Восьмое сентября. Вторжение!
Ужасная простуда угнездилась в голове и груди. Наверняка слуги по небрежности оставили открытыми форточки. Или рабочие синьора Гальвани (непременно их отчитаю) занесли каких-то иностранных микробов. У меня же отличное здоровье. Обычно я не поддаюсь подобным мелким недугам.
Ел на завтрак кашу, окорок в меду, кабачки и консервированные груши. Снова выпил ужасное (и к тому же бесполезное) домашнее снадобье миссис X. Она уверяет, что сначала мне должно стать хуже, но зато потом я поправлюсь. Слабое утешение. Велел ей не пичкать меня больше этим пойлом и приобрести у аптекаря настоящее лекарство.
Не успел толком переварить завтрак, как Флемстид подвергся дерзкому вторжению. Сидя в кабинете, составлял наброски к будущей речи о марсианском открытии. И вдруг кто-то зазвонил в звонок и оглушительно забарабанил в дверь. Варвары у порога! Именно так и оказалось: хотя варвар был всего один — отвратительный Оджилви.
Заглянул в прихожую. Миссис Хаддерсфилд призывала конюшего, чтобы спустил нахала Оджилви с крыльца. С удовольствием полюбовался бы, как эту кабинетную крысу хорошенько пнут под зад. Но неожиданно понял: надо с ним переговорить. Мерзавец, очевидно, что-то такое подозревает о хрустальном яйце. Нужно всё выведать.
Велел экономке впустить его. Она посторонилась, давая гостю дорогу, и я тут же пожалел о своём решении. В последние дни мне встречалось слишком много сумасшедших. И Оджилви явно примкнул к их числу: воротник расстёгнут, галстук болтается, полы сюртука в подпалинах, словно он прыгал через костёр, от бровей ничего не осталось. От него пахло горелым. А на лице как будто виднелись следы серьёзного солнечного ожога. Хотя последние дни в Лондоне царила облачная погода, а в тропики Оджилви вряд ли ездил.
— Бренди, — взмолился он. — Стэнт, ради всего святого, бренди.
Я велел насупившейся миссис X. отправить Полли за графином средненького бренди — что толку расходовать приличные горячительные напитки на истерика. Мне самому они ещё понадобятся, чтобы справиться с простудой. В кабинете при виде нового телескопа и вставленного в него хрустального яйца Оджилви воскликнул:
— Так вы уже знаете, что это такое?
— Разумеется.
— Окно, портал, ведущий на Красную планету. Вы видели марсиан?
— Марсианцев.
— А их треножники? Ракеты? Тепловые лучи? Стэнт, вы поняли, какова их цель? Их ужасная цель?
Как я и предполагал, Оджилви нёс напыщенную чушь.
— Делаю заметки о своём открытии, — отозвался я. — Когда буду готов, опубликую и поведаю о нём всему миру.
— Опубликуете? Стэнт, кто будет набирать ваши заметки? Не останется ни наборщиков, ни переплётчиков. Кто будет их читать? Надеетесь развлечь наших новых хозяев своей книгой? Они, судя по виду, не большие охотники до чтения, но кто знает…
Оджилви разразился горьким и безумным смехом, а потом схватил с подноса у Полли кувшин с бренди, сделал глоток и утёр губы тыльной стороной кисти. Этот малый всегда имел неважную репутацию, а теперь, видимо, и вовсе решил пуститься во все тяжкие.
— Яиц было четыре, — проговорил он. — Насколько нам известно.
— Нам? О ком вы говорите?
— О Союзе красных. Вернее, о том, что от него осталось. Когда вы завладели последним яйцом, мы послали вам этот телескоп. Вынужден с большим сожалением признать: вы действительно величайший астроном нашего времени…
— Справедливо.
— Если кому и под силу разгадать загадку хрустального яйца, то только вам.
— Несомненно.
Мне померещилась ехидная усмешка на губах Полли. Я велел девушке отправляться по своим делам.
— Сама судьба, вероятно, привела вас в лавку Кэйва. Он, кстати говоря, мёртв. В полицейском отчёте значится «спонтанное самовозгорание». Разве можно в такое поверить! Хотя подобный феномен в последние дни не редкость. Почти эпидемия. Мы с полковником Мораном два дня назад участвовали в стычке и видели их тепловое оружие. После наши пути разошлись. У полковника сдали нервы. Ужасно, когда теряют самообладание подобные храбрецы. Он лицом к лицу встречался с тиграми, воинственными туземцами и бешеными слонами, но пышущая огнём медная трубка его доконала. Полагаю, вы видели Морана вчера, до того как они его схватили.
— Никого я не видел.
— На Стрэнде, возле ресторана. Моран, должно быть, вёл себя… хм… странно. Боже, мы все ведём себя как безумцы. Но может ли быть иначе? Учитывая то, что нам известно. Крупный малый. Красное лицо…
Я вспомнил: тот сумасшедший, которого уволок странный горбатый полисмен.
— Это Моран привёл меня в Союз красных. Он путешественник и охотник на крупного зверя. Именно полковник обнаружил первое яйцо в индийском храме. Оно служило глазом статуе божества, которому поклонялись последователи некоего мерзкого культа. Когда в определённое время года свет проникал в святилище, разверзался портал, и туземцы видели своих «богов». Стэнт, вам известно, что они видели на самом деле. Жителей Марса. О, эти щупальца, эти глаза, эти клювоподобные рты! Ещё один кристалл удалось выкрасть из коллекции китайского императора. Он украшал кубок. Даже за все чайные плантации его законного владельца не стал бы я пить из этого кубка. А вы, Стэнт? Третье яйцо обнаружили недавно в Калифорнийской пустыне, среди раскалённых обломков метеорита. И все эти кристаллы попали в Союз красных, но недавно их забрали у нас, вернее сказать, вернули себе.
Оджилви то и дело оглядывался на телескоп. Я волновался, как бы он не схватил хрустальное яйцо и не бросился наутёк.
— Этот кристалл отправили в Англию. Не знаю, как именно Кэйв его заполучил. Вероятнее всего, нечестным путём.
— Он мой. Я заплатил за него.
Но Оджилви не слушал:
— Стэнт, они видели вас? Портал двусторонний. То, что марсиан видим мы, — это их просчёт, случайность, недоработка в грандиозном плане. Они же целенаправленно шпионят за нами с Марса. Именно для слежки и предназначены хрустальные яйца. Они изучают человечество, примеряются. Строят планы. Сначала доставили на Землю яйца с помощью метеоритов. И только совсем недавно сами прибыли на планету. Их совсем мало, по пальцам можно перечесть, но этого вполне достаточно. Миллионы миль космического пространства! Какие удивительные исследователи! Завоеватели! Стэнт, их армада уже наготове, она…
Полагаю, Оджилви пытался меня предупредить, но его слова показались полнейшей чепухой. Завоеватели? Какая глупость.
Неужто голые безрукие создания имеют хоть малейший шанс одолеть военную мощь Британской империи! Но меня обеспокоило упоминание о других хрустальных яйцах. Они могли попасть в дурные руки — в руки учёных, жаждущих опередить великого Стэнта. Если хоть толика сказанного Оджилви правда, кто-то может опубликовать материалы раньше меня.
Этого нельзя допустить.
Прозвонил звонок. Миссис X. принесла carte de visite.
«Полковник Себастьян Моран, Кондуит-стрит».
— Член вашего союза, похоже, сумел улизнуть от полиции.
Оджилви, казалось, пришёл в ужас. Почему вдруг? Я совсем перестал его понимать и опасался, что и Моран продемонстрирует полное отсутствие здравого смысла. Ведь вчера он пел мне те же песни.
— Не впускайте его, — умолял Оджилви, вцепившись в мои лацканы. — Во имя всего…
— Посетитель явился вместе с полисменом, сэр, — пояснила миссис X. — С констеблем Пербрайтом.
Какое облегчение. Полисмен — это то, что нужно, когда несут всяческую чушь и хватают за воротник. Пусть закуёт этих полоумных в наручники и уведёт из моего дома, а я спокойно займусь марсианскими исследованиями.
— Пригласите их.
— Хорошо, сэр Невил. Не перенапрягайтесь. Помните о вашем состоянии здоровья.
Оджилви в ужасе упал в кресло. Он даже побледнел под своим загаром.
— Здравствуйте… сэр… Невил… здравствуйте… Оджилви…
Сумасшедший, встреченный мною на Стрэнде, успел сильно измениться. Теперь он вёл себя гораздо сдержаннее, пристойнее и говорил лишённым выражения металлическим голосом. А ещё у него появилась опухоль. Вокруг шеи полковник намотал длинный красный шарф, концы которого болтались на спине.
— Доброе… утро… джентльмены… — поздоровался констебль.
Они походили на братьев: одинаковые наросты, одинаковые голоса.
— Не отдавайте меня им! — взвизгнул Оджилви.
— Веди… себя… смирно… приятель… — хором, словно в театральной пьесе, сказали посетители.
Их голоса резали ухо. Как же хотелось, чтобы все незваные гости наконец убрались восвояси. Мне требовалась рюмочка лекарства и покой.
Констебль на негнущихся ногах подошёл к телескопу и ухватился за хрустальное яйцо.
— Это хрупкое научное оборудование, — предупредил я его.
— Сэр… улики… — отозвался полисмен, вытаскивая линзу из крепления.
— Я протестую!
— Подчинитесь… представителю… закона… — потребовал Моран.
Он встал у меня на пути. Тем временем Пербрайт опустил кристалл себе в карман.
— Но я заплатил за него пять фунтов!
— Краденая… собственность… — проскрежетал Моран.
Я было попытался его оттолкнуть, но не смог даже сдвинуть с места. Рука моя задела шарф, и тот соскользнул. Под ним обнаружился разошедшийся на рукаве шов. Из дыры на меня глянул злобный нечеловеческий глаз! Шею полковника обвивали алые жилистые щупальца, возле уха в его горло впился острый клюв, из-под которого сочилась кровь.
Тут Моран подло ударил меня коленом в пах, и я сложился пополам.
Злодей поспешил намотать шарф, но я-то всё видел.
Оджилви выпрыгнул из кресла и бросился на своего бывшего приятеля. Моран выхватил из кармана весьма необычный предмет — трубку с отполированным медным диском. Из неё вырвался луч света, и сюртук Оджилви задымился. С воплями мой сумасшедший гость выбежал в прихожую, а оттуда на улицу. Одежда на нём горела.
Моран повернулся ко мне. Пербрайт тоже достал из кармана лучевую трубку. Оба направили оружие на меня.
Я подвергался нешуточной опасности. Но без яйца у меня не останется доказательств, я не смогу поведать миру о своём открытии!
С улицы доносились вопли Оджилви.
— Нам… пора, — сказал Моран.
— Верните хрустальное яйцо!
Решительность не покидала меня даже под прицелом зловещих трубок. Не позволю никаким сомнамбулистам, пусть даже и управляемым адскими зобными опухолями, встать между мной и моей славой.
— Я сэр Невил Эйри Стэнт, королевский астроном. Будьте любезны, верните мою собственность. В этом мире, уважаемые господа, нельзя вот так просто начхать на моё высокое положение.
— Начхать? — хором спросили они.
И тут, в самый неподходящий момент, дала знать о себе простуда: я чихнул.
Это возымело довольно любопытное действие: грозные посетители в панике кинулись наутёк. Пербрайт выронил яйцо, и, по счастью, оно не разбилось. На бегу констебль и полковник спотыкались, их руки и головы безвольно болтались — словно управляющие ими наросты со щупальцами более не могли сосредоточиться и поддерживать хотя бы видимость нормального человеческого поведения.
Этих созданий ошеломило моё присутствие и величие занимаемой мною должности. Но, без сомнения, они ещё вернутся.
Выпил бренди, чтобы облегчить насморк и боль в груди, и поразмышлял над своей победой в космической стычке.
Миссис X. позвала меня в сад. Там на дорожке темнела куча золы в форме человеческого тела. Ветерок уже унёс часть пепла. Этому выскочке Оджилви больше не совать нос в мои открытия.
Несмотря на насморк, почувствовал душевный подъём и вернулся в кабинет. Леди Кэролайн всё ещё в отъезде, так что попытался осчастливить Полли, но по неведомой причине был отвергнут. Много думал.
Чёртова простуда!
