– А может, – сказал Эдди, пытаясь разрядить атмосферу, – это просто один или два отряда бойскаутов, собирающихся разбить лагерь на ночь.

Но у всех были напряжены нервы как от долгого знойного дня, так и от только что возникшей неопределенности положения, и никто не испытывал желания смеяться. Они продолжали спускаться в багровеюших сумерках, уже начинавших окутывать холмы пустыни.

– Бадди! – раздался вдруг голос сквозь потрескивание радио, голос с сильным итальянским акцентом: говорил Луиджи – Самый Сильный Человек. – У нас тут неприятность с грузовиком Уродцев, номер двадцать два! Шина лопнула. Не беспокойтесь, мы быстро чиним. Я просто подниму зад машины, домкрата не надо. Пойдем за вами минут, может, через двадцать.

Бадди нажал было на тормоз, но Родриго был так напряжен, что, казалось, вот-вот лопнет по всем швам.

– Мы должны ехать дальше! – Он сделал нетерпеливый жест рукой. – Мы не можем развернуть машину здесь, на холме. Поезжай! Не останавливайся!

Внизу у пограничного поста их ожидала весьма странная сцена. Люди у дороги просто стояли и равнодушно смотрели, как Бадди, Ронда и все остальные в головной машине подъезжают к переезду. Мужчина в форме подошел к окну водителя, глядя без всякого выражения на длинную колонну одинаковых грузовиков, огибающих холм и сейчас скрывающихся из вида, будто в них не было ничего необычного, будто такие вещи случаются здесь каждый день. Впрочем, вполне вероятно – насколько Мечтатели могли себе представить, – здесь, на полной чудес земле, лежащей к югу от границы, так оно и было.

Вглядываясь в окно, мужчина в форме произнес на четком, с легким акцентом английском:

– Документы, пожалуйста.

Все вручили ему свои водительские права, всячески стараясь не показать, что нервничают. Но Бадди почувствовал слабость во всем теле, словно из него ушли все силы, и он был рад, что этот человек не попросил их выйти из машины, потому что не знал, как в этом случае повели бы себя его ноги.

– Какова цель вашего приезда в нашу страну?

Призвав на помощь все свое немалое обаяние, Ронда наклонилась к окну и пристально посмотрела мужчине в глаза:

– Мы совершаем религиозное паломничество.

Мужчина удивительным образом остался равнодушным. Он лишь снова взглянул на колонну грузовиков и стал просматривать документы.

Но Эдди просто больше не мог сдерживаться.

– Эй, – произнес он. – Какая у вас форма замечательная! Прямо как та, что я носил, когда был лидером бойскаутов. Ну как же, я еще помню, когда я… Уф! – Висенте двинул его локтем под ребра, и Эдди неожиданно замолк.

Ни слова не говоря, мужчина повернулся и пошел в здание поста. Зловеще дребезжа, управляемые с электропульта ворота пришли в движение и закрылись перед их машиной, заперев дорогу.

– Как вы думаете, в чем тут дело? – спросила Ронда. – Родриго…

Но Родриго возился с чем-то за передним сиденьем, и в этот миг мужчина в форме снова появился у окна.

– Мистер Гонсалес? – он взглянул на водительские права, которые держал в руке, потом снова поднял глаза на Родриго. – Вы пройдите с нами, пожалуйста.

Родриго кивнул со своего места у пассажирского окна. Снова протянув руку за спинку сиденья, он вытащил оттуда легкий саквояж и взялся за ручку двери.

– Сайонара,[46] – произнес он, слегка пожав плечами и чуть улыбнувшись.

– Родриго, – спросила Ронда, – что происходит?

Он повернулся к ним лицом:

– Боюсь, я организовал для нас всех… небольшую сделку.

– Сделку? – повторил Висенте. – Что ты хочешь этим сказать?

Родриго помолчал, как бы не зная, стоит ли продолжать. Потом снова улыбнулся.

– Это несложно. Вы отдаете грузовики, отвечаете на несколько вопросов, они отправляют вас по домам, и в результате вы не будете съедены каннибалами в джунглях Боливии. Или не утонете в полярных водах. Давайте взглянем правде в лицо. Наша операция была обречена на провал с самого начала. И это на самом деле лучше для всех нас.

В мозгу у Бадди части головоломки наконец-то сошлись друг с другом.

– Лучше для всех нас? – спросил он. – А для тебя?

Родриго уже стоял одной ногой на земле. Он снова улыбнулся.

– Правительство сделало и мне небольшое предложение, – ответил он. – Я получаю сколько угодно времени, все, сколько могу пожелать, в собственное, личное пользование. Может, жить буду вечно, кто знает? И все – за небольшую, очень простую информацию. – Он опять пожал плечами. – Я не мог пропустить такой шанс. – Он снял ногу с подножки, но снова сунул голову в дверь кабины. – А теперь – прощай, моя красавица. – Он потянулся к Ронде, будто хотел поцеловать ее в губы, но она резко отстранилась и оттолкнула его обеими руками. – Ах, – сказал Родриго. – Вот оно как. В конечном счете я так понимаю, что каждый – за себя, а? – С этими словами он крепко сжал ручку саквояжа и исчез в сгущающейся мгле.

– Никогда я не доверял этому парню, – сказал Висенте.

Но Бадди, глядя, как мужчина в форме сопровождает Родриго к машине на противоположной стороне дороги, уже воспользовался тем, что офицер отвлекся, чтобы с водительской стороны осторожно и бесшумно открыть дверь кабины.

– У меня идея, – сказал он. – Вы все сидите, не сходя с места, а я скоро вернусь.

– Сидеть, не сходя с места? – спросила Ронда, оглядываясь на бесконечную колонну грузовиков, тянущуюся позади них, и на темные в угасающем свете силуэты людей у дороги. – А что еще мы можем тут делать?

Эдди, на этот раз лишившийся дара речи, взглянул на Ронду, потом на Бадди, потом – на Висенте, и в конце концов – в окно, в том направлении, в котором исчез Родриго. Рот его был широко раскрыт.

Тьма быстро сгущалась. Ярко горели фары и электрические фонари в руках пограничников; Бадди выскользнул с водительского сиденья в открытую дверь и опустился на асфальт. Осторожно пополз под грузовик. Ползти было чертовски трудно, потому что низкая посадка машины сделала это обычно совсем несложное предприятие почти невозможным. Он полз на животе, то и дело ударяясь головой о выступающие под днищем машины детали, стараясь не слишком шуметь. Добравшись до заднего конца грузовика, он выглянул наружу. Ему видны были пограничники, шагавшие взад и вперед по обочине дороги, лучи их фонарей передвигались в темноте с места на место. Когда ему показалось, что в непосредственной близости никого нет, он выполз наружу и залез под следующий за их машиной грузовик. Прополз под ним до самого конца, затем – под следующим и под следующим. Таким образом он пробирался к концу колонны, проползая под грузовиками и покрываясь грязью и смазкой, а мелкие камешки тем временем впивались ему в живот, колени и локти.

Через сорок восемь грузовиков Бадди счел, что находится уже достаточно далеко от поста и может проскользнуть в кусты при дороге. Пригибаясь в темноте, он направился вверх по холму, стараясь двигаться как можно быстрее. Пограничники, шагая попарно, еще не успели дойти так далеко, и Бадди вскоре оказался рядом с машиной, которую искал. Ее легко было узнать, даже при слабом свете, по сиянию хромированных колпаков: их установили на грузовике перед тем, как выехали из лагеря Мечтателей, к огромному удовольствию ребят из баррио, собравшихся вокруг машины и объявивших, что она – самая стильная из всех лоу-глайдеров.

– Гм… Пап? – прошептал Бадди в открытое водительское окно. Он все еще не был уверен, какую форму обращения следует использовать, разговаривая с новонайденным отцом.

– Бадди? – ответил ему из темноты голос Биби.

С другой стороны кабины раздался голос Спада:

– Что там, внизу, происходит?

– Нас задержали, – ответил Бадди. – Хуже, чем просто задержали. – Он поспешно сообщил им подробности. – Пап, – спросил он Биби, – ты можешь стать прозрачным по требованию?

Снова прячась в кустах, Бадди добрался до гребня холма, где его не могли видеть люди снизу. Там он снова вышел на дорогу. При свете луны, только поднимающейся над горизонтом, он пустился бежать, пока не достиг – в самом конце каравана – стайки, в которой ехали Уродцы.