— Неужели восемьдесят?

— Именно. По словам Шоны Ли, они поженились чуть больше года назад.

Что тут прибавишь? Ханна промолчала. Может, конечно, они и обожали друг друга, но в ее голове почему-то настойчиво вертелась фраза «охотница за наследством». Пока старшая из сестер Свенсен соображала, как бы поделикатнее сформулировать вопрос, Андреа кивнула:

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты совершенно права. Богатый старикан. Владелец сети магазинов товаров для дома. Все перешло Ванессе — Билл говорит, это целая куча денег!

— И надолго Шона Ли уезжает?

— Я точно не знаю. Но Билл у нее спросил, пока она писала заявление.

— И? — Ханна затаила дыхание. Она давно мечтала о том, как Шона Ли навсегда исчезнет из Лейк-Иден.

— Она сказала, что точно не знает. Что соскучилась по сестре и семье. Что мечтает провести Рождество дома, пусть и при столь грустных обстоятельствах. Обещала позвонить Биллу через пару недель и сказать, когда вернется на работу… если вообще вернется.

— Ты хочешь сказать, она может уехать насовсем? — не веря своим ушам, сказала Ханна.

— Похоже на то. Биллу пришлось отпустить ее на целый месяц. Так написано в правилах. Но когда месяц закончится, шериф может уволить сотрудника по своему усмотрению.

— И Билл ее уволит?

— Еще как уволит. Я не люблю Шону Ли так же, как ты. А ее сестренка, кажется, еще похлеще будет. То есть… Конечно, нехорошо так говорить о человеке, которого даже не видела. Но ты вспомни себя в двадцать три.

— Попробую, — Ханна сосредоточилась. В двадцать лет она была студенткой, снимала квартирку в обветшалом панельном доме в шести кварталах от университета. Она сама обклеила ее дешевыми обоями и переставила мебель. И хотя ей редко удавалось провести под душем больше трех минут (горячая вода вечно заканчивалась), жизнь была прекрасна.

— В двадцать лет тебе казалось, что весь мир у твоих ног, правда?

— Да.

— И ты встречалась с парнями твоего же возраста или чуть постарше.

Ханна пожала плечами:

— Наверное, если бы они меня приглашали на свидания.

— Отлично. А теперь представь себе: вокруг тебя толпа молодых и красивых парней. Неужели ты влюбишься в восьмидесятилетнюю развалину в инвалидной коляске?

Ханна изо всех сил старалась представить такое развитие событий. Но ничего не получалось.

— Вот и я думаю, что нет, — вмешалась Андреа. — Ванесса вышла за него ради денег. Это единственное разумное объяснение. Будем надеяться, что она поделится своими деньгами с Шоной Ли, и они останутся проматывать их в Джорджии!

Про Майка и кексы, которые она ему испекла, Ханна вспомнила только в половине двенадцатого — в это время в кафе наступало затишье. При этом она так громко ахнула, что встревоженная Лайза со всех ног прибежала к ней.

— Все нормально, — поспешно сказала Ханна. — Просто я вспомнила про огненные кексы для Майка. Пожалуй, я ему позвоню и предупрежу, чтобы он их не пробовал.

— Это потому, что Шона Ли уезжает и теперь тебе не нужно с ней соперничать?

— Ну да. Чудище с зелеными глазами втянуло меня в дурацкую кексовую войну, и теперь мне стыдно.

Лайза пожала плечами.

— А за что? Майк это заслужил. Так ему и надо. Нечего было навязывать твоей «Корзине печенья» кексы Шоны Ли!

— Это верно. Но, с другой стороны, я хочу, чтобы мое свидание все-таки состоялось. Так что ссориться мне с Майком ни к чему.

— Вот так всегда, — улыбнулась Лайза. — Ладно, раз уж ты купила к сегодняшнему вечеру новое платье… Позвони Барбаре, пока она не ушла обедать. Пусть заберет пакет с кексами со стола Майка и выбросит. Он ни о чем даже не узнает.

— Гениально! — Ханна бросилась к телефону. Через несколько секунд на другом конце послышался голос Барбары Доннели, старшего секретаря окружного полицейского управления.

— Привет, Ханна, — кажется, Барбара была рада поболтать. — Как идет подготовка к сегодняшнему вечеру?

— Все отлично. Ты не забыла, что сегодня будем пробовать твоего Зверюгу По-Ирландски? Волнуешься?

— Не спрашивай. Весь день как на иголках. Ты знаешь про Шону Ли?

— Знаю. Билл рассказал Андреа, а Андреа — мне.

— Кажется, многие вздохнут с облегчением. По крайней мере, теперь флиртовать с твоим женихом некому.

— Каким женихом?

— Хороший вопрос! — рассмеялась Барбара. — Я и забыла, что их у тебя двое.

— А мне так кажется, что ни одного. Вообще-то, я хотела поговорить с Майком.

— Его здесь нет. Он вернулся около часа назад, но даже куртки не успел снять, как его опять вызвали.

Ханна набрала побольше воздуха и задала свой главный вопрос:

— Сегодня утром я положила ему на стол пакет. Ты не видела, он все еще там?

— Подожди, я проверю.

В трубке послышался щелчок, и диктор простуженным голосом принялся зачитывать «Зимние советы автолюбителю». Про пустую жестянку из-под кофе, спички и свечу в бардачке на случай, если машина застрянет в пургу, Ханна уже знала. С помощью этих нехитрых вещей она сможет обогреть салон машины и растопить снег, когда захочется пить. Дальше последовал увлеченный рассказ о том, насколько важно для лучшего сцепления с дорогой всегда иметь с собой в багажнике тяжелый мешок с наполнителем для кошачьего туалета, но тут вернулась Барбара.

— Ханна, на столе ничего нет. Наверное, Майк увез его с собой.

Ханна едва не застонала. Она представила себе последствия своей глупой выходки. Одно дело, если Майк попробует съесть кекс на виду у всего отдела (хотя этого Майк не заслужил), и совсем другое — если это случится, когда он будет вести свою патрульную машину по обледенелому шоссе. Так и в аварию можно попасть.

— Ты не знаешь, когда он должен вернуться?

— Здесь он вряд ли появится. По крайней мере, не сегодня. Он весь день мотается по совещаниям: нужно скоординировать работу нескольких отделов. Так что, когда все закончится, он, скорее всего, поедет сразу домой. Передать ему что-нибудь, если он позвонит?

— Нет, не стоит. Все равно я его сегодня увижу. Спасибо, Барбара.

Всю дорогу в досуговый центр Ханна уговаривала себя, что ничего плохого не случится. Передав Эдне ее тефтели, она вернулась в «Корзину печенья» как раз к полудню. Обычно в это время кафе было набито битком: люди приходили выпить послеобеденную чашку кофе и съесть печенье на десерт. Ханна села за кассу и заодно отпускала заказы тем, кто хотел взять печенье с собой, а Лайза обслуживала столики. Эту стратегию они выработали, как только начали работать вместе. Когда клиенты уже начали расходиться, Ханна увидела в дверях знакомое лицо. Это был Норман. В руках он держал фирменный пакет из «Бабушкиного чердака».

— Привет, Норман! — радостно улыбнулась ему Ханна. Хотя Норман и не был голливудским красавцем — брюшко потихоньку росло, а волосы редели, — для Ханны он был одним из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Норман был очень открытым и добрым человеком, и, что самое главное, у них было общее чувство юмора. Как говорили Делорес с Кэрри (возвращаясь домой с очередного собрания Клуба поклонниц эпохи Регентства): «Эти два голубка созданы друг для друга».

Норман повесил куртку на вешалку у входной двери и подсел к стойке.

— Кофе? — предложила Ханна.

— Конечно. Здесь готовят самый вкусный кофе в городе. И печенье на твой выбор. Сегодня мне хочется рисковать.

— Рисковать? — Ханна обернулась и оглядела стоявшие за ее спиной корзинки с печеньем. — Вишневая Бомба подойдет?

— А что это?

— Печенье по рецепту бабушки Ингрид. Новинка нашего меню.

— Отлично. Буду твоей морской свинкой, — заявил Норман, сморщил нос и закрутил им туда-сюда, нюхая воздух.

— Ты сейчас вылитая морская свинка из «Детского уголка»! — улыбнулась Ханна.

— Мы с ней, кстати, недавно встречались. В среду звонила Дженис Кокс — у мисс Шерстки между зубов застряла семечка.

— Она вызвала тебя прямо в «Детский уголок»? — спросила Ханна. Она вдруг вспомнила, что они с Норманом не созванивались несколько дней.