Балиндис кивнула.

— Удивительно, что ты помнишь, как лучше пройти по этим горам, но позабыл многое из прошлого. — Она не скрывала горечи. — Мне кажется, что твоя душа сохранила лишь разум, а чувств лишилась. Я права, Верховный?

— Возможно, это действительно так. — Тунгдил повернулся к гномке. — Но сейчас моя память может помочь Потаенной Стране, так что я не жалуюсь, королева Балиндис.

— Я тоже. — Боиндил до сих пор удивлялся тому, насколько подробно Златорукий продумал план. По дороге Бешеный ни разу не замечал в руках товарища карты. Вероятно, его познания были намного глубже, чем Равнорукий мог предположить. — Я предлагаю как можно скорее отправиться в путь, пока не вылупились эти мелкие твари.

— Мы выходим завтра, как только встанет солнце. — Тунгдил поднялся. — Мне хотелось бы отдохнуть. Королева Балиндис, прошу тебя, отправь кого-нибудь сопроводить меня в покои. Завтра мне понадобятся отдохнувшие пони и провиант для отряда. Распорядись, будь добра.

Балиндис жестом приказала одному из слуг проводить правителя гномьих племен, и вскоре Тунгдил покинул тронный зал. Он даже не попрощался с присутствующими.

Слин и остальные Четвертые тоже откланялись. Через некоторое время королева осталась наедине с сыном и Боиндилом.

Они молча продолжили трапезу — не хотелось говорить ни о Черном Ущелье, ни о бедах в Потаенной Стране, ни о Тунгдиле. Затем королева попросила Балиндара оставить ее с Боиндилом, чтобы пообщаться с давним другом с глазу на глаз.

Бешеный понимал, что сейчас произойдет. Обреченно вздохнув, он поспешно схватил кружку пива. Ему уже порядком надоело перед всеми оправдывать книгочея, потому он решил перевести, если что, разговор на другую тему.

— Возможно, я ошибаюсь, Балиндис, но мне кажется, что твой сын очень похож на Тунгдила.

Он понимал, что это дерзкий и непристойный намек, к тому же обидный. В сущности, Боиндил спрашивал у королевы, не обманула ли она своего мужа, Глаимбара Остролезвого из клана Железные Тиски, короля Пятых, выдав Балиндара за его сына.

Но Балиндис восприняла его слова совершенно спокойно и даже, казалось, с облегчением.

— Это очевидно, правда? — прошептала она в ответ. — Не стоило отправлять Балиндара на совет в Коричневых горах. Многие главы кланов видели его рядом с отцом и догадались, в чем дело.

— Это повлияет на твое правление?

— Никто не оспаривает моего права на трон с тех пор, как мор забрал Джероина Свинцового. Он был братом Зиндалии, второй жены короля, с которой Глаимбар развелся ради меня. Джероин и некоторые гномы из его клана так и не простили мне этого. Но я хорошо правлю королевством, и если нам удастся избавиться от кордриона, то племя Пятых ждет подъем. — Гномка закашлялась.

— Ох, я и забыл, что ты тоже заболела! — удрученно выдохнул Бешеный.

— Все как-нибудь уладится. Главное, теперь мы знаем, чем вызван мор.

— Мы знаем, кто повинен в этой болезни, но нам неизвестно, как ее лечить. — Боиндил старался не думать о том, что, по словам книгочея, всех зараженных ждет верная смерть. — Но мы что-нибудь придумаем, — поспешно добавил он, чувствуя, как в душе поднимается печаль.

«Возьми себя в руки. Она еще жива».

— Глаимбар обо всем знал. — Балиндис вздохнула.

— Что? Что Балиндар не его сын?

— Да. Он никогда не говорил мне об этом напрямую, но я все видела. Однако же король ни с кем не поделился этим знанием и принял Балиндара. В этом было его величие. И за это я любила его всем сердцем. — Гномка слабо улыбнулась. — Балиндар унаследует от меня трон Пятых, Боиндил. Глаимбар хотел этого, так как видел, насколько хорошим правителем может стать его сын, пусть и не родной.

— Знаешь, он не очень-то поладил со своим настоящим отцом. — Боиндил отряхнул бороду, случайно попавшую в тарелку с крошками. — Балиндар понимает, с кем имеет дело? Я хочу сказать, он же не слепец и уже должен был заметить свое внешнее сходство с Тунгдилом.

— Возможно, именно в этом и кроется причина его неприязни. Он не хочет быть сыном Тунгдила Златорукого, совершенно чужого для него гнома. Мальчик всегда любил Глаимбара. Мой муж научил его фехтованию, я же — обработке металлов. В моих рассказах Тунгдилу не всегда доставалась хорошая роль, если ты понимаешь, о чем я. После того как Златорукий бросил меня, предложив в письме развод и даже не приехав поговорить со мной лично, я была очень зла на него. Зла и разочарована. Но с тех пор прошло много солнечных циклов, и моя ярость улеглась. Теперь же, когда я вновь увидела его, Боиндил, я ощутила, как в моей душе поднимаются прежние чувства.

— Значит, ты уверена в том, что это Тунгдил? — Слова сами сорвались с языка Бешеного.

К его изумлению, Балиндис улыбнулась.

— Пускай его мрачный вид не вводит тебя в заблуждение. Мое сердце, — она опустила руку на грудь, — сразу узнало его. А сердце еще никогда меня не подводило.

— Я почувствовал то же самое, — признался Боиндил и с облегчением отпил пива.

Озергорд легко было защищать от кораблей противника, так как он выдавался высоко над поверхностью воды и солдаты не нуждались в специальных приспособлениях, чтобы сбрасывать на врагов камни: достаточно было подкатить снаряды к обрыву и обрушить их на подплывший корабль, чтобы потопить его. В шахте с магическим источником сейчас разместили больше стражников, чем обычно, между островом и укрепленной шахтой сновали лодки.

Малления и Родарио наблюдали из смотровой башни за приготовлениями к возможному нападению Светложара или драконников.

— То, что вы видите, на самом деле не поможет против дракона. Не это наше самое мощное оружие, — сказал Родарио.

— Королева и ее дочь. — Малления смотрела во внутренний двор замка, располагавшийся в тридцати метрах внизу. Люди во дворе казались крохотными. — Так, значит, сейчас обе волшебницы обрели полную силу?

— Мне говорили, что королева уже искупалась в волшебном источнике. И не спрашивайте меня, как ей удалось сохранить остатки сил до того дня, когда она повергла своих стражей. Наверное, поэтому и считают, что она сильнее Лот Ионана. Светложар дважды подумает, прежде чем нападать на нее. — Седьмой заглянул девушке в глаза. — Кроме того, мы вообще не знаем, будет он атаковать или нет. Я думаю, что он скорее поверит в историю об альвах, шпионивших на его землях. Драконы страдают манией преследования, полагая, что все вокруг хотят ограбить их логова и украсть сокровища.

Малления рассмеялась.

— Значит, вы не только актер, но и большой знаток драконов? — Ухмыльнувшись, она схватила его за подбородок. — Какая вы разносторонняя личность, Родарио Седьмой. Будь у вас мускулы и умей вы сражаться, вы были бы настоящим мужчиной.

Поморщившись, молодой человек выдернул бороду из пальцев девушки. Впрочем, ему нравились ее подтрунивания.

— Мне кажется, ваши попытки спровоцировать меня обидными замечаниями — это знак благосклонности. На самом деле вы хотите проверить мой характер, — заявил он.

— Вы полагаете? — Девушка оглушительно расхохоталась. — Да вы мечтатель! Да, я благосклонна к вам, но только в той мере, в какой любой женщине хочется защитить нерасторопного ребенка. Такого беззащитного, такого неуклюжего…

Родарио мигом выхватил меч из ее ножен.

— Можете гордиться собой, Малления. Вам удалось вывести меня из себя, — с нарочитой угрозой выпалил он. — Защищайтесь!

Решив подыграть лицедею, девушка тоже изготовилась к дуэли.

— Так нападайте же, Седьмой! Покажите слабой женщине, как нужно себя вести и где ее место! — Мышцы на ее руках заиграли, она явно была сильнее актера.

Родарио сделал простой выпад, настолько очевидный, что Маллении даже не пришлось уклоняться. Она перехватила его запястье и чмокнула актера в лоб.

— Какая трогательная попытка! — Девушка отпрянула. — Попробуйте еще раз, маленький недотепа!