— Суть такова: различаются двенадцать типов мужских органов репродукции и четырнадцать женских. Допустимы лишь строго определенные сочетания. Например, самец первого типа может спариваться только с самками пятого или девятого; женской особи пятого типа подходит только первый, но вот обладательница не столь специфического девятого типа имеет возможность выбирать мужчин первого, одиннадцатого и двенадцатого. Невероятно сложная система: каждый тип обладает определенным названием, формальным стилем и атрибутами, что, однако, проявляется крайне редко, ибо его тщательно скрывают. Вот суть «таинств». Если секрет открыт, дирдир обязан жить в соответствии с требованиями, присущими его типу, независимо от собственных наклонностей. Правда, так поступают редко, и, естественно, данный предмет — постоянный источник раздражения. Можешь себе представить, — продолжал Анахо, — сколько сил и времени отнимает все это! Разделяя дирдиров, заставляя их быть скрытными, подобные ритуалы, наверное, единственная причина, мешающая великой расе покорить другие миры.

— Удивительно! — воскликнул Рейш. — Но если они редко совмещаются и добровольно не раскрывают свои особенности, то как вообще происходит спаривание? Как они размножаются?

— Существует несколько способов — «пробная» женитьба, так называемые «темные сборища», «анонимные приглашения». — Анахо немного промолчал и вполголоса продолжил: — Стоит ли говорить, что субдирдиры низших каст, не обладающие «благородным тождеством» и тайной сексуального типа, считаются нелепыми и смешными существами.

— Ясно, но почему ты говоришь только о тех, кто не принадлежит к элите? Как насчет Безупречных?

Анахо откашлялся.

— Они избегают позора, прибегая к помощи искусных хирургов. Им разрешено изменять себя, приобретая атрибуты какого-нибудь из восьми типов. Следовательно, они приобщаются к «таинствам» и могут облачаться в голубое и розовое одеяние.

— А как они сочетаются браком?

— О, это более трудное дело; фактически все происходит так же, как у дирдиров. Каждый подходит лишь двум типам противоположного пола.

Адам не смог сдержать смеха. Приятель смотрел на него с обиженным и мрачным выражением на лице.

— Ну, а ты? Как далеко тебе удалось продвинуться?

— Не слишком, — ответил Анахо. — По некоторым соображениям я носил голубое и розовое, но не пожелал приобщиться к соответствующему «таинству». Меня объявили выродком и отверженным; так обстояло дело, когда мы встретились.

— Странное преступление! — отметил Рейш.

И вот теперь Анахо боролся за свою жизнь на гигантской арене, где воссозданы реалии планеты Сибол.

Улица, ведущая к Стеклянному Коробу, становилась все шире, как будто ее строители пытались соотнести ее масштабы с титаническим сооружением из стекла. Прохожие — дирдиры и субдирдиры, одетые в серое простые рабочие, — казались неживыми, нарисованными фигурками на чертеже грандиозного строения. Они шли, не глядя по сторонам, не замечая друзей, словно стали невидимками. По обе стороны поднимались красные и пурпурные башни, впереди, подавляя своими размерами, возвышался Стеклянный Короб. Огромное здание угнетало, с каждым шагом уверенность в успехе становилась все меньше. Архитектура дирдиров никак не совмещалась с привычными для человека представлениями. Чтобы адаптироваться, следовало расстаться с собственным видением мира, полностью подчинить себя чужой расе, то есть превратиться в субдирдира.

Друзья поравнялись с двумя людьми, одетыми, как и они, в серые плащи с капюшонами.

— Вы нам не поможете? — произнес Адам. — Мы хотим попасть в Стеклянный Короб, но не знаем, как.

Они оглядели Рейша с непроницаемо-бесстрастными лицами. Оба, как видно отец и сын, были невысокими, круглолицыми, с выпирающими животами, тощими руками и ногами. Глава сесейства пронзительным голосом сказал:

— Просто поднимитесь по серому проходу!

— А вы сами тоже идете в Короб?

— Да. Сегодня вечером должна состояться особая охота. Дичью станет ужасный злодей-субдирдир, так что ожидаются крупные ставки!

— Мы ничего такого не слышали. А кто он?

Отец и сын подозрительно переглянулись.

— Ренегат и богохульник! Мы работаем мойщиками на четвертом оборонном заводе. Нам сказали сами субдирдиры.

— Вы, наверное, регулярно посещаете Стеклянный Короб?

— Частенько, — бросил в ответ отец, а сын добавил:

— Это разрешено и даже приветствуется субдирдирами. Да и платить не надо.

— Пошли, — сказал отец. — Нам надо торопиться.

— Если не возражаете, мы присоединимся к вам: вы ведь хорошо знаете дорогу и правила поведения.

Отец без особого энтузиазма согласился.

— Скорее, а то опоздаем.

Они поспешили вперед, немного сутулясь, — характерная особенность низших каст Сивиша. Друзья отправились следом, имитируя их походку.

Над головой, как утесы, возвышались сверкающие прозрачные стены, на которых играли кроваво-красные отблески. Сбоку виднелись лестницы и эскалаторы: каждый вел к ярусам, обозначавшимся пурпурным, алым, розовато-лиловым, белым и серым цветом. Последний, поднявшийся примерно на сто футов, по-видимому, был самым низким из всех. Смешавшись с толпой, друзья миновали извилистый, словно лабиринт, вонючий проход, и перед их глазами внезапно открылось ярко освещенное десятью миниатюрными солнцами пространство арены: мрачная местность с нагромождением холмов и скал, скоплениями незнакомых растений —золотистых, кирпично-рыжих, белых, светло-коричневых и желтых островков. Прямо под тем местом, где они стояли, раскинулся заросший папоротниками пруд, соседствовавший с порослью странных бледных кактусов, дальше стоял лес серовато-белых, словно кости, остроконечных шпилей, в точности походивших на башни-дома кланов возле Короба. «Это не случайность, — подумал Рейш. — На своей родной планете Сибол дирдиры наверняка жили в полых стволах таких деревьев».

Где-то здесь, среди искусственных скал и зарослей, прятался Анахо, которому грозила ужасная смерть. Сейчас он, наверное, горько жалел, что в свое время поддался порыву чувств, решившись отправиться на родину. Но их друга не было видно; на арене сейчас вообще никто не находился. Рейш решил расспросить новых знакомых.

— Еще продолжается перерыв, — начал объяснять отец. — Видите вон ту громадину? И еще одну на севере? Это основные убежища. Во время такой передышки, как сейчас, люди — то есть, дичь, — прячутся на них. Давайте посмотрим... Где мое расписание?

— У меня, — сказал сын. — Охота снова начнется через час. Она пройдет возле горы, которая ближе к нам.

— Мы прибыли как раз вовремя. По правилам нынешнего сезона, в урочное время арена на четырнадцать минут погрузится в полную темноту. Потом местность у Южной горы открывается для охоты, а дичь должна добраться до Северной, где она будет в безопасности. Странно, почему для такого отъявленного преступника не применили нормы состязания?

— Расписание составили еще на прошлой неделе, — ответил сын. — Его поймали только вчера или несколько дней назад.

— Надо надеяться, нам все же покажут интересные охотничьи приемы.

— Так, значит, через час погаснет свет?

— Да, на четырнадцать минут. Тогда и начнется охота.

Друзья направились назад по серому проходу; вскоре перед ними снова раскинулся город, показавшийся каким-то тусклым после ярко освещенной арены. Надвинув капюшоны, пригнувшись, они соскочили на тротуар. Рейш оглядел ярусы. Низшие касты спешили на серый, субдирдиры шагали по белому, а представители «высшей расы» поднимались на самый верх по розовато-лиловому, алому и пурпурному эскалаторам.

Адам подошел к стене. Он присел, сделав вид, что поправляет ботинки. Траз заслонял его. Рейш вытащил из сумки горшок с взрывчаткой и часовой механизм. Установил время, повернул рычажок и спрятал бомбу в кустах возле стеклянной поверхности. Кажется, вокруг никого... Он наладил второе взрывное устройство, передал сумку Тразу. — Ты знаешь, что надо делать?

Юноша неохотно взял смертоносный груз.