Это специальный поезд, значит все они здесь по приглашению.

Что между ними общего? Молодая дама путешествует в одиночку. Подобные знакомства всегда много обещают, но зачастую разочаровывают. Ладная фигурка; девушку портят лишь пенсне и суровый взгляд. Забавный щуплый француз с напомаженными усами углубился в «Журнал общества исследователей парапсихологических явлений». В уголке пристроился пожилой священник, волосы и сутана испачканы каким-то белым порошком, на щеке старый шрам. Такое украшение заработаешь скорее на дуэли в Гейдельберге, нежели в Лампетере, читая Деяния святых апостолов. Ещё один франтоватый субъект полирует ногти и явно пытается привлечь внимание нашей единственной строгой дамы. И последний пассажир, сухопарый малый с растрёпанными волосами, не сводит с меня злобного взгляда. Я весело улыбнулся ему, но в ответ он принялся ещё усерднее сверлить меня глазами. А потом достал невероятного размера трубку и погрузился в облако едкого дыма.

— Значит, мы все направляемся в Фэл-Вэйл, — предположил я.

Да, удивительно глупое замечание. Иногда весьма полезно прикинуться законченным идиотом. Люди перестают обращать на тебя внимание и никак не ожидают обнаружить у себя за спиной с заточкой в руках.

— Именно, — тонким голосом отозвался священник. — Этот специальный поезд останавливается только там.

— Именно поэтому он и называется специальным, логично? — растягивая слова, процедил франт (порядочный англичанин не стал бы так злоупотреблять помадой для волос). — Кстати говоря, меня зовут Лукас. Эдуард. Я тоже в деле. Парапсихологические исследования.

Француз пожал плечами, пробормотал нечто вроде «nom de»[18] и продолжил увлечённо рисовать волнистые линии на полях статьи о природе эктоплазмы.

— Полагаю, вы наслышаны о черве из Фэл-Вэйла, — уточнил я.

— Да, — кивнул Лукас. — Думаю, мы всё о нём знаем. И именно поэтому собрались здесь.

— Мне сказали, что это не увеселительная прогулка, — вмешался сухопарый курильщик, — а серьёзное расследование.

— Вас как величать, старина? — поинтересовался Эдуард.

— Томас Карнаки.

Это имя явно произвело впечатление на француза, который снова пробормотал «nom de».

— Охотник на призраков, — заметил священник. — Это вы с успехом расследовали дело свистящей комнаты, дело невидимого коня и происшествие с обитателями бездны?^{42} Мне чрезвычайно приятно…

— В самом деле, — поддакнул я. — С удовольствием бы пожал руку знаменитому мистеру Карнаки.

— А вы?.. — вопросительно протянул Томас, не делая, однако, никакой попытки пожать мне руку.

— Себастьян Моран.

— Полковник Моран, охотник на крупного зверя, — кивнул святой отец.

Да, он, видимо, исправно читал журнал «Кто есть кто». Я ожидал, что он перечислит мои медали и убитых тигров, но нет.

Знаменитый сыщик в области потустороннего крутил в руках трубку.

— А меня зовут Курситор Дун, — продолжал меж тем пастор, по-военному коротко кивнув. — Я сам интересуюсь призраками. Любитель, так сказать. Думаю, наши друзья-духи стали жертвами предубеждений.

— Сабин, — представился француз. — Я настроен весьма скептически. Всё на свете можно объяснить при помощи логики и здравого смысла. Вы убедитесь, да, убедитесь в моей правоте. Никакого червя попросту не существует.

Преподобный Дун хотел было возразить, но Лукас его перебил.

— Мисс? — чуть приподняв бровь, обратился он к нашей даме с надеждой в голосе.

— Мадам… Мадам Габриэль Валладон, бельгийский зоолог, — отозвалась она почему-то с немецким акцентом.

Странно. Однако гораздо более странно всё же выглядел мистер Карнаки, который к мистеру Карнаки совершенно точно не имел никакого отношения. Мужчину со впалыми щеками и трубкой мог принять за известного детектива только тот, кто видел лишь ротогравюру, но я-то знал Томаса лично. Раз заснул вечером на Чейни-Уок, где знаменитый охотник на призраков долго и занудно повествовал о встрече с настырным полтергейстом из Пенджа. Я имел неосторожность захрапеть, так что меня выгнали с позором.

Потом фирма воспользовалась услугами Карнаки, когда занималась делом зада альпиниста (эту историю я никогда не поведаю миру). Нам нужно было убедить Паттерсона, инспектора из Скотланд-Ярда, что общественную уборную в Тутенсе облюбовали призраки, и Карнаки засвидетельствовал присутствие сверхъестественных сил. У него репутация самого скептически настроенного специалиста в данной области, так что его суждениям доверяют. Сравните хоть с придурковатым Флаксманом Лоу, который любое колыхание занавесок или мокрое пятно принимает за послание с того света. Нам удалось обдурить Томаса, и это один из величайших профессорских триумфов.

Сухопарый притворщик был, видимо, мастером маскировки. Это немного сужало круг подозреваемых, хотя в последнее время тысячеликих мошенников развелось пруд пруди. Иногда (как в случае с этим самым поездом) просто плюнуть некуда — кругом сплошные детективы, переодетые головорезами; жулики, вырядившиеся франтами; молодчики, прикидывающиеся обезображенными калеками, или же аферисты, щеголяющие высокими воротничками и пошитыми на заказ костюмами.

Но этого субъекта я не узнал. А посему продолжил глупо улыбаться и делать вид, будто ничего не подозреваю.

— Ах да, — вдруг якобы спохватился я, — это профессор Мориарти.

Мой работодатель так и не вышел из глубокой задумчивости.

— Математик? — уточнил святой отец. — Автор «Динамики астероида»?

«Нет, преступный гений, автор многочисленных требований о выкупе и компрометирующих писем», — подумал я, а вслух сказал:

— Да. Он из вашего лагеря, месье Сабин. Холодный логик. Такая славная компания мигом поставит червя на место.

— Если у него вообще есть место, — многозначительно проговорил Дун.

В поезде ехали ещё двое. Удивительно, зачем в составе из одного вагона понадобилось два кондуктора? Тем более, что один из них старался не попадаться на глаза пассажирам. По коридору регулярно прохаживался наш знакомый с двойным подбородком — тот самый Беркинс, который стряс с нас деньги за «бесплатный» проезд. Предлагал разнообразные закуски и напитки, тоже отнюдь не задаром. А его коллега, облачённый в чёрную с серебряным форму Большой южной и западной железнодорожной компании, всё путешествие просидел в уголке, постоянно надвигая на глаза фуражку. Вдобавок на его лице красовалось несколько полосок пластыря. Да, тоже маскировка, хоть и не совсем обычная. Меня не обманули накладные усы и густые брови — мой опытный взгляд мигом распознал под курткой соблазнительные женские формы.

— Почему бы нам не убить время? — спросил Лукас, доставая из кармана колоду и с нарочитой неуклюжестью тасуя. — Чтобы было интереснее, можно сделать ставку, совсем пустячную, скажем пенсов шесть.

Старая акула почуяла в воде кровь.

К Фэл-Вэйлу успею вернуть потраченные на проезд деньги и ещё заработаю что-нибудь сверху. Я размял пальцы.

К концу путешествия денег у меня слегка поубавилось, зато я немало узнал. Лукас мошенничал — почти нарочито и весьма жалко… и каждый раз проигрывал. Сабин мог бы сорвать куш, но рано вышел из игры. Его не волновала победа, он был слишком занят, изображая рассеянного сердитого логика. На второй партии я понял, что преподобный и мадам Валладон — тайные союзники. Постарался свести потери к минимуму и не клюнул на предложение повысить ставки, когда мне удивительным образом повезло с картами (как позже выяснилось, правильно сделал).

Фальшивый Карнаки в игре не участвовал. Зато демонстративно достал колоду Таро и разложил пасьянс. Готов поклясться, этот самый пасьянс он изобрёл прямо там: хотел напустить на себя загадочный вид. Подлинный Карнаки не прохлопал бы подобной возможности (аудитории ведь некуда было деваться) и в подробностях поведал бы о своих подвигах. Случай с кипящим чайником, загадка невероятного дома, дело ужасной личинки — я слышал все его байки.