Рейш не мог понять, для чего оно служит. В здании имелось несколько дверей, но он не увидел высоких ворот, способных пропустить какую-нибудь большую машину. Очевидно, они ехали вдоль заднего фасада.

На базаре Бонте Эмминк после жестокой торговли продал свой товар. Рейш держался в стороне от покупателей — часчей, стараясь, чтобы ветер дул в его сторону.

Эмминк счел результаты сделки не вполне удовлетворительными. Выгрузив товар, он вернулся к повозке, ворча:

— По совести, мне причиталось еще по крайней мере двадцать цехинов; тушки были первый сорт... Но разве этим синим что-нибудь втолкуешь? Один из них уставился на меня и пытался что-то вынюхать: ты так сгибался и съеживался, что возбудил подозрения старухи-часча. Я так полагаю, ты должен возместить мне убытки.

— Сомневаюсь, чтобы ты продешевил, — сказал Рейш. — Поедем назад.

— А мои недополученные двадцать цехинов?

— Забудь— они тебе приснились. Гляди: синие на нас смотрят.

Эмминк быстро прыгнул на свое сиденье и завел мотор. Вероятно, специально, чтобы досадить спутнику, отправился по тому же пути.

— Сворачивай на восточную дорогу, — резко сказал Рейш. — Ты должен объехать тот дом спереди, и больше никаких фокусов!

— Я всегда возвращаюсь по западной, — заныл возчик. — Почему я должен теперь менять привычки?

— Для тебя же будет лучше...

— Хо-хо, ты мне угрожаешь? Здесь, в самом центре Дадиче? Стоит мне только сделать знак синему...

— Это станет последним «знаком» в твоей жизни.

— А мои двадцать цехинов?

— Ты уже взял с меня пятнадцать, да еще получил деньги за свой товар. Никаких жалоб! Делай как я говорю, или сверну тебе шею.

Бросая злобные взгляды на Рейша, Эмминк пыхтел и бормотал ругательства, но счел за благо подчиниться.

Впереди показалось белое строение. Они ехали на расстоянии примерно семидесяти пяти ярдов от переднего фасада, параллельно ему. Между ними и зданием пролегала полоса деревьев. От главной дороги к дому отходила улица поуже. Если бы они свернули на нее, то внушили бы сильнейшие подозрения, поэтому продолжили путь вместе с другими повозками и маленькими тележками, в которых сидели синие часчи. Рейш жадно оглядывал огромный дом. Три больших портала прорезали фасад. Центральный и левый портал закрыты, правый — открыт. Когда они проезжали мимо, Адам заглянул внутрь и увидел нагромождение разных машин, сияние расплавленного металла, корпус плоского судна, напоминающего летательный аппарат, который вытащил из болота его разведывательный бот.

Рейш повернулся к Эмминку.

— Это завод, где строят воздушные корабли и звездолеты.

— Ясное дело, — проворчал возчик.

— Я ведь столько раз тебя спрашивал. Почему не сказал?

— Разве мне заплатили за сведения? Я ничего не отдаю даром.

— Провези меня снова вокруг него.

— Еще пять цехинов.

— Два. И никакого нытья, иначе выбью все зубы!

Изрыгая приглушенные ругательства, Эмминк повернул повозку.

— Ты когда-нибудь заглядывал внутрь, видел, что находится в центре или слева? — спросил Адам.

— Конечно. Несколько раз.

— Так что там?

— Сколько заплатишь?

— Немного. Мне так или иначе придется посмотреть самому.

— Цехин?

Рейш коротко кивнул.

— Иногда открыты и другие ворота. В середине цеха они изготовляют целые секции межпланетных кораблей, потом их выкатывают и собирают в другом месте. Слева в случае надобности строят небольшие звездолеты. В последнее время здесь дело не спорится — синие часчи разлюбили путешествия за пределы Тчаи.

— Ты когда-нибудь видел, как они привозят сюда космические корабли — неважно, большие или маленькие — для починки? Скажем, несколько месяцев назад?

— Нет. А почему ты интересуешься?

— Тебе придется заплатить за информацию.

Эмминк показал в улыбке большие пожелтевшие зубы, оценив остроту, и больше ничего не спрашивал.

Они проехали мимо еще раз.

— Не спеши, — приказал Адам своему спутнику, который изо всей силы нажал на рычаг, так что старая повозка затарахтела по улице так быстро, как только могла.

Эмминк неохотно сбавил скорость.

— Если поедем медленно, они обратят на нас внимание и станут расспрашивать, почему мы суем нос куда не следует.

Рейш осмотрел улицу, расположенную рядом с белым зданием. По ней вперевалку шли несколько синих и толпа субчасчей.

— Съезжай с дороги, — велел он возчику, — останови свою повозку на пару минут.

Тот, как обычно, принялся возражать, но Рейш сам потянул за рычаг. Эмминк с ненавистью посмотрел на него: от бешенства он даже лишился дара речи.

— Слезай и сделай вид, что починяешь колесо или проверяешь батарейки, — сказал ему Адам. — Займись чем-нибудь. — Он спрыгнул на землю и постоял немного, глядя на здание, где, без сомнения, расположен завод. Ворота справа открыты. Цель так близка и одновременно недоступна... Осталось пройти всего семьдесят пять ярдов и заглянуть внутрь, но как это сделать?

А дальше что? Предположим, он увидит свой бот. Адам не надеялся найти корабль в рабочем состоянии: специалисты синих наверняка разобрали его, по крайней мере частично. «Они, конечно, удивлены и заинтригованы тем, что увидели», — подумал Рейш. Технология, инженерное решение — сама конструкторская мысль, основанная на земной логике, вероятно, окажутся странными и непонятными для часчей. Их, без сомнения, еще больше удивит то, что на борту находился труп человека.

Очень запутанная ситуация. Бот, очевидно, хранят в разобранном виде, так что он непригоден для использования. Возможно, его держат в другом месте. Даже если корабль здесь, как его вывезти? А если он обнаружит только передатчик Пола Уондера, придется полностью менять планы... Но сейчас прежде всего необходимо осмотреть помещение завода. Кажется, что тут сложного? Всего-то пройти семьдесят пять ярдов и заглянуть внутрь... Но он не решался. Если бы нашлась возможность преобразить внешность, чтобы обмануть синих, например, замаскироваться под субчасча... Нет, ничего не выйдет.

Он размышлял не больше минуты, но возчик начал проявлять беспокойство. Надо с ним посоветоваться, решил Рейш.

— Эмминк, предположим, ты хочешь узнать, находится ли в этом здании кое-что —скажем, небольшой космический корабль. Как бы ты проник туда?

Его спутник фыркнул:

— Ну, во-первых, я бы никогда не помыслил о подобном безумии. Спокойно сидел бы на своей повозке и поскорее убрался из города, пока жив.

— Ты не можешь придумать какой-нибудь предлог, чтобы нам войти внутрь?

— Нет! Что за нелепые фантазии!

— Или по крайней мере проехать рядом с воротами?

— Нет, нет! Конечно нет!

Рейш жадно оглядывал огромное строение и особенно открытый вход. Так близко и по-прежнему недоступно... Его охватила бешеная злость на себя самого и нынешнее идиотское положение, на синих часчей, Эмминка, всю планету Тчаи. Семьдесят пять ярдов — их можно легко пробежать за каких-нибудь полминуты.

— Подожди здесь! — коротко сказал он спутнику и быстро пошел через усаженную деревьями полосу.

— Эй, иди сюда. Вернись! — хрипло крикнул возчик. — Ты что, сошел с ума?

Но Адам только ускорил шаг. На дорожке у самого завода стояли несколько субчасчей, — очевидно, рабочие, — которые даже не посмотрели в его сторону. Он уже ступил на дорожку. До открытых ворот оставалось всего десять шагов. Из здания вышли трое синих. У Рейша сильно забилось сердце, ладони стали влажными. Создания наверняка учуяли запах его пота: признак страха. Но может быть, занятые своими делами, они не обратят на него внимание? Склонив голову, прикрыв лицо полями широкополой шляпы, он быстро прошел мимо. Когда от ворот его отделяли лишь несколько футов, все часчи быстро обернулись, словно одновременно почувствовали что-то подозрительное. Один из них окликнул его странным булькающим прерывающимся голосом: очевидно, органы, с помощью которых он говорил, отличались от голосовых связок людей.

— Человек! Куда ты идешь?