— Ну уж. — Хелен подняла голову к белым перистым облакам. — Судя по небу, надвигается перемена погоды.

— Согласен. По идее, сейчас сухой сезон, но гарантий, конечно, дать никто не может.

Пообедав, они сидели у палатки, наблюдая за тем, как в лагерь прибывают новые изможденные путники. Поднявшийся ветер сбивал облака в мрачные грозовые тучи.

— Думаю, у нас есть еще минут десять, — заметил Коннор.

— Пожалуй.

— Непогоду лучше переждать в палатке. Можем сыграть в карты.

Дождь хлынул через двенадцать минут. По тонким стенам с силой забарабанили крупные капли, порывы ветра, казалось, вот-вот сорвут палатку с места. Сумерки опустились раньше обычного.

Оторвавшись от карт, Ивэн бросил взгляд на Хелен.

— Ну как?

— Я продрогла.

— В термосе остался горячий чай. — Он протянул ей кружку и достал из рюкзака бутылку виски. — Сделай глоток, это тоже не помешает. Господи, да ты вся дрожишь! — Коннор расстегнул оба спальных мешка и соединил их в один. — Раздевайся.

— Что?

— Сними одежду.

По движениям Ивэна Хелен поняла, что он стягивает рубашку.

— Для чего это?

— Собираюсь согреть тебя. Но если ты не разденешься, то тепло моего тела достанется мешку, так что давай, приступай.

Рассмеявшись, Хелен непослушными пальцами потянула замок молнии вниз. Через несколько секунд на ней остались тонкие спортивные брюки и теплые носки. Ивэн разделся до шортов, обнял ее, прижал к своей горячей груди и начал энергично растирать плечи. Бившая Хелен дрожь постепенно прекратилась, крепкие руки Коннора стали двигаться медленнее, мягче. Не прошло и минуты, как в бедро Хелен уперлось что-то твердое. Она попыталась прижаться к Ивэну еще теснее, однако он внезапно перевернулся на живот.

— Прости меня, Хелен, но до этого лучше не доводить.

— Почему?

— Я здесь для того, чтобы заботиться о тебе. Со спущенными до колен брюками от меня будет мало толку.

— Да на тебе вообще брюк нет.

— Ты поняла, что я хотел сказать.

— Поняла. — Она провела ладонью по его коже, с наслаждением вдохнула исходивший от Ивэна запах. — Однако боги — покровители гор на нашей стороне. Значит, они не оставят нас своей защитой и сейчас. — Пальцы Хелен скользнули под широкую резинку шортов. — Но если ты так неуверен…

Повернувшись на бок, Коннор привлек ее к себе, начал целовать. Обоих опалило невыносимым жаром желания. Души и тела слились в одно целое.

Хелен проснулась в объятиях Коннора. Голова ее покоилась у него на груди, ноздри жадно вбирали в себя его запах. Страстность, с которой несколько часов назад Ивэн предавался любви, поразила ее.

Ивэн раскрыл глаза, потерся носом о ее щеку.

— Как ты?

— Мне очень хорошо.

— Больше не мерзнешь? Голова, желудок в порядке? Горная болезнь кончилась?

— Уж если тебе так интересно, то голова идет кругом, но вряд ли это из-за высоты и недостатка кислорода.

Рассмеявшись, Коннор поцеловал Хелен в губы:

— Значит, говоришь, уже не холодно?

— Конечно, могло бы быть и потеплее…

Она почувствовала на себе его мускулистое и горячее тело.

Они лежали и слушали, как потихоньку пробуждается мир: подали голос птицы, послышалась возня поваров, за ними начали о чем-то негромко спорить носильщики. Последними из палаток появлялись туристы; шумно и многословно они делились впечатлениями об увиденных снах.

— Принюхайся, где-то жарят бекон, — сказала Хелен.

— Верно. — Ивэн вылез из мешка, оделся. — Полежи. Я займусь завтраком, а минут за пять до того, как он будет готов, дам тебе знать.

Минут через пятнадцать она не выдержала и последовала за Коннором.

— Где ты раздобыл бекон? — В руке Ивэн держал сковороду с аппетитно шипевшими розовыми кусочками.

— У Америго. Он нанялся поваром вон к той группе. — Коннор кивнул в сторону столпившихся у круглого пластикового стола мужчин. — Несколько раз я встречался с ним на разных маршрутах. Группа заказала себе обслуживание по классу люкс. Еды у них столько, что могут и поделиться.

— О, да здесь и яйца! Вот это завтрак! А овсянки ты, случайно, не приготовил?

— Сегодня должен быть удачный день, — улыбнулся Ивэн. — Мне не терпится выступить в поход.

— Никого похожего ты так и не встретил? — Хелен обвела глазами многочисленные кучки туристов.

В надежде найти хотя бы одного человека подходящей внешности Коннор обошел весь лагерь и минут десять расспрашивал Америго. Он отрицательно покачал головой.

После завтрака они упаковали рюкзаки и неторопливо прошли мимо продолжавших насыщаться туристов, помахав им на прощание рукой.

— Сейчас мы стоим на камнях, по которым ходили инки, — сообщил Ивэн. — До перевала Мертвой Женщины тропа представляла собой маршрут контрабандистов. Копыта их мулов вытоптали все следы инков.

— Сколько всего у них было дорог? Помню, отец рассказывал, что немало.

— Это правда. В общей сложности инки построили никак не меньше двадцати пяти тысяч километров отличных дорог на территории современных Перу, Эквадора и Боливии, забираясь местами в Чили, Аргентину и Колумбию. Значительная их часть существует и поныне, только разросшаяся зелень скрывает их от глаз.

В этот день тропа подчинила себе Хелен полностью, она превратилась в материализовавшуюся вдруг фантазию, мечту детства. Величественные руины древних сооружений, окутанные туманом, покрытые ярко-зеленым мхом деревья, леса, где на каждом шагу встречаются диковинные орхидеи или смертельно ядовитые змеи. Туман то сгущался, скрывая солнце, обволакивая вершины густой пеленой, то вдруг рассеивался, и тогда взору открывались могучие гранитные утесы.

Вскоре позади остался другой перевал, чуть не дотянувший по высоте до четырех тысяч метров, и на этот раз Хелен преодолела его без особого напряжения. Организм ее быстро осваивался в новых, непривычных условиях. Коннор с удовлетворением отмечал, что дополнительная нагрузка уже не требует от Хелен неимоверных усилий.

Они приближались к небольшому участку тропического леса: с ветвей могучих деревьев до земли свешивались тысячи зеленых, оранжевых, янтарного цвета лиан, тут и там на глаза попадались фантастической формы пурпурные орхидеи, над головами порхали огромные траурно-черные бабочки.

— Не вздумай сойти с тропы, — предупредил Коннор, — в этих местах полно змей.

Остановившись, он пристально всматривался в заросли. Если Мальдонадо решил устроить им засаду, то лучшего места не найти: бежать отсюда некуда, спрятаться негде. Со свойственной инкам изобретательностью они проложили тропу поверх каменной насыпи, по одну сторону которой тянулись совершенно дикие джунгли — обиталище ядовитых гадов, по другую — высились неприступные гранитные скалы.

Хелен на мгновение замерла, чтобы посмотреть вниз. Покрытые мхом расплывчатые силуэты деревьев будили в памяти писанные тушью японские пейзажи. Затерянный мир.

Вспомнилась сказка о заколдованной долине, которую мать читала ей давным-давно, в детстве. Преодолев множество испытаний, человек должен был пройти через нее, чтобы встретить свою судьбу. Испытаний ему удалось избежать благодаря волшебному плащу-невидимке. На такой плащ походил туман, окружавший сейчас Хелен и Ивэна. Он был таким плотным, что глушил звуки шагов.

Тропа пошла вниз, теряясь в огромном отверстии тоннеля, пробитого в отвесной стене. Коннор предупреждающе поднял руку и шепнул в ухо Хелен:

— Жди меня здесь.

Скрывшись в огромной дыре, он появился минут через пять, призывно махнул рукой. Хелен приблизилась, и они ступили под своды. Первые пять шагов в темноте еще можно было что-то различить, затем их окружил полный мрак. Откуда-то сверху на шею падали холодные капли, каждый шаг отдавался гулким эхом. Наконец впереди забрезжил неясный свет. Еще немного — и глаза их вновь увидели яркую зелень леса.