Маменька испугано поджала обрывки юбок, перехватила муженька и начала что-то яростно нашептывать ему в ухо. Тот с сомнением посмотрел на супругу, на крепость, на супругу, на деревянную полудоченьку…

- Ва… ваше магичество, - подал голос Буше, простоявший большую часть представления, прижавшись к дверному косяку. – Похоже, клизмы вам не понадобятся?..

- Ну, почему же? Может, эти придурки, - кивнул маг на спорящих за крепостными стенами посетителями, - захотят вылечить дочь от глупости. Конечно, не моя специализация, но помогу, чем смогу. А если не вернутся… Я тут, пока по стенам и башням прогуливался, видел двух стражников – буквально на пороге смерти, и как только живы, бедолаги… Так что давай сюда клизматическое оборудование, я пошел их исцелять!

Вечером, покончив с оказанием медицинских и магических услуг населению, Виг удобно устроился в своей лаборатории, оборудованной в бывших покоях коменданта. Посмотрел на хрустальную сферу – нет, никаких изменений.  Как полгода назад, весной все компоненты, изъятые у маньяков, благополучно растворились в псевдожидком подобии, так и стоят, упорно не желая сублимироваться. Может, чего-то не хватает? какого-нибудь изысканного, таинственного и оригинального компонента? Надо послать Буше на поиски. Хотя какой из него искатель? Тьфу. И еще двадцать раз тьфу.

Лучше не будем терять времени и попробуем что-нибудь новенькое.

Маг призвал бобра и объяснил ему, что требуется сделать. Бобр деловито захрустел, выгрызая из поленца гребешок. Виг нахмурился: тот артефакт в виде гребешка, который был у девочки, выращивался магом Зеленой Школы как единое целое. Конечно, призванный бобер сумеет выгрызть нечто подобное, но, может быть, стоило попробовать вырезать гребень человеческими руками? В окрестных деревнях хоть один путный резчик, да должен найтись… Правда, с бобром договориться легче… И бобр испытанный, надежный, он Вигу мебель для кухни выгрызал…

Спустя некоторое время Виг получил деревянную заготовку. Поблагодарив грызуна, Виг приступил к плетению чар. Повторить то, что сделал незнакомый мастер? То есть, чтобы обладатель гребешка превращался в дерево, как только нарушит обещание? Или сделать что-нибудь свое, по-настоящему виговое?

Утомившись от напряженного дня, мэтр только отходя ко сну вспомнил, что забыл поспрашивать девочку подробнее насчет личности грабителя. Высокий, худощавый, желтоватый, предположительно иберрец. Не густо.

Но все равно надо найти, потолковать по душам.

Вот из-за таких жлобов, раздаривающих артефакты налево направо, и создается впечатление, что магия  - разновидность вселенского Зла.

А на самом деле, подумалось зевающему Вигу, когда он натягивал одеяло и устраивался поудобнее на перине, мы, маги, очень добрые…

Дон Текило застонал и сделал попытку открыть глаза.

Увидел мутные серые пятна на фоне расплывающихся других серых пятен пополам с розовыми мутностями и пятнистостями… Тихо застонал и снова смежил веки.

Еще больше холодной воды.

Дон Текило потряс головой, отгоняя снящийся кошмар.

Тычок в челюсть. Не сказать, чтоб очень сильный, но вполне явственный. Женский голос, сурово спрашивающий о чем-то…

Женский голос? кажется, имеет смысл проснуться…

Дон Текило мужественно заставил себя перейти в бодрствующее состояние, как раз в тот момент, когда на него вылили третье ведро холодной воды.

- Бурхуртык фцжцущ бряк, - поведал женский голос над головой просыпающегося дона.

Дон Текило повернулся направо и увидел колоннообразные ножки и край кольчуги. Перевел взгляд повыше, увидел великую грудь, буквально распирающую  изнутри железную рубаху мелкого плетения, над ней – голову в двурогом шлеме и торчащие из-под него золотистые длинные косы…

- Затууилфыде ужуд, ряще пу, - не согласился другой женский голос. Дон Текило посмотрел налево: колоннообразные ножки, кольчуга, грудь, голова в шлеме, рога, косы… на этот раз русые. И с бусинками.

Иберрец начал мягко погружаться в прежнее состояние.

На него услужливо вылили еще ведро воды. Стукнули в челюсть.

- Эй! Эй, убогий! – прозвучали слова сначала на буренавском, потом на кавладорском.

Дон Текило приоткрыл правый глаз.

- А, это ты, Гогенбрутт… - прошептал иберрец, отмахиваясь от ужасного видения.

Видение обладало личиком, подобным кукишу богов, белесыми патлами вместо прически, золотой штуковиной где-то сверху и дурным нравом. По крайней мере, очередной тычок, которым видение наградило упрямого иберрца, был гораздо чувствительнее.

Зря старалось. Разглядев блеск золота, вор проснулся сам.

Изучил тонкий золотой резной обруч на голове своего «будильника» и проявил некоторый интерес к окружающему.

Шел снег. Мягкими мокрыми хлопьями падал на черную воду, таял, падал на кольчуги и кожаные плечи столпившихся кругом дона Текило воительниц, тоже таял, падал на палубы причаливших к берегу драккаров, тоже таял…

Белобрысая уродливая деваха в золотой диадеме шлепнула дона Текило по щеке, разворачивая в своем направлении.

- Ты кто? – опешил иберрец.

- Вопросы задаю я! – рявкнула в ответ деваха.

Судя по лицу… впрочем, судить о женщине по ее лицу дон Текило зарекся в далекой юности. Как советовали древние – либо хорошо, либо ничто. А если принять во внимание энергичность, некоторую безморщинность и жизненный задор в голосе и движениях, допрашивающей его даме было лет двадцать пять, вряд ли больше.

Конечно, на двадцать пять человеческих лет может выглядеть и эльфийка лет двухсот-трехсот от роду, но в данном случае родство с эльфами можно было смело исключить. Белобрысая девица была похожа на гнома, очень похожа. Только у них бывают лица с излишествами. У кого нос, такой, что на трех человек вполне бы хватило, у кого подбородок, у кого лоб, у кого-то уши. Ладно, уши не на лице  - но очень близко, а у гномов клана Штрудельгольц так вообще рядом друг с другом.

У девицы было сразу всё. Нос, подбородок, комковатый лоб, выпирающие надбровные дуги, плюс маленький, аккуратный горбик. Правда, росточком она была все-таки повыше гнома – где-то по плечо самому дону Текило.

Полукровка?

Весьма возможно…

- Стоять!! – рявкнула девица по-кавладорски. – На меня смотреть! отвечать! не морщиться!!! Кто таков? Что здесь делаешь! Ма-аалчать! Ну вот, - поморщилась девица. – Из-за тебя забыла, что хотела спросить…

- Да забей, - утешающе похлопал иберрец полугномку по руке. – Сейчас вспомнишь.  Дамы, - поднялся вор на ноги. Отвесил общий глубокий поклон, - позвольте представиться. Дон Текило Альтиста. Наше вам, с кисточкой.

Дамы – дон Текило верно истолковал выпирающие из-под кольчуг спереди и сзади спаренные полушария, - скептически смерили его выразительными взорами.

- Да ты гонишь! Что, иберрец? Здесь, на севере? – удивилась девица. – А какого демона ты тут делаешь? Чем занимаешься?

Коронным номером дона Текило всегда была исключительная честность.

- Да так,  преступлениями.

- Ну! – не поверила девица. Перевела что-то своим воинственным сестрам, и те оживились, начали переговариваться, передавая новость. А полугномка тем временем обернулась к иберрцу: - И какими же ты преступлениями занимаешься, дон Текило?  - и так невзначай, аккуратно, девица достала из ножен кинжал и начала ковырять… э-э… чистить ноготки.

Кинжал был отменной гномьей стали. Как и боевой топор, виднеющийся из-за горбика. Дон Текило прикинул стоимость оружия, золотой диадемы, украшающей (да простят куртуазного дона справедливые боги!) голову барышни, перстеньков на ее ухватистых ручках…

- А вот давеча тут дракон летал, - честно и искренне ответил дон Текило. – Вот я его преступления и расследую. Дракон Жарьярь, из Южного Шумерета, окрас темный, возраст солидный, вы его, случайно не видели? – в доказательство своих слов иберрец достал из-за пазухи один из листков, на котором конспектировал показания «свидетелей». – Летом он в Чудурском Лесу разрушил башню мага, здесь, на побережье, едва не потопил буренавскую ладью с полным экипажем…