писаются, а мой старший мальчик все время трясется.

Бонни расслабилась.

— Спасибо Богу за приюты, — сказала она.

Эйприл, пухлая розовощекая женщина, улыбнулась Бонни:

— Да, здесь особенно хорошо. Я была во многих приютах и знаю. Сестра Норман знает, что такое жестокость и насилие. Она не осуждает никого, даже лесбиянок. Некоторые ненавидят мужчин. Я не ненавижу мужчин. Я ненавижу только одного мужчину.

— Эйприл, — сестра Норман принесла кофе, — пока ты будешь ненавидеть Рэнди, ты будешь привязана к нему. Ненависть — очень сильное чувство.

— Знаете, вы правы. Я ничего не чувствую к Энгусу. Может быть, жалость, — сказала Бонни.

— Мне тоже жаль Эда. Он проиграл, а я хочу быть победителем, — поддержала разговор Сью.

— Дети! Пора в школу. — Целая стая маленьких ребятишек забежала сюда поцеловать матерей перед школой. В школу их отвозил автобус приюта.

— Боже мой, — сказала Бонни, — как их много.

— Ты мне это говоришь? — Сью обнимала и целовала их. — Ладно, ладно, дети. Счастливо всем.

Дети выбежали за дверь и направились к автобусу.

— Ладно, — сказала Сью. — Я сегодня дежурю по кухне. А ты отдыхай, потому что ты новенькая. Идем, я покажу тебе твою комнату.

В отличие от лондонского приюта, здесь было не только уютно, но и просторно. В этом милом доме хватало отдельных комнат на всех матерей с детьми. Но к своему изумлению Бонни поняла, что лучше спать на полу на матрасе среди множества других таких же несчастных. Уединение в этом приюте оставляло каждую женщину со своим страхом наедине. Без постоянного контакта с другими, без детской суеты, начинала пробуждаться знакомая паника. Страх охватил Бонни, когда она лежала в чистой удобной постели. Дети крепко спали после трудного дня.

Пытаясь избавиться от ужаса, Бонни пошла вниз. Но когда она снова улеглась, мысли вновь и вновь возвращались к тому, что же сейчас делает Энгус.

Энгус, как Мора и сказала, вернулся под утро. Он был в хорошем настроении, так как провернул выгодное дельце. Он ворвался в спальню к Бонни, чтобы сообщить ей эту приятную новость, но Бонни там не было. Он замер, потом понесся в детскую. Может, она спит с детьми? Пустая комната мгновенно отрезвила его.

Энгус взял телефон и набрал номер Руперта.

— Да? — бодро отозвался адвокат. — В чем дело?

Энгус быстро все объяснил.

— Нам нужно обратиться в суд, — сказал он.

— Нет, — запротестовал Руперт. — Я бы этого не делал. Суд в этой игре не поможет. Она в Америке, и так просто они не выдадут детей даже отцу. Кроме того, если ей придется переезжать из одного штата в другой, ты столкнешься с совершенно разными системами законов. Нет, ты можешь попасть в очень серьезное положение. Не забудь и о том, что Бонни провела несколько месяцев в приюте. Вот и будешь стоять перед каким-нибудь американским судьей и объясняться.

Энгус нетерпеливо вздохнул.

— Что мне делать? Где ее искать?

— Подожди минуту. Там есть организация, в которую я обращался раньше. Она называется СД — спасение детей. Это своего рода наемники. Солдаты фортуны. Очень бойкие. Для тебя они разыщут твоих детей. Вот их телефон. — Энгус записал номер. — Они находятся в Нью-Йорке, но у них повсюду есть филиалы. Они найдут ребенка тому, кто много заплатит. Они очень много берут за услуги и не задают вопросов. Думаю, тебе стоит туда позвонить.

— Хорошо, старик. Спасибо за помощь. — Вдруг силы покинули его. — Мне нужна Бонни, — сказал он.

Руперт засмеялся.

— Энгус, успокойся.

— Нет, я серьезно. Я люблю ее, Руперт, на самом деле люблю. — Энгус плакал. — Почему я так ужасно с ней обхожусь?

Он потерянно бродил по комнате. Затем остановился перед зеркалом: глаза опухли от слез, нос покраснел, а лицо отекло за ночь от алкоголя. Энгус смотрел на себя с ужасом. «Я становлюсь похожим на отца — подумал он. — Если это случится, я покончу с собой. В памяти всплыла простреленная голова Моргана. Энгус нахмурился. Он пошел наверх, лег в ванну и стал ждать часа, когда откроется СД.

Он позвонил в Нью-Йорк ровно в девять.

— Билли Броуди слушает вас. Чем я могу помочь? — спросили по телефону.

— Я хочу поговорить с кем-нибудь насчет работы, которую нужно выполнить.

— Да, — вежливо ответили ему.

— Мне нужно что-то объяснять?

— Будьте так любезны.

— Моя жена сбежала с двумя детьми. У меня на них оформлено опекунство.

— Для нас это не имеет никакого значения. Вы можете заплатать две тысячи долларов плюс расходы?

— Да.

— Тогда все прекрасно, — любезно ответили ему. — Давайте встретимся. Откуда вы звоните?