Прозвучал сигнал, и матч начался. Энгус трепетал. Он ревел вместе с толпой. Он ожил и с удовольствием смотрел, как после шестого раунда у негра из раны над глазом хлестала кровь.

— Бей его! — прокричал Энгус.

И как будто следуя его совету, белый осыпал его градом ударов с новой силой. Ослепленный потоком крови, которая заливала лицо, негр оказался не в состоянии уклониться от мощного удара в пояс. Он грузно шлепнулся на пол.

— Нарушение! — ревела толпа. — Нарушение! Слишком низкий удар.

Вдруг Энгус взбесился. Тот, за кого он болел, дрался нечестно. Он нанес удар слишком низко. Энгус вскочил с места и побежал к рингу. Он заорал на судью, который пытался вместе с двумя тренерами оттащить белого от скорчившегося на мате тела.

— Проваливай отсюда, — рявкнул он на Энгуса, но тот стал взбираться на ринг. Чьи-то руки тянули его назад. Повернувшись назад, Энгус увидел огромного полного решимости мужчину, рука которого цепко держала его воротник.

— Сядь ты, ублюдок, — сказал мужчина. — Сядь, а не то я заставлю тебя сесть.

Энгус ухмыльнулся.

— Это мы еще посмотрим, — с угрозой ответил он.

В следующую минуту Энгусу показалось, что его сбил скорый поезд, и это привело его в ярость. Он бросился на обидчика. Они сцепились и молотили друг друга, пока их не растащили зрители.

— Выбросьте их, — твердо сказал судья крепко державшим их вышибалам.

Энгус улыбнулся. Ему стало лучше, намного лучше. Отделавшись от вышибал, он пожал руку своему противнику.

— Идем, покажешь мне, где тут можно выпить?

— Конечно. Я знаю такое местечко. — Они вышли в слякоть зимней ночи.

— Что случилось с твоим лицом? — спросила Бонни за завтраком.

— Да ничего, — солгал Энгус. — Я споткнулся о пожарный кран, упал и ударился о тротуар.

Бонни радовалась, что у Энгуса было хорошее настроение.

— Давай поедем в Бостон сегодня. Я попрощаюсь с бабушкой, и вернемся в Лондон.

Энгус был счастлив. Кроме омаров в баре на причале, ему ничего в Бостоне не понравилось. Он посмотрел на Бонни.

— Собирайся, уедем днем. Только поездом, не хочется лететь опять в этом ужасном самолете.

Она улыбнулась.

— Хорошо, и я позвоню, чтобы на вокзале нас ждала машина.

Вернувшись в Лексингтон, Энгус продолжал очаровывать Августину. Перед их отлетом Августина пообещала, что приедет в Англию вместе с Морой.

— Приезжайте на неделю раньше свадьбы, чтобы мы выбрали Море платье. Потом мы поедем в Драмосси, отдохнем, а в субботу наступит самый прекрасный день в моей жизни, — Бонни посмотрела на Энгуса.

Он улыбнулся:

— Кого еще ты хочешь пригласить?

— Конечно, маму! Могу поспорить, что она захочет взять с собой отца Джона. Еще бы мне хотелось пригласить Мици и ее семью. Ее мать всегда была так добра ко мне.

Энгус был само великодушие. Его уже утомила спокойная жизнь у Августины, где он наслаждался роскошью ее дома.

— Это отличная идея, Бонни. Приглашай столько гостей, сколько тебе захочется. Нужно сказать миссис Тернер, чтобы она все организовала через моего агента.

— Спасибо, Энгус, — радостно сказала Бонни. — Ты такой щедрый.

«Я куплю дом побольше», — подумал он.

— Я куплю тебе дом в подарок, — сказал он.

Бонни удивилась:

— Но ты же потратил столько денег на мою комнату.

— Верно, но мне хочется жить на набережной.

— Как здорово! Ночью река такая красивая.

Энгус нахмурился.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил он.

— Меня однажды туда возила Тереза.

(«Боже мой, мне его лучше не расстраивать?»)

— Поиграем в бридж? — вдруг спросила Августина.

— Хорошая идея. Я пойду и все приготовлю, — ответила Мора.

Когда Бонни попрощалась с бабочками в теплице, она увидела, что за ней идет Мора.

— Бонни, — сказала она, — пойми меня правильно, ведь ты здесь последний день, — она колебалась.

— Говори, Мора. Что тебе беспокоит?

— Мне нравится Энгус. Но я чувствую, что он опасный человек. Я вчера вечером наблюдала за ним во время ужина. Его настроение меняется, как ветер. Сначала он был счастлив, потом что-то случилось… Он начал злиться…

Бонни немного помолчала. Она обняла Мору, и они вместе пошли домой.

— Ты права, Мора. У него быстро меняется настроение, он собственник. Но это потому, что он сомневается во всем. У него было ужасное детство. Он рассказал мне о своем отце. Должна сказать, что несколько раз видела лорда Макфирсона в замке со слугами и, честно сказать, ужаснулась. Я знаю, что Энгус изменится, если он на самом деле поверит, что я его не предам.

Мора не была в этом уверена.

— Бонни, люди так сильно не меняются, если только они сами не хотят измениться. Мне жаль отца Энгуса, но плохое детство — не оправдание его поведения. У большинства людей было плохое детство. С чего ты взяла, что Энгус изменится?

— Моя мать изменилась.

Мора видела, что напрасно тратит слова.

— Хорошо, хорошо. Я уверена, что ты права, Бонни. Но будь осторожна.

Они вошли в холл, держась за руки. Там Энгус нетерпеливо ждал Бонни.

— Ты опоздала на десять минут.

Бонни улыбнулась.

— Я только сбегаю и поцелую на прощанье бабушку.

— У нас нет времени, — зло сказал он.

— Я вернусь через минуту. — Она побежала наверх.

— До свидания, бабушка, — сказала Бонни, целуя ее. — Увидимся в апреле.

Августина улыбнулась.

— Ты выбрала себе красивого мужа. — Она была очарована Энгусом. — У него прекрасные манеры, и он просто без ума от тебя.

Бонни кивнула.

— Я должна бежать. Он не любит ждать.

Она сбежала вниз по лестнице, поцеловала Мору и прыгнула в машину. Когда Энгус злился, он становился похожим на маленького обиженного ребенка. Его нижняя губа выдвигалась вперед, глаза были опущены. Бонни, вместо того чтобы злиться, всегда защищалась.

— Извини, что заставила тебя ждать, Энгус. Я знаю, что ты не любишь, когда я опаздываю. Я больше не буду.

— Не в этом дело, — ему было приятно то, что она извиняется. — Я не хочу, чтобы эта лесбиянка была твоей свидетельницей.

— Энгус, — Бонни вдруг рассердилась. — Возьми свои слова назад. Мора не лесбиянка. Она моя подруга. И даже если бы она была лесбиянкой, я все равно хочу, чтобы она была моей свидетельницей.

Энгус никогда раньше не видел, чтобы Бонни злилась. Он понял, что зашел слишком далеко. Он усмехнулся:

— Ладно, если ты настаиваешь. Пусть будет так, но не жди, что я буду любезен с ней.

Бонни все еще сердилась.

— И не жди, что Мора будет любезна с тобой.

— Я знаю. Меня не очень любят.

Бонни почувствовала себя виноватой.

— Нет, Энгус, ты восхитителен.

Она была рада тому, что стекло между ними и водителем было поднято и водитель не слышал их беседу. К Энгусу вернулось хорошее настроение.

Бонни понравилась ее новая спальня. Зейкервель гордо расхаживал вокруг нее.

— Ну не умница ли я?

Бонни обняла его.

— Конечно, да. А Энгус говорил тебе? Мы покупаем новый дом.

— А, опять.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, он всегда покупает дома. Но не волнуйся. Вы туда не переедете. Такие мужчины, как Энгус, привыкают к одному месту. Они никогда не бросают свои берлоги. Ему быстро все надоедает, и если он не путешествует, то покупает дома или лошадей. Затем он их продает или раздаривает. Но это неважно. Расскажи о вашей поездке.

Бонни подробно рассказала о поездке в Америку.

— Ты учишься, Бонни, — сказал Зейкервель, после того как она описала, как вел себя Энгус на хоккейном матче. Он серьезно посмотрел на нее. — Жить с Энгусом — это все равно, что быть рядом с непредсказуемым животным. Если ты не будешь следить за тем, что делаешь, то будешь в большой опасности.

Девушка молчала, ее голубые глаза рассматривали озабоченное лицо Зейкервеля.