Бонни почувствовала симпатию к этой девушке:

— Мне бы не хотелось выходить замуж ради денег.

Дженифер собиралась было что-то сказать, когда Эндрю, который пил пиво с друзьями, заметил Бонни.

— Эй, там, — проорал он, — Дженни, представь меня этой великолепной девушке.

Бонни посмотрела на него. «Он похож на свинью», — подумала она. Очень бедное лицо и розовые пышные щеки, светлые жесткие волосы. Эндрю протянул коротенькую и толстую руку и сильно сжал руку Бонни.

— Привет, старушка. Мы раньше не встречались. Меня зовут Эндрю Уинн.

Бонни содрогнулась. Тереза ткнула его в живот.

— Такой же любитель пива, толстячок?

— А ты такая же, сосиска? — отомстил он.

Тут вмешалась Дженифер:

— Хватит вам.

Эндрю взял Дженифер за руку и потащил ее в толпу.

— Приводи Бонни на помолвку, — бросил он Терезе через плечо.

Терезе это было приятно.

— Я рада, что он тебя пригласил. Это будет помолвка сезона.

— Как ты можешь смотреть на то, что она выходит замуж без любви?

— Бонни, опять ты про это, — сказала Тереза. — Многие девушки выходят замуж не по любви. Они выходят замуж ради денег, для того, чтобы родить ребенка, или потому, что их родители хотят этого. Честно скажу, если кто-нибудь из приличной семьи предложит мне руку, я выйду за него замуж, не раздумывая. А если собираешься ждать любви, останешься старой девой.

— Как это все печально.

Был октябрь, но уже чувствовалось дыхание зимы. Когда Бонни сидела с Джоном в саду под шатром деревьев, ей очень недоставало мехового пальто. Приносили и уносили разные блюда, Бонни потягивала шампанское. За эти дни она позволила себе немного вина, но ничего крепче не пила. Ужасные воспоминания о матери не выходили у нее из головы. Она заметила, что некоторые мужчины и женщины на вечере были сильно пьяны.

Джон, будто угадав ее мысли, оградил ее от приглашающих потанцевать. «Она ни с кем не танцует, кроме меня» — твердо сказал он толпе поклонников. Тереза разыскала Тимоти, молодого человека с «помятым крылом». Он, казалось, был серьезно обеспокоен тем, что она не давала ему прохода и все больше пьянела.

— Идем. Вставай, идем танцевать, — приказала она.

Бонни не понравилось, что Тереза так задирается.

«Не удивительно, что у нее столько хлопот из-за мужчин» — подумала она. Бонни поняла, что Тереза привыкла к суровой власти отца, и поэтому обращалась с любым мужчиной, как со слугой.

— Тереза, дай молодому человеку отдохнуть. Он уже падает с ног, — сказала Бонни.

— Ладно, ладно, — согласилась та. — Тогда пойдем с тобой, мой дорогой братик. Идем же, Джонни.

Джон не стал спорить. Он посмотрел на Тима:

— Присмотри пока за Бонни.

— Хорошо. — На лице Тимоти появилось облегчение. Он взял стул и подсел поближе к Бонни.

— Ей надо в регби играть, а не танцевать, — сказал он, вытирая платком лоб.

— Ее надо знать. Она совсем не такая вредная, как кажется.

Тимоти сморщился:

— Мне не нравятся девушки, которые распоряжаются парнями. Не понимаю, почему Тереза причиняет так много хлопот.

Бонни посмотрела на его приятное лицо и подумала, что от нее тоже хлопот хватает. В зале было много молодых людей, таких, как Тим. Симпатичных, хорошо воспитанных, с безукоризненными манерами, но скучных. Много таких же пустых девушек. Из всего увиденного пока в Англии Бонни сделала вывод, что средний класс был совершенно таким же неинтересным и непривлекательным, как и молочный пудинг, на котором этот класс выращивали. Вечеринка близилась к концу.

— Идем, Бонни. Уже поздно, — Джон помог ей встать.

Улицы были пусты, и Джон медленно вел машину по набережной. В отличие от других членов своей семьи, он не продал свою дорогую машину, когда она вышла из моды. У него была машина марки «Альфа Ромео». Кожаные сидения, салон, отделанный деревом, привели Бонни в восхищение. Несмотря на многие годы, проведенные в бедности, Бонни очень быстро научилась определять и оценивать хорошо сделанные дорогие вещи.

Ярко освещенные мосты, висели, казалось, прямо в прохладном ночном воздухе. Деревья, сбросившие листья, дрожали на легком ветерке…

— Должна признать, — сказала девушка Джону, — что Лондон может быть очень красивым.

Джон улыбнулся.

— Да, я люблю Лондон, и скоро покажу тебе город. Но сегодня я отвезу тебя домой. Завтра около одиннадцати мы поедем за город. Вся семья поедет к Мэри. Возле нее есть прекрасная чаща для охоты. Я заберу Терезу, а потом зайду за тобой, если ты захочешь поехать с нами.

Бонни улыбнулась.

— Если ты не будешь ругаться с сестрой, поеду.

Джон засмеялся и включил радио.

— Как насчет музыки? Какую ты любишь?

— Найди что-нибудь классическое. Я прямо-таки «изголодалась» по музыке. — У Терезы в машине тоже было радио, но она слушала только современную музыку.

Раздались тихие звуки скрипки — передавали концерт Брамса, — и Бонни расслабилась. Через несколько минут они подъехали к дому.

— Спокойной ночи, Бонни. — Джон притянул девушку к себе и поцеловал в щеку.

— Спокойной ночи, Джон.

«Он действительно очень милый и приятный молодой человек», — подумала она и вспомнила запах его одеколона. Морган лежал у ее комнаты и, увидев Бонни, радостно завилял хвостом. Она прочитала молитву и моментально уснула.

В три часа следующего дня машина Джона ехала от Колчестера в Мэнингтри.

— Ой какая здесь равнина, — сказала Бонни, глядя на темную плодородную землю.

— Зимой часто дуют ветры из России, — сказал Джон. — Смотри, — и он указал на фазана, который взлетал в воздух, хлопая крыльями.

— Грандиозно, — воскликнула Бонни. — Посмотри на сочетание синего и зеленого на его шее. Вы собираетесь охотиться на этих птиц?

— Да. Мы охотимся на них только во время сезона, который начинается в октябре, а потом только через год.

— Абсолютно не понимаю, зачем вообще убивать животных. У вас есть любая пища.

— Совсем недавно я много об этом думал, — серьезно ответил Джон. — Но, наверное, то, к чему я пришел, прозвучит глупо.

— Все равно скажи.

— Видишь ли… Когда-то я был маленьким, учился в школах, затем поменял много работ, сейчас я адвокат. Я ношу костюмы, котелок. Вечером мы ходим на танцы, в театр или кино. Все это ужасно надоедает. А когда я иду с ружьем в руках, то забываю о цивилизованной жизни. Я чувствую себя человеком, противостоящим жестокой окружающей среде, добывающим пищу, чтобы накормить семью. Я знаю, что это звучит глупо.

— Что я могу сказать? Я понимаю, что тебе трудно нормально себя чувствовать в Лондоне, сидя в конторе, закрывшись от окружающего мира. Знаешь, очень давно купцы Бостона брали своих сыновей с собой в плавание на Восток, а их семьи оставались на ферме. Может, ты не будешь чувствовать себя так, если станешь работать на ферме.

— Нет. Я думал об этом. Настоящим фермерством в этой части страны почти никто не занимается. Это теперь целая наука. Должен сказать, что отец отказался держать стадо коров не потому, что он мягкосердечный, а потому, что он называет такое фермерство бессмысленным. Ну а сейчас ты увидишь наше хозяйство сама. Если посмотреть вон туда, через поле, можно увидеть флюгер на сарае с сеном.

— Ну не прекрасно ли!

Длинная дорога бежала вдоль распаханных полей. На голых деревьях были видны вороньи гнезда. Вдали от дороги стоял помещичий дом, построенный в стиле эпохи королевы Елизаветы, к нему прилегали надворные постройки. Сараи под самую крышу были набиты сеном. В другом сарае стояли коровы, ожидая, когда их подоят. Бонни вышла из машины и прошла через ворота, кованные из железа, прямо во двор.

— Боже мой, — сказала она Джону, — я думала, здесь будет огромное здание.

Джон улыбнулся.

— Нет. В таких фермерских домиках маленькие комнаты и крошечные окна. В старые времена стекло было очень дорогим. Посмотри на дверь и вообрази, насколько ниже ростом были тогда люди. Мне всегда нужно пригибаться, когда я вхожу.