Алеф делал все возможное, чтобы установить такой порядок.
Кроме того, последнее время Алеф сел на «вибрационно-желтую диету». Это произошло после того, как некий дух явился к нему от Махатмы Ганди и сообщил, что Алефу следует есть фрукты и овощи исключительно желтого оттенка. Так что теперь он ограничивался бананами, лимонами и кашицей из калифорнийского ореха; от такой диеты, утверждал Родриго, волосы у него все равно со временем выпали бы.
– Позитивность! – безостановочно поучал Алеф, к великому раздражению не только Родриго, но и Бадди. – Позитивность! Мы должны всегда быть позитивными!
– Всякому, кто так счастлив, – ворчал Висенте, – грозят великие страдания.
Тем временем группа совещалась, готовясь к новой кампании. Акция «Матери Берутся за Оружие» по плану должна была пройти на испытательном полигоне «Корпорации Америка» в Наварро, посреди пустыни, где намечалось первое испытание Временной Бомбы, которое, согласно информации, переданной Хьюбертом П. МакМилланом от Бывшего Президента Спада Томпсона, должно было вот-вот состояться. Пока что конкретный день был известен только Ронде и Бадди и никому более – из-за возможной утечки информации о том, что Мечтатели знают о дате: в этом случае правительство «Корпорации Америка» могло бы отменить испытания.
Идея акции была основана на конкретном сне, приснившемся Ронде: она увидела тысячи матерей, катящих коляски с грудными детьми на поле боя.
– А почему бы и правда нам этого не сделать? – спросил Бадди, когда на следующее утро Ронда рассказала ему про свой сон. – Не обязательно на поле боя… И не обязательно с настоящими младенцами. Но где-нибудь в таком месте, как… скажем, испытательный полигон в Наварро.
– Вот блестящая идея! – воскликнула Ронда. – А что, если мы совместим эту акцию с испытаниями Временной Бомбы?
– ВОТ БЛЕСТЯЩАЯ ИДЕЯ!
Они просияли улыбками в обоюдном восхищении.
– Но как мы сможем отыскать и организовать всех этих матерей?
– К счастью, – сказала Ронда, – случилось так, что я – гений.
И ей удалось, несмотря на трудности, осуществить это с помощью Бадди, Висенте и Баттерфляй. Посредством новой интернет-сети, разработанной Эдди и Родриго на базе WEB, были завербованы сотни добровольцев. На сайте ООАМ разместили снятые вживую клипы уже ставшей знаменитой халлоуинской акции «Гиблый Новый Мир», демонстрации у «Запасных Чанов Времени», так же как и сюжет об акции в Столице – «Проснись, Америка!», и много фотографий других выступлений Мечтателей. Все это способствовало повышению престижа организации «Очнитесь От Американской Мечты», ее лидеров и ее программы прямо-таки до легендарного уровня. А особенно основателя ООАМ – Отто Брауна, чей поразительный портрет был вывешен на домашней странице сайта.
– Если так будет продолжаться, – усмехнулся Висенте, глядя на все растущее число людей, записывающихся для участия в кампании «Матери Берутся за Оружие», – нам придется отказывать людям в приеме.
Сейчас, в день накануне события, когда Мечтатели во дворе станции грузили припасы и демонстрантов в цирковые фургоны и на несколько отремонтированных грузовиков, сотни других демонстрантов в это же самое время собирались у военной базы в пустыне для одной из самых крупных акций протеста, когда-либо проводившихся против политики «Корпорации Америка».
На следующий день, далеко на Колпачном Ранчо, Спад Томпсон и Биби Браун вместе с Хьюбертом П. МакМилланом и горсткой других жителей ранчо следили за акцией по программе Дэна Атмоста «Завтрашнее Шоу». Теперь становилось все труднее отыскать эту программу, так как круглые сутки на большинстве телеканалов доминировало «Шоу-Америка». Но им удалось в конце концов найти нужный канал, и на экране возникло лицо Дэна Атмоста. Хьюберту показалось, что он выглядит довольно загнанным.
– В самом дерзком протестном выступлении из всех, когда-либо организованных движением «Очнитесь От Американской Мечты», – говорил Атмост, – сотни молодых женщин с детскими колясками, вполне готовые к тому, что их арестуют, встали сегодня посреди юго-восточной пустыни, чтобы выразить протест против запланированного взрыва Временной Бомбы на испытательном полигоне «Корпорации Америка» в Наварро. Здесь, в глубине пустыни, будет подвергнута расщеплению первая секунда, и это высвободит огромные резервы временной энергии. Демонстрация протеста собрала вместе матерей со всей страны, обеспокоенных разработкой оружия, которое, как они опасаются, может вернуть их детей назад, в материнское лоно.
– …или еще дальше назад! – вмешалась молодая, невероятно привлекательная женщина, облаченная в одежду из множества развевающихся прозрачных тканей. Она наклонилась к камере и схватила микрофон обеими руками. – С какой стати беспокоиться и растить детей, – спросила она, – если они все равно погибнут в следующей… а может быть, и ПОСЛЕДНЕЙ войне?
Хороший вопрос. Хьюберт был вынужден с этим согласиться.
– Миру нужно как можно больше любви, – продолжала Баттерфляй, в то время как Атмост осторожно пытался вытащить из ее пальцев микрофон, – а вовсе не как можно больше оружия временного разрушения…
Совершенно неотразимое зрелище, думал Хьюберт: сотни матерей, с трудом толкая перед собой покачивающиеся и подпрыгивающие на каменистой земле детские коляски, двигались ко входу на испытательный полигон. С каждой минутой сюда прибывало все больше женщин с колясками, так что если на миг забыть, чему ты стал свидетелем, можно было бы представить, что наблюдаешь сцену в Центральном парке в воскресный день. Однако иллюзию нарушали сотни полицейских, ожидавших встречи с этими женщинами, – в шлемах, в полной боевой выкладке, с эмблемой «Корпорации Америка», красующейся на пуленепробиваемых пластмассовых щитах.
Неожиданно какой-то невидимый сигнал был, очевидно, передан по рядам протестующих, которые, словно бегуны, стояли у проведенной по земле широкой меловой черты, потому что в определенный момент что-то вроде ряби на воде прошло по толпе и все одновременно пришли в движение. Все как один они шагнули вперед, через белую линию, толкая перед собой коляски. Полицейские тоже шагнули вперед. Отстегивая от поясов пластмассовые наручники, они пытались надеть их на руки женщин, большинство которых выпустили ручки колясок и охотно протянули руки навстречу полицейским. Ибо смысл акции заключался в конечном счете в гражданском неповиновении, и арест был частью этой акции.
Правда, некоторые женщины шли на это не так уж легко. Одни довольно пассивно сопротивлялись, пряча руки за спину, другие падали на землю и лежали, обмякнув, так что полицейским приходилось поднимать их на руки и относить к ожидавшим в стороне полицейским фургонам. Несмотря на то что полицейские явно старались вести себя сдержанно, произошло несколько стычек. И случилось неизбежное: сначала опрокинулась одна коляска, затем другая, и наконец целые ряды колясок стали опрокидываться на землю.
– О нет! – невольно вскрикнул Хьюберт, когда первый крохотный обитатель коляски выпал на асфальт. – Они же…
Только когда множество колясок ударились о землю, стало ясно, что в них находились пластмассовые куклы-младенцы. После того как аресты завершились, куклы по-прежнему валялись по всей территории перед полигоном, у некоторых недоставало рук или ног, или даже голов, и они жутко напоминали крохотные трупы, оставленные на поле боя.
Что-то происходило внутри у наблюдавшего эту сцену Хьюберта. Он не мог определенно сказать, что это такое, но спокойнее всего было бы предположить, что ему, как и бесчисленным другим зрителям этой передачи, будет ужасно трудно выкинуть эти образы из памяти, трудно будет не видеть их этой ночью во сне.
Некоторые из протестовавших позже клялись, что почувствовали какую-то мелкую рябь, прошедшую по ткани времени, когда был произведен подземный взрыв бомбы. В частности, Алеф ощутил то, что он описал как неожиданную ностальгию по будущему: острую тоску по лучшему миру. Другие отметили, что стрелки их наручных часов начали вращаться с такой скоростью, что слились в мутное пятно, а те, кто смотрел вверх, утверждали, что видели, как звезды в небе сначала двинулись назад, к доколумбовой позиции, а затем вперед, образовав немыслимые созвездия будущего. Некоторые даже считали, что видели Вифлеемскую звезду: она появилась на небе, а затем исчезла. А Пенёк и Шпенёк были убеждены, что заметили, как мимо прошел бронтозавр.
