Слин, не веря своим глазам, вскочил на ноги. Мечи, копья, кинжалы и другое оружие слеталось со всей лавки к столу. Постепенно груда металла приобрела человеческие очертания, из копий сложились предплечья, из мечей — длинные пальцы. Голова существа касалась потолка. Смертоносное исчадие зла, порожденное магией…

— Прелестно, прелестно! Похоже, волшебница не очень-то старалась, плетя заклинание распознания чар, — выдохнул арбалетчик.

— Мышь стремительно увеличивается в размерах? — насмешливо осведомился Пятый.

— Может, все-таки обернетесь, придурки? — рявкнул Слин, целясь в существо из арбалета. Конечно, он понимал, что болтом этому созданию не навредишь. Франек говорил, что победить такого можно только при помощи магии.

— Осторожнее, ювелирчик! — прорычал Балиндар. — То, что я с тобой шляюсь по Потаенной Стране, еще не означает, что ты мне нравишься и я спущу тебе с рук подобные высказывания!

Боиндил не отводил глаз от топора… но вдруг клинок поднялся в воздух и пролетел мимо него. Неведомая сила вырвала молот из руки Бешеного. Балиндар потерял свой кистень. Гномы остались без оружия.

— Что…

Наконец они оглянулись.

И увидели врага.

Металлический голем сжимал в огромной руке, состоявшей из ножей и кинжалов, Огненный Клинок. Молот Боиндила прилепился к топору, став продолжением рукояти. С грохотом и звоном существо сделало шаг вперед.

Теперь-то Бешеный понял, откуда взялись следы на рыночной площади и кто разделал трупы. Схватив Балиндара за рукав, он рывком поднял гнома на ноги и медленно отступил назад.

— Почему ты нас не предупредил, Четвертый? — рявкнул Железнопалый.

Слин мрачно рассмеялся.

— Очень смешно. Я вам говорил, но вы не обращали внимания ни на что, кроме своего драгоценного топора. — Он махнул арбалетом в сторону голема. — Вон он, ваш топор. Забирайте, если хотите.

— Представь себе, хочу. — Боиндил решительно опустил голову, хмурясь. — Эти лезвия меня не пугают. Никто не смеет угрожать мне моим же оружием! — Подняв обломок сундука, он нанес удар.

Послышался щелчок, рука из копий и мечей завертелась, словно бур, и ввинтилась в древесину.

Бешеного засыпало щепками. В его руке осталась лишь короткая деревяшка.

— Проклятье… — Гном уставился на жалкий обломок. — Бежим отсюда!

Развернувшись, он помчался со всех ног. Балиндар и Слин последовали его примеру.

— Куда нам бежать? — спросил Железнопалый, оглядываясь.

Они неслись по улице. Существо, пригнувшись, выбралось из лавки и выпрямилось. Оружие, валявшееся на земле перед магазинами, поднялось в воздух и подлетело к голему.

Мало того, теперь это создание, сотканное из металла и магии, изменило форму, отрастив три дополнительные пары ног. Его тело сузилось, теперь голем чем-то напоминал паука.

— Мы приведем Огненный Клинок к Тунгдилу. Уж он придумает, как вернуть свое оружие, — запыхавшись, выдохнул Боиндил. — Тион! Знаете, что самое обидное? Я убегаю от собственного молота!

Свернув за угол, гномы бросились в узкий переулок, полагая, что чудовище не сможет туда протиснуться.

Но когда за их спинами послышался скрежет металла, никто не оглянулся. И так было понятно, что враг вновь изменил форму и теперь гнал их вперед, словно гугулей.

Родарио сидел в тени перед домом и размышлял. Он разложил перед собой несколько листов бумаги и педантично записывал свои мысли. Седьмой хотел написать поэму о свободе и приключениях и уже успел придумать несколько строф.

Малления, подойдя, протянула молодому человеку стакан воды. Их пальцы соприкоснулись, мужчина и женщина посмотрели друг другу в глаза.

— Как там Койра? — поинтересовался Седьмой, переводя взгляд на бумагу.

— Устала от путешествия. Если ты вырос в королевстве, где повсюду полно воды, то в пустыне тебе приспособиться сложнее, чем остальным. — Идо понизила голос. — Вы ведь знаете о том, что в ней почти не осталось магических сил.

— Откуда вы… — Родарио изумленно вскинул глаза.

— Койра сказала. Когда мы отправлялись в путь, у нее была лишь треть сил, и магия с каждым днем убывает. Сегодня она сплела заклинание, позволяющее увидеть магию, а значит, запас истощился еще больше. Нужно как можно скорее доставить Койру к источнику. — Девушка и сама отхлебнула воды. — Да защитят нас боги от магических атак!

— Чем еще она с вами поделилась? — взявшись за перо, словно невзначай спросил Седьмой.

— Еще? Иначе говоря, есть что-то еще, о чем мне следовало бы знать? — насторожилась Малления.

— Нет, — поспешно ответил Родарио. — То есть я не знаю. Мне показалось, вы с Койрой секретничали о чем-то, вот я и подумал, может, вы мне сообщите. Скажите, кто еще знает о том, что у королевы возникли проблемы с магией?

— Тунгдил и Боиндил. Хотелось бы, чтобы больше никто об этом не узнал. — Принцесса посмотрела на его записи. — Чем это вы занимаетесь?

— Пишу. Надеюсь, когда-нибудь это мне пригодится.

— Пригодится в бою с Лот Ионаном?

— Нет, потом. Так, записываю свои идеи. Потомки Невероятного понесут их народам Потаенной Страны, когда битвы будут позади. Неизвестный поэт сослужил свою службу, распалив огонь в сердцах повстанцев и направив их против захватчиков, но на этом работа актера не заканчивается, — решительно заявил Родарио, словно читал речь перед публикой. — Нужно будет восстановить порядок, прежде чем какие-нибудь выскочки дорвутся до власти, которую не заслужили. — Он подвинулся, жестом приглашая девушку присесть рядом. — Мне хотелось бы, чтобы Идомором правили вы, а не кто-то другой.

— Приятно слышать это. — Усевшись, Малления посмотрела на источник. — Вы не обижаетесь на меня за тот поцелуй?

— Нет. — Родарио опустил перо.

— Мне показалось, что с тех пор вы охладели ко мне. — Отхлебнув воды, девушка повернулась к Седьмому. — Знаете, это глупо, но вы по-прежнему мне нравитесь, хоть я и понимаю, что тот, прежний, Родарио был лишь ролью.

— Тот Родарио все еще здесь, в глубине моей души, — улыбнулся актер, но тут же вновь принял серьезный вид. — Женщинам не нравится делить своего мужчину с другой. Большинство женщин ожидают, что мужчина будет принадлежать только им. Поэтому мне показалось, что будет правильно, если я оставлю вас в покое и буду ухаживать только за Койрой.

— Забавно. Мы с волшебницей обсуждали этот вопрос, — усмехнулась Маллейия. — Мы решили, что не будет ничего предосудительного в том, что мы разделим одного мужчину.

Седьмой чуть не выронил бумагу из рук.

— Что?

— Мы пришли к единому мнению по этому вопросу. Думаю, многие мужчины мечтали бы о таком. — Она погладила его по щеке. — Вам не нужно выбирать между нами, Родарио. Мы не станем выцарапывать друг другу глаза из-за вас. Не станем враждовать. — Идо доставляло удовольствие видеть, насколько мужчина ошарашен. Было сейчас в Родарио что-то беспомощное. И это возбуждало. — У нас есть только одно условие. Вы никогда не разделите ложе с нами обеими одновременно, вот и все.

— Поверить не могу, что слышу такое, — изумленно выдохнул Седьмой. — И я не знаю… — Он принялся вышагивать туда-сюда. — Не знаю, нравится ли мне это.

— Ага. Вы мужчина, и вам не нравится, что женщины приняли такое решение, не считаясь с вами?

— Нет, — тут же ответил актер. — Или… Может быть, вы и правы. — Он почесал затылок. — Такого со мной еще не случалось, — буркнул он себе под нос. Уперев руки в бока, Родарио уставился на девушку. — Да что вы себе позволяете?! — рявкнул он.

— Я? — Малления с невинным видом указала на себя пальчиком.

— Нет, вы обе! Вы и Койра! Подружились они, видите ли! Решили сделать меня своим… рабом… — Он поднял руку, притопнув ногой. — А ведь я даже не знал о том, что происходит! Я чувствую себя… униженным!

На мгновение Идо от возмущения потеряла дар речи.

— Я говорю вам, что две женщины влюбились в вас и готовы остаться с вами, а вы ведете себя как ребенок! — Она расхохоталась. — Это так мило… и забавно… А, понимаю! Вы решили порадовать меня, изображая того недотепу, который мне так нравился, верно?