- Што так? – поинтересовался викинг.

- Королем у них там мужик. Была б королева – я б женился, да и вопрос решен. А так… Пол ему, что ли сменить? Надо у Аниэль поинтересоваться, сможет ли она королю хромосомы переклеить… Вы подписывайте, ваше высочество, подписывайте… Ллойярд я обвиню в антиобщественных экспериментах по некромантии и предложу гномам поиграться, что прочнее – зомби или их пушечные ядра; с Буренавией проблем не будет… То есть – ваша, господин вождь, задача, чтобы неприятностей не было. С оборотнями справитесь?

- Да я их одной левой! – гордо продемонстрировал викинг свои огромные ручищи.

- О, великолепно! Значит, за год с завоеванием мира я справлюсь. Надо будет поинтересоваться у астрологов, начало года какой зверушки они нам обещают через одиннадцать дней. Ах нет, этот год – високосный, значит, через двенадцать. И посоветовать им, пока не поздно, объявить о начале года Золотого Герцога. Дескать, вы подтверждаете право на титул самого дальновидного и хитрого политика современности, ваша гениальность не знает себе равных, все ваши планы исполняются, богатства множатся и доходы увеличиваются стократно. Ваша власть безгранична…

Шестой Артур из династии Пендраконычей скромно улыбнулся сладким грезам.

Город, выросший на каменистом плато за какие-то девяносто лет, напоминал мэтрессе Аниэль оборотня. Почему? Да кто его знает… Может быть, из-за шума, издаваемого минорными народностями, которым очень не нравилось пребывание на Диком Рынке – пусть существа и неразумны, выразить свой протест не могут, но все равно удовольствия быть предметом купли-продажи  не испытывали. Может быть, из-за привычки большинства горожан и приезжих оглядываться, настороженно принюхиваться, носить кольчуги под бархатными одеждами – вроде бы имели полное право здесь находится и даже могли предъявить бумаги, дозволяющие милостью Великого Золотого Герцога делать то, что они делают… А все равно, старые привычки не умирают.

Но особенно похожим на оборотня – настоящего, во всей своей изменчивой красе – был дворец «Золотой Герцог». Палаццо-иль-Дукадоро. О милостивая Природа, Артур Первый назвал своим прозвищем абсолютно всё в этом городе!

Бесспорно, дворец был красив. Шесть этажей, бросающих надменный вызов всем канонам градостроения: не замок, нет, а огромный величественный особняк с грандиозным парком. Здесь нет толстых стен, зато есть сотни застекленных широких окон; здесь нет крепостного рва – а есть фонтаны и каскады, питающиеся от волшебных источников… И вся эта напоказ выставляемая роскошь – не маска, не личина, не фальшивка, а вторая половина, скрытое продолжение, оборотная сторона хитрецов и прощелыг, обманщиков и беспринципных торгашей. Нет, люди, умеющие обмануть – обмануть красиво, с фантазией, так, что ложь начинает сама по себе наполняться магической Силой и вспыхивает сиянием вокруг ауры фантазера, на доли мгновения превращая его в Творца… О, такие люди мэтрессе Аниэль нравились.

Хм… Ее слишком озабоченные собственным совершенством сородичи скептически относились к интрижкам и увлечениям Аниэль, но это мелочи. Ах, познакомить бы того же самого Аэллиаса с доном Текило, чтобы  эльф полюбовался вспышками ауры этого необычного человека!..

Жаль, что после катастрофического фиаско с первым пелаверинским правителем Аэллиас стал считать всех людей чудовищами. Даже начал подзуживать старейшинам, а не слишком ли мешают эльфам жить все эти чудаковатые обезманенные создания? Деревья рубят, секреты воруют, с гномами, опять же, дружат…

Здесь, в Вертано, Аниэль как никогда чувствовала, насколько справедливы и оправданны суждения ее брата. Да, некоторые из людей – оборотни. Их кажущиеся достоинства – лишь продолжение их недостатков. На секунду предположив, что человек, ценящий красоту вещественную, будет столь же беззаветно и истово беречь красоту душевную… Вы рискуете получить нож в спину. Стрелу в глаз. Стрелу, выпущенную из вашего собственного лука.

Но как объяснить Аэллиасу, да и остальным не верящим в красоту человечества эльфам, что не все люди – оборотни? Что среди них есть… есть настоящие. Кость, плоть и кровь, сотворенные Природой этого мира?

Аниэль, задумавшись, стояла на балконе верхнего этажа Палаццо, облокотившись на ажурный парапет, созданный для удобства посетителей, смотрела на погружающийся в вечер город… Улицы – необычно широкие, практически все – вымощенные камнем. Благо, уж чего-чего, а разнообразных булыжников в Пелаверино хватает. Высокие – в два-три этажа дома, крутые крыши, покрытые красной черепицей, топорщатся печными и каминными трубами. Перед некоторыми жилищами – явно принадлежащими тем хозяевам, которые до смерти завидуют господину герцогу – по клумбе. У кого  – так, что только кошке где есть свернуться, а у некоторых… неплохие, кстати сказать, клумбы. И люди, гномы, кентавры – наемники, купцы, законники, священники, жрецы, шаманы, викинги, снова наемники, нищие, воры, красотки, матроны, дети, снова наемники, оборотни, торговцы, викинги… Сплошная круговерть и суета. Да, пожалуй, живописная – подумала Аниэль, - этот город и в самом деле может когда-нибудь стать красивым. Посмотрела еще раз на зрелище, расцвеченное лучами розово-красного заката – каменные здания, черепичные крыши, белые фонтаны, темные плащи, редкие фонари, тускло-желтые масляные лампы, меховые шкуры…

И с ужасом поняла, что ее пророчество начинает сбываться.

Улицы Вертано – от пригородов точно по направлению к герцогскому Палаццо – надвигались быстрым маршем колонны закутанных в медвежьи шкуры воительниц в рогатых шлемах.

Спешно леветируя вниз, на площадь перед дворцом, Аниэль мысленно обругала себя за невнимательность: конечно же, тогда, в пророчестве она видела именно армию валькирий!

Уж не стареет ли она – спутать викинга-мальчика с валькирией-девочкой?

«Хотя у них много общего,» - оправдала свою ошибку эльфийская волшебница.

- Да, я поняла вас, мэтресса Аниэль, - коротко кивнула принцесса Фаня, и резким, как и подобает воину, жестом показала, что не желает слушать какие-либо возражения – хотя Аниэль уже и не собиралась добавлять ничего к сказанному  и телепатически внушенному. – Уверяю вас, нет никого, кто более меня уверен в подлости и злокозненности герцога Пелаверино. Я ни за что не попадусь на его обман, и вообще… Я именно для того и привела сюда девочек, - короткий кивок в сторону глубокомысленно жующих корпулентных дам в кольчугах и шкурах, - я хочу получить с герцога Артура возмущение… нет, возмущение – это у меня; а с герцога я хочу получить возмещение морального ущерба за полгода добродетельной жизни… Козел, [буренавская идиома], чтоб ему [иберрская] в [ллойярдская]! У девчонок повальный ларингит, хроническая простуда и аллергия на волчью шерсть! Мы, пока до Пелаверино добирались, на буренавских щах да пирогах суммарно набрали восемнадцать гномьих тонн лишнего веса! Сейчас я этому [риттландское выражение] Артуру [иберрский глагол] за [что-то из восточной философии] [буренавское]! Он у меня [кавладорское], [фносское] ему в [бесчеловечное], клянусь туманами!

«Да, очень много общего,» - еще раз похвалила себя за наблюдательность Аниэль. – «Оба невменяемы и никого не желают слушать. И оба спешно желают закончить с какими-то своими делами. Уфгас-то понятно, он жрать, о Великие Стихии, хотел, а этой бедняжке чего надобно?»

Эльфийка была к принцессе Фане, урожденной Джонс, до слез несправедлива. Путешествие… нет, лучше называть вещи своими именами. Так вот, завоевание пошло бывшей ллойярдской принцессе на пользу. Подпитанная туманами далекой полузабытой родины бледность сменилась здоровым румянцем, композиция из лба, подбородка, носа и ушей получила некоторую общую целеустремленность, удачно возглавленную острым взором голубых глаз. Прическа – спасибо жующим «девочкам» - оформилась в два тонких крысиных хвостика – зато с очень красивыми, расшитыми самоцветами лентами, удачно сочетающимися с золотой диадемой. За время похода Фаня привыкла к тяжести кольчуги, то есть, конечно, она и раньше примеряла на себя кованные гномами всякие там кирасы, панцири, даже в латы брата однажды забралась – на спор. Но практически четыре месяца в давящей на плечи железной «рубашке» совершили чудо, с которым в свое время не справились лучшие лекари Туманного Королевства – они уменьшили фанин горб. Самую чуточку. Даже острым глазам эльфа было трудно заметить разницу, но все-таки.