— Выглядишь ты великолепно. Эдакая женщина-кошка.

Они обменялись долгим поцелуем. Затем Джойс заглянула к детям, умилилась их сопящим мордашкам и уже в прихожей натянула на голову вязаную шапочку.

Над Лэдброук-гроув висела сизоватая дымка тумана и выхлопов машин. Джойс до подбородка застегнула парку, уселась в старенький «форд» и двинулась в сторону Доусон-плейс. Свободное местечко нашлось у тротуара прямо под окнами квартиры Хелен. Поднимаясь по ступенькам невысокой лестницы, Джойс достала из кармана запасной комплект ключей. Она вошла, с негромким щелчком закрыла за собой дверь.

Сквозь незавешенные окна в комнаты падал свет уличных фонарей, его было достаточно. После непродолжительных и безуспешных поисков записной книжки подруги Джойс застыла в раздумье. «Соображай, — приказала она себе, — всегда должно быть какое-то решение. Компьютер. Осторожная и предусмотрительная Хелен наверняка оставила в нем копию». Знаний Джойс вполне хватало на то, чтобы справиться с машиной: Иэн, старший сын, учил ее на подаренном к Рождеству «Макинтоше». Борьба с клавиатурой дала результат, на экране появился список адресов и телефонов. Просмотрев его, Джойс с удовлетворением улыбнулась, аккуратно записала что-то на листке бумаги и вышла на улицу.

Все праздники Хью Уоллес провел взаперти, работая у компьютера над книгой и заказывая иногда по телефону пиццу. К вечеру понедельника голова его уже раскалывалась, в ушах стоял голос матери: Свежий воздух, сынок, — вот что тебе необходимо. Верно. Хью поднялся из-за стола, надел куртку.

Сидя в машине на противоположной стороне улицы, Джойс видела, как Уоллес вышел из дома. Джойс выбралась из-за руля, тихонько прикрыла дверцу и по-кошачьи бесшумно быстрыми шагами устремилась вслед. Через несколько мгновений до фигуры в густом тумане можно было дотянуться рукой.

Так она и сделала — легонько похлопала Уоллеса по плечу, остановилась. Ей нужно было видеть его глаза. Хью резко обернулся.

Такому Джойс не учили. Айкидо всегда считалось оружием защиты, не нападения, но ярость сломала древние каноны. Джойс сделала шаг вперед. Вокруг — ни одного прохожего.

— Ты подонок! Она была твоим другом, а ты предал ее!

Хью раскрыл рот, однако вместо слов из него вырвался крик от чудовищного удара в лицо. На Джойс с недоумением и страхом смотрел маленький, заблудившийся в мире взрослых мальчик. Ей с трудом удалось заставить себя нанести еще два удара. Уоллес рухнул, затылок его глухо стукнул о камень бордюра. Несколько секунд Джойс ждала, что он начнет подниматься, но Хью лежал неподвижно. Она склонилась, пощупала пульс и бросилась к телефонной будке.

Назвав дежурному «Скорой» адрес, Джойс растворилась в ночи.

Подъехавшая через десять минут машина привезла Уоллеса в отделение травматологии госпиталя Святой Марии в Паддингтоне. После осмотра пострадавшего дежурный врач вызвал специалиста. Сознание не возвращалось, хотя энцефалограмма показала, что значительных повреждений мозг не получил.

Хью пришел в себя часа через полтора. Сиделка объяснила, что у него серьезное сотрясение мозга, придется провести на больничной кровати по крайней мере сутки.

Уоллес остался лежать, порываясь временами подняться — без всякого, впрочем, успеха.

Покончив с завтраком, Мальдонадо встал из-за стола.

— Пора заняться делами. К ужину я вернусь. Попробуете нашу кухню, это нечто особенное.

Дверца машины хлопнула, послышалось тихое урчание двигателя, и через минуту тишину сада нарушало лишь звонкое пение птиц. Хелен ощутила слабое дуновение теплого ветерка. Ей вспомнился тяжелый, загазованный воздух Лондона, оставлявший металлический привкус во рту. Здесь же благоухал жасмин. Лондон с опустошившими ее душу открытиями остался где-то далеко, но мысли возвращались назад, к Уоллесу и Рэнкину. Ничего, эти двое свое получат. Позже можно будет позвонить Даю, узнать об отголосках ее «преступления» и поспешного бегства.

Хелен приказала себе не думать об Англии — ведь где-то здесь, рядом, ее отец.

Отодвинув тарелки, она уперлась локтями в стол и устремила взгляд на сад. Как и предполагалось, Дай не обманул ее ожиданий. Сейчас прежде всего необходимо разобраться с Мальдонадо: можно ли довериться ему настолько, чтобы рассказать правду, попросить помощи?

Позже она найдет ответ на этот вопрос, а пока надо освоиться на новом месте. Прежде всего следует разобраться с доберманами. Подхватив с тарелки остатки бекона, Хелен двинулась меж деревьев и через несколько шагов в дальнем углу сада, у самого забора, увидела просторный вольер.

Четыре собаки лежали у металлической сетки, едва не касаясь ее своими острыми черными мордами. Все оказались суками. Хелен негромко свистнула. Доберманы внимательно слушали, настороженно поводя мягкими ушами.

— Какие умные девочки! Я не враг, я друг, хорошие вы мои.

Стальная сетка была прочной, и все же Хелен встревожилась: что будет, если собаки вздумают броситься на нее? Послышалось предупреждающее рычание. Хелен затаила дыхание. Как только ей удалось побороть страх, рычание смолкло. Очень медленно она приблизилась к вольеру. Было ясно, что бекон собаки почуяли сразу — теперь они следили за ней. Хелен взмахнула рукой, но доберманы были слишком вышколены, чтобы поддаться на провокацию. Минут через пять дуэль взглядов им, по-видимому, наскучила. Одна из сук, неторопливо поднявшись, прошла в угол и улеглась. За ней последовала вторая. Ласковым голосом Хелен продолжала говорить до тех пор, пока оставшиеся у сетки не присоединились к первым двум, решив, очевидно, что угрозы гостья не представляет. Тогда она разделила кусочки пополам, бросила один в вольер. Одна собака пружинисто повернула голову, раскрыла пасть, и бекон исчез. Сквозь широкие ячейки сетки Хелен без особого труда послала еще три, стараясь бросать так, чтобы каждая из собак получила свою долю.

— У меня все. До завтра, девочки, — улыбнулась она.

Сделав круг по саду, Хелен вернулась в коттедж. Вымыла руки, достала из сумки купленный в Хитроу путеводитель по Перу и уселась с ним на террасе, в тени раскидистого дерева.

Внезапно уловив какое-то движение, Хелен подняла голову. Из-за угла расположенного в сотне футов от коттеджа просторного главного дома к террасе приближался мужчина с короткоствольным автоматом в руке. Хелен застыла, но в этот момент мужчина свернул и направился в дальний конец сада. Из кустов у забора навстречу ему выступил второй. Кивнув друг другу, они обменялись парой фраз, после чего каждый продолжил свой путь. Возбужденные нервы Хелен несколько успокоились: мужчины охраняли поместье. Мальдонадо мог бы и предупредить. В груди вновь шевельнулся страх. Райский сад охраняли приученные убивать собаки и мужчины с автоматами. Откуда, интересно, исходит опасность? Кого Мальдонадо боится и почему?

В восемь вечера Хелен услышала стук в дверь. На пороге стояла Кармен.

— Прошу вас в дом.

Хелен последовала за ней.

Шаги их гулким эхом отдавались под сводами отделанного мрамором холла, белые стены которого отражали неяркий желтоватый свет крошечных электрических ламп у самого потолка. С полотен в массивных рамах на женщин горделиво смотрели поднявшиеся на дыбы кони.

По обеим сторонам холла через равные промежутки располагались закрытые двери. У последней, тяжелой, из темного, богато украшенного резьбой дерева, Кармен остановилась. Потянув на себя створку, кивком предложила Хелен следовать вперед. Дверь за спиной негромко захлопнулась.

Посреди комнаты стоял накрытый на двоих стол, но Мальдонадо так и не появлялся. Ужинать пришлось в одиночестве.

К половине десятого с ужином, состоявшим из куриного бульона, жареной, в корочке хрустящего теста, свинины, нежного картофеля и спаржи, было покончено. На десерт подали фруктовый пудинг. Расправившись и с ним, Хелен просидела несколько минут за столом, немного озадаченная и почти готовая от души посмеяться над ситуацией, в которой оказалась. Затем она поднялась, вышла из столовой и отправилась исследовать дом. За ближайшей к ней дверью по левую сторону холла оказался туалет: мрамор, золото кранов и ручек, потрепанные номера «Спектейтора»[15] на маленьком столике. Соседняя дверь вела в кабинет. Хелен вошла и опустилась в глубокое кожаное кресло у письменного стола. Бросив быстрый взгляд по сторонам, выдвинула несколько ящиков. Ничего интересного: канцелярские мелочи, ручки, бумаги. Внимание ее привлек фирменный конверт с отчетливым штемпелем «Банко де Панама». Конечно, делать этого ни в коем случае не следовало, но, повинуясь безотчетному инстинкту, Хелен вытянула из конверта лист. Глаза скользнули по номеру счета и итоговой сумме: четыре миллиона долларов.