Бывшая цветочница нащупала за поясом серебряный флакон в маленькой сумочке. Это будет ее первое убийство с помощью яда. Она чувствовала некоторую неуверенность. То и дело тянулась к флакону. Он не мог разбиться! Но она все равно переживала.

Послышался глухой стук подков. Элодия принялась стонать. И всего несколько мгновений спустя показался он. Всадник в белом, на белом жеребце. Лицо скрыто за серебряной маской-шлемом. Впечатление он производил жутковатое.

— Что случилось, госпожа?

Он спрыгнул с седла. Даже не огляделся по сторонам. Он совершенно ничего не заподозрил.

— Барсук… Он вдруг выскочил из зарослей. Лошадь сбросила меня и убежала. — Девушка попыталась подняться, но со стоном опустилась на землю. — Моя нога…

Похоже, он растерялся, насколько это можно было сказать по человеку, чье лицо скрыто за маской из серебра.

— Вы не могли бы помочь мне подняться? Может быть, если я встану… — Она прикрыла рот ладошкой. — Ой, я вас узнала. Должно быть, вы — тот самый известный рыцарь Тьюреда. Благодарение Господу! О лучшем спасителе нельзя было и мечтать.

Он смущенно откашлялся.

— Я всего лишь человек, пытающийся жить по заповедям Тьюреда. — Он склонился к ней и протянул руки. — Если позволите, госпожа…

Так трогательно! Большинство мужчин, с которыми до сих пор встречалась Элодия, не упустили бы возможности подхватить ее на руки, при этом облапав. А он ждал разрешения коснуться.

— Пожалуйста, благородный рыцарь. — Она протянула ему руку. — Боюсь, без вашей помощи я не смогу подняться.

Он взял ее за руки. Невероятно! Он не осмеливался коснуться ее больше нигде. Или считает ее непривлекательной?

Несколько недель назад она обнаружила на висках первые седые пряди. У нее были шрамы. На руках, на спине. Время, проведенное в Друсне, навеки оставило на ней отметины.

Очень осторожно, демонстрируя спокойную силу, рыцарь поднял ее. Она притворилась, что пытается не нагружать раненую ногу. Негромко вскрикнув, словно от боли, она повисла на руке своего спасителя. Девушка была рада тому, что на ней длинная юбка для верховой езды и корсет. Явно обнажить свои прелести было бы ошибкой.

Он снова откашлялся. Элодия представила, как он краснеет за маской. Интересно, как он выглядит? Почему скрывает лицо? Неужели уродлив? В историях, которые ей доводилось слышать, говорили, что он — видный молодой человек. У него необычный доспех. Весь из белой кожи. Ничего подобного девушка не видела прежде.

— Мне кажется, вам не стоит нагружать лодыжку, госпожа.

— Да. — Она негромко застонала. — Очень больно.

— Если вы позволите обнять вас за бедра, я посажу вас в седло. Тогда мы могли бы отправиться на поиски вашей лошади.

Элодия опустила взгляд и притворилась смущенной.

— Это так великодушно с вашей стороны.

— Нет, я был бы рад! Я имею в виду, помочь вам… Я не хочу пользоваться вашей бедой, чтобы коснуться вас безнравственным образом. Надеюсь, вы не станете думать обо мне слишком плохо… Я… У меня не очень большой опыт в обращении с дамами.

«Безнравственным образом коснуться», — подумала Элодия, улыбаясь про себя. Никогда еще не говорил с ней мужчина подобным образом!

— Мне и в голову не приходило, что вы могли бы попытаться воспользоваться моим положением. Напротив!

Вы самый галантный кавалер, которого мне доводилось встречать!

Он снова откашлялся. Какой-то миг просто стоял, смутившись. Она взяла его ладони и положила себе на бедра.

— Так подойдет?

— Э… конечно.

Он поднял ее безо всяких усилий. Элодия села по-дамски, хоть и не нравилось ей ездить верхом таким образом.

Он повел своего коня в поводу. Ни единой попытки взобраться в седло за ее спиной. Ее снова захлестнула волна сомнений. Неужели она некрасива?

Некоторое время оба молчали. Он даже не оборачивался.

У Элодии было достаточно времени, чтобы рассмотреть его.

Сложен он был хорошо. Несмотря на доспех, было видно, что у него прекрасная мускулатура. И у него была узкая талия…

Это ей в мужчинах нравилось. Вываливающиеся из-за пояса брюшки она презирала. А большинство мужчин, которым она отдавалась, именно так и выглядели.

— Господь послал мне вас, настоящий дар Тьюреда, — наконец пропела она, чтобы завязать разговор.

— Действительно, счастливое стечение обстоятельств. — Он снова откашлялся.

Она подождала, не последует ли еще что-либо. Разговор смолк.

Вскоре отыскалась ее лошадь. Негромко заговорив с кобылкой, рыцарь сумел поймать поводья и удержать их. Похоже, с лошадьми он за словом в карман не лезет, раздраженно подумала Элодия. А у нее даже имени не спросил!

Мишель Сарти сел верхом на ее кобылу и поехал рядом с девушкой.

— Мне говорили, что на этой дороге должен быть трактир, — произнес он наконец — спустя целую вечность.

— Было бы хорошо наконец отдохнуть и осмотреть раненую лодыжку.

— Мы можем отдохнуть немедленно, если вы устали.

— Нет, нет. Впрочем, вы могли бы порадовать меня. У меня просьба. Простите, что я осмеливаюсь сказать. Возможно, я покажусь вам смешной. Говорят, вы красивы, как святые на витражах храмовых башен.

Рыцарь снова откашлялся. Неужели у него слова застревают в горле?

— Думаю, я разочарую вас, — наконец выдавил он.

Однако поднял руку к шлему. Щелкнула пряжка, он снял маску и зажал ее под левой подмышкой. Волосы у него были слегка растрепаны. Лицо с ровными, правильными чертами.

Взгляд Элодии привлек благородно очерченный рот. Неудивительно, что рыцарь Церкви никогда не снимает шлем. Каждой нормальной женщине придут в голову безнравственные мысли при виде такого мужчины.

Молодой человек слегка покраснел, когда заметил, что она не отводит взгляда.

— Вы действительно столь же красивы, как мне рассказывали. Наверняка вы помолвлены с благородной дамой.

— Э… нет.

— Такой красивый мужчина одинок?

— Там… там впереди. Должно быть, это трактир. Я поеду вперед и попрошу хозяина подготовить прохладный уксус и повязку для вашей лодыжки. — И он умчался.

Элодия выругалась про себя. Ей очень хотелось узнать, как у рыцаря обстоят дела с женщинами.

Когда она добралась до трактира, ее ждала девушка, которая помогла спешиться. Элодия увидела своего рыцаря у конюшни. Он старался не смотреть на нее.

Шлюха короля продолжала играть свою роль. Опираясь на служанку, она захромала в трактир. Там заказала жареную курицу, свежий хлеб, немного сыра и кувшин вина.

Прошло много времени, прежде чем явился рыцарь. Еда уже стояла на столе. Кроме них и трактирщика со служанкой в комнате было только двое путешественников. Все украдкой поглядывали на них. Вся Друсна слыхала истории о белом рыцаре.

— Прошу, мой спаситель! — Элодия указала на лавку рядом с собой.

Он снова покраснел.

— Прошу! Курица, отдавшая ради нас свою жизнь, заслужила, чтобы мы ее съели.

Он впервые улыбнулся. Выглядел он просто потрясающе.

И зачем ему понадобилось злоумышлять против короля?!

Проклятый глупец! Нужно поскорее покончить с этим.

— Вы ведь выпьете вина?

Элодия налила ему. Бокал был уже готов. В него девушка плеснула на палец яду. Он был прозрачен, словно вода, слегка пах орехами, и сестра Анаис утверждала, что он безвкусен. До конца шпионка ей не верила. Кто же добровольно попробует яд, чтобы узнать, каков он на вкус? В любом случае, крепкое вино перебьет вкус, если даже он есть.

Бывшая цветочница подняла бокал.

— За Тьюреда, пославшего мне благородного рыцаря.

Она поднесла бокал к губам и выпила до дна, как было принято после произнесения тоста. Теперь была его очередь, если он не хотел обидеть ее.

Он поклонился.

— За безымянную лесную красавицу, созданную Тьюредом для того, чтобы научить меня пониманию истинной красоты.

Элодия покраснела. Рыцарь выпил залпом, как и она. По спине ее побежали мурашки. Ни одно из убийств не удавалось настолько легко. У Мишеля Сарти осталось три дня. А может быть, даже два. Задача была выполнена. И девушка почувствовала себя грязной.