Если убить его, неприятностей будет больше, чем удовольствия.

— У меня лежит пять бумаг, где повествуется о случаях, когда кобольды были растоптаны насмерть пьяными троллями. Самый худший случай произошел девятнадцать дней тому назад в Лавианаре, провинция Аркадия. Там погибло четверо кобольдов, еще семнадцать было ранено, поскольку отряд пьяных троллей посетила славная идея устроить соревнование, кто дальше метнет кобольда.

Сканга бросила взгляд на стоявшую рядом Биргу. В ауре той преобладал матово-красный цвет сдерживаемой ярости.

Может быть, удастся подбить ученицу прихлопнуть этого надоедливого всезнайку?

— А эти законы о ростовщиках, заимодавцах и нормах прибыли в торговле! Если они вступят в силу, торговля рухнет.

Здоровое стремление к прибыли станет опасным для жизни!

— Ты ведь так любишь говорить о том, что все дети альвов — братья, Элийя. Так зачем же терпеть, что некоторые братья очень богаты, а другие из-за их махинаций прозябают в бедности? Может быть, дело в том, что лутины тоже заключают прибыльные сделки в караванной торговле? Может быть, тебе лучше не рассуждать об этом?

— Я решительно отклоняю всяческие обвинения в пристрастности. Всякий знает, что я радею за народ и что мной не движет никакая личная выгода. Я не получил прибыли от восстания или же от занимаемой мною должности. И раз уж мы заговорили о народе: нужно вычеркнуть этот глупый термин «стадо» из текстов закона! Давайте будем говорить просто о народе! Это всякому будет ясно. Прошу тебя, Сканга, я вижу похвальные намерения за этим кодексом законов, но такой труд нужно вложить в руки опытных писарей и чиновников.

— Мне нужен текст на десять страниц, а не десять книг, наполненных правом, которое в умелых руках можно повернуть так, что любой приговор будет возможен. Ты так любишь говорить о народе, Элийя. Кто из простых кобольдов-поварят может позволить себе хорошего ученого, который будет защищать его от жестокого господина? Я думаю, что все преступления можно описать на десяти страницах. Не нужно считать меня глупой только потому, что я из народа троллей. Ты…

Из мозаики посреди тронного зала, выложенной в форме змеи, поднялась узкая полоска ослепительно-яркого света, в мгновение ока развернулась и превратилась в магические врата.

Сканга вцепилась скрюченными пальцами в подлокотники трона. Все произошло настолько неожиданно, что в первый миг троллиха испугалась, несмотря на то что знала, каким путем придет Алатайя.

— Что ты видишь, Элийя? — спросила шаманка.

Магические ауры были настолько сильны, что перекрывали друг друга, и она не могла заглянуть внутрь Золотой Сети.

Вспомнила о том, как Эмерелль отбивала атаки на ее замок, рассекая тропы альвов при помощи одного-единственного слова силы. Сколько смертей и несчастий принесла она тогда!

— Алатайя идет одна, — произнес лутин. — Похоже, она…

В этот миг из звезды альвов в тронном зале появилась эльфийская княгиня.

— На ней черное платье, — прошептала ей на ухо Бирга.

Как будто это имеет значение! Теперь Сканга ясно видела ауру эльфийки. Она была исполнена дерзкой самоуверенности.

— В руке она держит книгу. Кажется… Да, на переплете кровь.

Это видела и Сканга. У пятен крови была своя, хоть и очень бледная аура. Вряд ли прошло больше недели с тех пор, как была пролита эта кровь.

— Насколько я вижу, Сканга, мои условия не выполнены.

Замок Эмерелль должен был быть оставлен! А я вижу твою уродливую ученицу и… Неужели лицо княгини Валемера носит она вместо маски? Восхитительно. Вы, тролли, всегда готовы преподнести нечто неожиданное. Хоть сегодняшний сюрприз я и не ценю. Что здесь нужно этому лутину? Я не люблю говорить с лутинами! Прогони его!

Аура Элийи приобрела странный цвет. Это был холодный цвет страха, но пронизанный молочным оттенком. Он придавал ауре что-то почти телесное. Такого Сканге не доводилось видеть. Вне всякого сомнения, лутин испытывал огромный страх, но не за себя.

— Можно мне посмотреть книгу? — бесцветным голосом произнес Элийя.

— Он не сводит глаз с книги, — прошептала Бирга, словно угадав, о чем думает наставница.

— Этот лутин имеет какое-то значение?

— Элийя, уходи! — приказала Сканга таким тоном, от которого любой тролль бросился бы наутек.

— Эта книга. Она мне знакома. Тиснение на коже. Я дарил эту книгу. Пятна… Это…

— Уходи, Элийя! Не заставляй меня повторять приказ. То, что произойдет сейчас в этих стенах, не предназначено для твоих глаз и ушей. Не пытайся обмануть меня.

Она прошептала слово силы. Удивительно, какое сопротивление оказывает маленький лутин. Его рост не позволял даже предположить, насколько сильная у него воля. Но наконец он сломался. Неловко повернулся и на негнущихся ногах вышел из тронного зала.

— Неужели таков дух нового правления, что кобольды перестали повиноваться приказам?

— Она дерзко усмехается, — прошептала Бирга.

— Ты хотела научиться у меня заклинанию, Алатайя. Тебе следовало бы быть повежливее.

— А тебе нужно от меня кое-что, что тебе нигде больше не получить.

— Я уже посылала эльфов против Эмерелль. Получится у меня без твоей помощи и во второй раз, — спокойно ответила шаманка.

Нащупала амулеты. Найдя камень альвов, она потерла его между большим и указательным пальцами. Сила камня стерла боль в воспаленных суставах.

— С тех пор все изменилось. Пока Эмерелль правила, было нетрудно найти эльфов, желавших ее падения. А теперь всем хочется скорейшей кончины короля Гильмарака. Тебе нужна моя помощь. Ты знаешь это. А твоему заклинанию я научусь и без тебя. Это просто вопрос времени.

— Тебе придется потратить много дней и много крови. — Сканга поразмыслила над тем, сколько дерзостей она готова снести ради помощи Алатайи. Чаша скоро будет полна! — Что это за книга, которую непременно хотел посмотреть лутин?

— Это ключ к кое-чему, что я недавно потеряла. Ты же знаешь, что эти подхалимы, маленькие лутины, на самом деле все воры. Тебе следовало бы прогнать их от королевского двора.

Им нельзя доверять.

— Что ты ищешь?

Вместо того чтобы ответить, княгиня открыла книгу.

— Они спрятаны там, где листья, которые никогда не уносил ветер, хранят последнее свидетельство старой любви.

Это описание места, которое находится в этом замке.

— Кто такие они?

— Речь идет о трех карбункулах! И я не знаю, каковы их имена. Они были украдены у меня, и я думаю, что их принесли сюда.

Карбункулы? Сканга не ожидала получить честный ответ, если спросит Алатайю, зачем они ей понадобились. Было бы глупо ссориться из-за этого. К сожалению, эльфийская княгиня была права. Только она могла помочь троллихе найти то, что нужно для убийства Эмерелль.

— Карбункулы, — многозначительно произнесла она, на самом деле ничего не понимая.

— Она улыбается высокомерно, — прошептала Бирга. — Можно я сделаю маску из ее лица, когда она больше не будет нужна нам? Думаю, мне удалось бы сохранить эту улыбку для вечности.

На эти слова Сканга решила не обращать внимания. Иногда Бирга слишком глупа! У нее не достанет сил победить эту эльфийку. Алатайю боялась даже Эмерелль. Связываться с ней — все равно что ложиться в постель с гадюками.

— И ты думаешь, что найдешь листья, которые никогда не уносил ветер? Какое отношение они имеют к твоим карбункулам?

— Эти листья не имеют значения. Я думаю, речь идет о стихах цветочных фей. Ключ — это остальные слова. Свидетельство старой любви. В последнее время я то и дело перечитывала эту книжицу. И думаю, что знаю, где нужно искать. Здесь еще идет речь о потайной гардеробной королевы.

Сканга услышала шелест страниц книги.

— Вот, здесь написано: «В дальнем конце я увидел то белое платье, которое было на ней на похоронах Фальраха. С тех пор она больше никогда не прикасалась к нему». Я думаю, что оно и есть свидетельством былой любви. Где стоит ивовый манекен с платьем, и нужно искать! В башне королевы. На самом верху, под крышей. Там она прячет свои сокровища.