— Продолжай.

— Вторая новость похуже. За ней следят, и профессионально.

— Что?! Кто?

— Думаю, люди Мальдонадо.

— Черт возьми! Конечно! Она не может не вызвать у него подозрений. Что вообще эта наивная идиотка намерена делать?

— По вполне обоснованным предположениям — заняться розысками отца. Более зловещих планов у нее нет.

— Надеюсь, ты прав. Люди, которые за ней следят, не обнаружили, что ты занят тем же?

— Нет. — Коннору очень хотелось быть в этом уверенным.

— Обрадуй меня, скажи, что когда ты их засек, то не полез на рожон, отошел в сторону!

— Вынужден разочаровать тебя. Полез и не отошел.

— Господи, Ивэн! Дженкс скомпрометирована. Игра становится смертельно опасной — как для нее, так и для тебя. Ведь она может работать на ЦРУ, может оказаться агентом кого-нибудь из наркобаронов.

— Или дочерью сбежавшего банкира, которая хочет покопаться в секретах отца.

— Тех самых, которые Мальдонадо предпочитает держать зарытыми в земле?

— Значит, у меня еще больше причин интересоваться ею. Уж если Мальдонадо так беспокоится, то Хелен должна располагать какой-то весьма стоящей информацией.

— Ради которой необходимо рисковать жизнью, Ивэн? Да ты представляешь, в какое пекло лезешь?

— Если в нем кто-то должен сгореть, этим человеком будет Мальдонадо.

— Тебе жутко хочется поквитаться с Мальдонадо, я чувствую это даже в Лондоне. Чтобы добраться до него, ты готов ступить в ад.

— Поэтому-то ты и остановила свой выбор на мне, Тэсс? Оставь свою щепетильность. Прольется немного крови, ну и что?

— Немного? О Боже, да ее будет море!

Развалившись в креслах, Мальдонадо и Анхел курили и предавались размышлениям. Каждый вечер Анхел приходил, чтобы известить Мальдонадо о событиях дня. Окна кабинета были раскрыты в удивительно спокойную ночь, и табачный дым ленивыми кольцами уходил в сад. Мальдонадо искоса посмотрел на своего подчиненного. Одет Анхел был во все черное, за исключением темно-фиолетовой рубашки; блестящие, тонкой кожи туфли с подошвой из мягкой резины делали поступь их обладателя абсолютно бесшумной. Появлялся и исчезал Анхел так же внезапно, как злой дух. Неприятный холодок пробежал по спине Мальдонадо при мысли о том, что этот человек знает его лучше, чем любой смертный.

Сидевший сейчас напротив Мальдонадо мужчина с рябоватым, покрытым оспинами лицом носил полное небесной кротости имя и имел душу дьявола. Чужая жизнь была для него лишь товаром, объектом сделки, условия которой определялись раскладом сил. Свобода и решетки темницы; молчание и информация; везение и жуткая нужда; западня и спасение от погони; жизнь и смерть — все это крылось в белом порошке, получаемом из листьев коки. Судьбе угодно было свести Мальдонадо и Анхела для того, чтобы они сломали этот казавшийся незыблемым порядок, однако хлынувший из джунглей поток денег давно размыл благие цели.

— Есть какие-нибудь новости из Лондона? — спросил Анхел.

— Сегодня звонила Карлайл. Уверяла, что на Хелен у них ничего нет.

— Ты ей веришь?

— Не верю.

Раздался стук в дверь. Повернув голову, Мальдонадо увидел стоявшую на пороге Кармен.

— Si?

— Назад ее привез мужчина в синем «фольксвагене»-такси.

— Ну и что?

— За рулем сидел не таксист, а гринго.

Мальдонадо кивнул, и Кармен вышла из комнаты.

— Ты приставил к ней опытных людей? — обратился он к Анхелу.

— Лучших.

— Тогда они, без сомнения, расскажут мне об этом гринго.

— Я свяжусь с ними сразу после того, как мы закончим.

— Вчера они ничего не заметили?

— Утром мне пришлось их отозвать. Неожиданно возникли проблемы с Эль Доларом, люди Ватикано устроили ссору, поднялась стрельба. Мы были вынуждены вмешаться, а поскольку я не хотел, чтобы в наши дела совали нос посторонние, не оставалось другого выбора, как направить туда тех, кому я действительно доверяю. Повторяю: у меня не было выбора.

— Черт! Будь проклят этот Эль Долар!

— Мы собираемся помочь ему?

Мальдонадо тяжело вздохнул.

— Чего ему не хватает? Зачем лезть на территорию Ватикано?

— Ему нужно все.

— Да, а теперь Ватикано захочет его уничтожить. Попробует сорвать операции, шепнет пару слов спецслужбам, и мне придется проводить аресты. Если Эль Долар окажется за решеткой, то даже мы не сможем защитить его. Ватикано при необходимости просто поднимет всех нас на воздух.

Поднявшись, Мальдонадо подошел к окну, вдохнул напоенный ароматами жасмина и туберозы воздух, с улыбкой на лице повернулся к Анхелу.

— В принципе у нас есть возможность арестовать его, поместить в камеру и дать возможность бежать.

— Если держать его в Канто-Гранде, это будет не так просто.

— Значит, его привезут сюда.

— Сюда? — с недоверием переспросил Анхел. — Как же он сбежит?

— Во время перестрелки. По нашему недосмотру — мы ведь тоже люди. Это удовлетворит спецслужбы, Ватикано и самого Эль Долара.

— А девчонка?

— Придумаем для нее хорошую историю.

— Она будет мешать.

— Знаю. Но что еще остается? Сейчас я исхожу из того, что ее подослали люди из Секретной службы. Если так оно и есть, то я не могу устранить ее: это сразу даст англичанам все необходимые доказательства.

— Какие? Что ты являешься убийцей? Будто они и так не знают!

— Дело в другом. Если она исчезнет, то англичане поймут, что я напуган, что мне действительно есть что скрывать. Устранить ее — значит, объявить им войну. Думаешь, они отступятся? Нет, Секретная служба свяжется с нашими, с министерством юстиции США. Проклятые янки давно уже намереваются вывезти меня к себе, так же как они поступили в Панаме с Норьегой. — В голосе Мальдонадо слышалась ярость. — Если же я ошибаюсь, Анхел, если Хелен Дженкс — лишь заблудившаяся овечка, которая волею случая оказалась не в том месте и не в то время, если ее интересует только пропавший отец, то она не заслуживает смерти. К чему пачкать руки кровью невинных?

«Да ты в ней по колено», — подумал Анхел.

— Она заслуживает смерти хотя бы потому, что имела глупость приехать сюда. К тому же во время перестрелки должны быть жертвы, иначе этой версии никто не поверит.

— Оставь. Мы не можем… — Мальдонадо не закончил.

— Укажи мне другой способ, и я с радостью им воспользуюсь.

Хозяин дома повернулся к Анхелу спиной.

Начало нового дня Родди Кларк всегда ненавидел, однако это утро обещало ему золотой дождь. В семь пятнадцать он был уже в редакции, со жгучим нетерпением ожидая прихода Роланда Мадда.

Главный редактор появился в восемь. Родди бросился навстречу, размахивая магнитофонной кассетой:

— Не поверишь! Я держу в руке такое…

— Доброе утро, Родди. Похоже на кассету «Макселл», девяносто минут. Если будешь так плясать, можешь упасть. Сядь, пожалуйста. От твоих дерганий кружится голова.

— Магнитофон здесь есть?

— Вон, на стеллаже.

Одним прыжком Родди преодолел расстояние до стены, схватил магнитофон, поставил его на стол.

В кабинете зазвучал голос, который мог бы повелевать империями. Страстная речь. Чистый, неприкрытый шантаж. Сложив руки на животе, Мадд внимательно ловил каждое слово. Когда запись закончилась, он вскочил и в сильнейшем волнении начал расхаживать перед окном.

— Да-а-а. Кто эта женщина?

— Заха Замаро, командует трейдерами в банке Голдстайна.

Родди инстинктивно устремился вслед за боссом. Следившие за ними сквозь стеклянную перегородку коллеги вполне могли принять две фигуры за пару совершающих сложный брачный обряд голубей.

— Ради всего святого, как у тебя оказалась эта пленка?

— Есть источники.

— К чертям, Родди! Я не прокурор, и здесь у нас не судебное слушание. Ну?

— Разговор имел место на квартире Хью Уоллеса.

— Ты установил там микрофон?

Кларк самодовольно улыбнулся.